— Всё, что позволил себе твой папа — поцеловать мои пальцы, — Хлоя слегка разжала правую руку, — ты боишься скандала?
— Нет. Я верю папе и знаю маму. Она никогда не будет скандалить из-за записок, эсэмэсок и дурацких звонков. И ни к кому бушевать не пойдёт. Она не такая.
— Судя по датам, — заметила Хлоя, — вам названивали в те же дни, когда я находила у себя на дверной ручке ласты, коньки, копыто…
— Вам это о чём-то говорит?
— Пока не знаю. Но узнаю.
Кира замолкла и начала вглядываться в толпящихся на остановках и у переходов людей. Все прятались под зонтами, никто не задирал голову и не тыкал пальцем вверх. Надя могла не опасаться, что её обнаружат. Да и кто увидит на фоне дождя и серых туч какое-то полупрозрачное пятнышко…
— Вижу клиента, — доложила летунья, — сворачивает на Кубанскую.
— Молодчина, — улыбнулась Хлоя.
— Угораздило же меня так вовремя к окошку подойти, — сказала Кира, — помнится, я и клювоносого увидела так же…
— Что? — брови словесницы подпрыгнули вверх, — когда это случилось? И почему ты молчала?
Кира рассказала о незнакомце в пальто, виденном ею из окна под утро, спустя несколько часов после того, как Норка открыла тайну её появления в семье.
— Я тогда и знать не знала, кто бы это мог быть… — виновато пожала плечами девушка.
— Конечно, — кивнула Хлоя, — ладно. Забудь.
— Спасибо вам…
— За что?
— Если бы вы не появились, — сказала Кира, — я бы до сих пор игралась на компе по шесть часов в день и занималась чёрт-те-чем, и тогда, после каникул, меня бы точно заставили впадать в транс и глотать колёса…
— Не думай об этом. Всё это уже позади.
Надя снова связалась с подругами. Инкоп, доложила она, припарковался на небольшом пятачке посреди двора и вошёл в подъезд старой кирпичной пятиэтажки N22.
— Что мне делать дальше? — спросила она, — идти за ним?
— Выбери уединённое место и приземлись. Мы сейчас подъедем…
Хлоя свернула на Кубанскую, сверилась с картой района и попетляв немного по улочкам, остановилась в закутке между детским садом и ветеринарной клиникой, в сотне метров от нужного им дома.
— Этого типа зовут Лукас, — задумчиво молвила Кира, — это тот же, что звонил нам, или ещё кто-то?
— Может, и тот, — согласилась Хлоя.
— Он к тому же черножопый, — подала голос Надя, — я заметила, когда он зонт складывал. Кстати… он всё время был у меня на лицевой маске, в красном секторе, а сейчас его нет. Исчез где-то на четвёртом этаже.
Кира и Хлоя переглянулись. По всему выходило, что Лукас привёл их именно туда, куда они так сильно хотели попасть. Они почти бегом подбежали к засвеченному дому. Под козырьком подъезда на лавочке их поджидала Надя, принявшая облик коротко стриженной рыжеволосой веснушчатой девушки, ничего общего не имеющей с настоящей Надей.
— Что дальше? — спросила она, вставая, — пойдём за ним?
— Разберёмся, — Хлоя дёрнула дверную ручку и шагнула в подъезд.
Ничего особо примечательного они не увидели — разрисованные похабными рисунками и надписями стены, пятнышки копоти на потолках, прицепленные к перилам консервные банки с окурками… Ни одна лампочка на площадках не горела — то ли жители озаботились экономией электричества, то ли попросту стащили казённое имущество. Из-за дверей доносились кухонные ароматы. А ещё в подъезде было очень холодно…
— Впору шубу и валенки надеть, — проворчала Кира, растирая руки и плечи.
— Да, это любопытно, — согласилась Хлоя, — температура здесь лишь на пару градусов ниже, чем на улице, но мы чувствуем мороз… это, бесспорно, аномалия. Я тоже вся закоченела, причём слишком быстро…
— Я видела сверху окна одной квартиры, — вставила Надя, — там поверх рам решётки…
Они втроём взошли на площадку четвёртого этажа. Средняя дверь вызвала наибольшие подозрения, ибо ледяной сквозняк шёл именно от неё. Это был вход в упомянутую Надей квартиру с перекрытыми окнами.
— Я тут оставлю кое-какие датчики, — Хлоя извлекла из бедра небольшой футляр, — надо собрать и проанализировать все данные об этой аномалии. Тем более сейчас мы туда не пойдём. Нас только трое…
Кира и Надя выждали какое-то время, пока словесница возилась с электрощитком (диск счётчика, собирающего показания расхода тока в подозрительной квартире, почему-то крутился с бешеной скоростью, хотя линия была обесточена), а затем все они покинули неприветливое и, надо признать, зловещее место. Хлоя задержалась лишь у машины Лукаса, чтобы поставить на неё радиомаркер, а затем троица преследовательниц уселась в Хлоину «Волгу» и помчалась назад в Братеево.
— Мы нашли вход? Да? — спросила Кира.
— Уверена в этом, но радости тут мало, — покачала головой Хлоя, — поход в подпространство может закончиться нашей гибелью даже в том случае, если мы доберёмся до базы Реаниматоров. Не знаю, что нам приготовил Кинзи или этот Лукас, но встреча будет тёплой. Может, и очень горячей… — женщина закусила губу, — я в любом случае пойду туда, а вот с вами…
— А что с нами?
— У тебя, Кирочка, самый сильный иммунитет против волшебства. Сильнее, чем у меня, Нади и остальных… Принцесса ты или нет, пока не важно. И я бы хотела, чтобы ты пошла со мной. Но я боюсь за твоё будущее. Ты ещё маленькая, и я тебя сильно подставляю. Понимаешь? Решение за тобой. И тебя, Надя, это тоже касается. Подумай как следует, у нас целая ночь впереди. Если кто-то откажется, я не буду ни одну из вас попрекать этим. Никогда…
Остаток пути прошёл в тяжёлом молчании. Встретить неминуемую гибель в годы, когда жизнь, можно сказать, только начиналась, никому не хотелось.
«Даже посоветоваться не с кем, — с горечью думала Кира, — если бы мама всё узнала, смогла бы она смириться с мыслью, что однажды я не вернусь? А папа, а бабушка? Не знаю… не у них, а у меня в теле спрятано оружие. И экстрасенсам-колдунам меня не подчинить. А раз так, то… »
Она вспомнила первого инкопа. Того самого клювоносца, от которого пострадала Норка.
«Пройдёт неделя-другая, мир окончательно придёт в состояние разрухи, и они перестанут прятаться. Им некого будет бояться. А я… чего Хлоя ожидает от моего присутствия неизвестно где? Что подпространственный лабиринт свернётся? И что тогда? Мы умрём или нет? Гриша говорил, что я буду в августе кого-то навещать, значит ли это, что я останусь жива? »
Едва они прошли в Хлоину переднюю, как Стешка и Раяна буквально затопили троицу вопросами. Хлоя с трудом вклинилась в секундную паузу и объявила:
— Завтра утром мы идём в подпространство на поиски вражеской базы.
— А Эмка что? Тоже идёт? — Раяна покосилась в сторону гостиной.
— Я с ней сама поговорю. Вы… — она кивнула девушкам, — ни слова ей о находке, до тех пор, пока я не разберусь с её головой, иначе мы рискуем её потерять.
Подруги ещё долго обсуждали всё то, что может ожидать их в подозрительной квартире на Кубанской. Неожиданно Кира объявила, что её могут хватиться дома, а Стешка засобиралась в больницу с приготовленным для Эммочкиной матери ужином. Коллектив распался, и вскоре все отправились по домам. Панцироносицам предстояло многое обдумать. И они от всей души надеялись, что Эммочка, самая умная ученица, поправится к утру. Она-то наверняка, как никто другой, захочет увидеть захламлённые слои Мироздания…
Вернувшись в Заборье, Кира известила домашних о своём намерении отправиться завтрашним утром в лес за земляникой. Возражений со стороны старших не последовало. Сашка тоже не изъявил желания сопровождать сестру — он собирался идти на рыбалку.
Улучив момент, Кира проскочила в бабушкину комнату, открыла нижний ящик комода и извлекла оттуда чёрную рубашку, в которую пятнадцать лет назад её запеленал Дан Дерксет.
Она припомнила всё, что мама рассказывала ей об этом предмете чьего-то гардероба. Как папа хотел выкинуть рубашку, и как Кира, тогда ещё трёхмесячная малышка, мгновенно замолкала и крепко засыпала, если эта рубашка оказывалась на изголовье кроватки.
