*

Габиддулина обходила военную базу, зорко осматривая, все ли в порядке, когда у нее вдруг зазвенел телефон. Крикнув одной из своих подчиненных закончить дело, она взяла трубку:

- Да, Людк… Что случилось?! Ты плачешь?

- Я звоню, чтобы попрощаться!

- Чего?! Ты уезжаешь?

- Да. Выезжаю на охоту на чудовище, на саму себя. Я - мутант, Анфиса!

- Ты белены объелась?! Или сдружилась с гопницами, и они тебя пристрастили к чему-то?! А-ну говори, кому мне нос сломать!

- Матери моей…

- Окей, а где она живет…? Постой! Матери?!

- Ага… - всхлипывая, подтвердила девушка, - но я шучу… Не надо ей нос ломать. Она тоже не виновата

- Так, Люда! - рассердилась Анфиса. - Кончай бродить вокруг и около! Говори, что случилось!

И подруга, рыдая, хлюпая носом, утирая слезы, прерываясь на стоны и вой, рассказала ей всё-всё: начиная с похода в руины, кончая записью своей матери.

- Люд, это ужасно, - сказала Анфиса, выслушав подругу. - Могу представить, что ты чувствуешь, что ты в шоке! Но не смей ничего делать с собой! Ты - нормальный человек, совершенно нормальный! Слышишь, подруга?! Я сейчас же выезжаю к тебе, нет, вылетаю! Давай, диктуй адрес.

*

Люда сидела в кресле в своем номере и пила. Шкатулка и ее содержимое валялись все там же: на полу недалеко от кровати. Внезапно в дверь постучали. “О! Написано же там, чтобы не беспокоили!” - с раздражением подумалось девушке, и она не стала открывать. Отпив из стакана виски, Петрова положила ноги на стол. Стук приложился еще чуть-чуть, а потом зазвенел телефон.

- Да?

- Отрывай давай! Я тут под дверью твоей торчу! - раздался обеспокоенный голос Анфисы.

Девушка удивилась: с их разговора прошло всего три часа! Как она так быстро?! Не веря своему счастью, Люда побежала скорее открывать.

- Ну, наконец-то! - Габиддулина прошла в ее классически обставленный номер и, увидев бутылку и стакан на столе, скривилась: - Пьешь, да?!

Петрова в ответ жалобно пролепетала, а что ей остается делать.

Анфиса подошла к креслу и села, и подруга села напротив нее. Вид ее был несчастным. Она тихо поблагодарила Анфису за то, что приехала.

- Люд, нормальная ты! Совершенно! Понимаешь?!

- Нет, я монстр! Тебе не понять: у тебя родители ни родные брат и сестра, как у меня! Они у меня даже не кузены, а родные!

- Нет, нормальная ты совершенно! - Анфиса встала, подошла к ней и взяла за голову и мягко подняла ее, заставив смотреть на себя. - Поняла? Никогда ничего с собой не делай! Ты - нормальная, ты - не чудовище, ты - не мутант! Могло бы быть и хуже, но тебя, к огромному счастью, миновала эта участь!

- Я - мутант…! Мутант! - низко понурилась девушка.

- Нет, не мутант! Ты должна простить своих родителей, и идти дальше, чтобы прошлое не держало тебя. Отпусти.

- Но я - чудовище. Даже мать меня так называла, она меня за это убить хотела. Как жить с осознанием того, что ты - мутант?!

- Да, так получилось, из-за обмана бабки случилась путаница, которая вот так вот, к огромному сожалению, стала для вас всех трагедией… Не вини отца - это ужасно быть преданным матерью, когда тебя сдают в детдом живые, здоровые родители, по какой-то причине отказавшись от тебя. Ты ведь и сама это знаешь. И мать не вини - так получилось. Знаю, трудно говнюка какого-нибудь простить, но постарайся. Прости, но не для того, чтобы вольготно жилось твоей матери, чтобы и дальше с ней целоваться, в ножки кланяться и справляться о ее делах! А для себя прости, чтобы отпустить, забыть все как страшный сон и идти дальше по жизни. И повторю: ты не мутант никакой! Да, случилось такое, да, от брата и сестры рождена, и, да, это ужасно, это не нормально, но все же всё хорошо закончилось: у тебя две ноги, две руки, одно туловище, а одна голова, а не пять голов и еще хвост, как у обезьяны! Ты здорова, голова варит хорошо, ты не умственно отсталая, у тебя нет генетических болезней и отклонений никаких нет! Ну, если хочешь, проверься! Но уверяю тебя: все хорошо с тобой! Ты родилась нормальным, здоровым ребенком, не смотря ни на что! Могло бы быть и хуже! Так что выше нос, Людка!

- Спасибо тебе, Анфиса! Спасибо! Я постараюсь это все осмыслить.

Габиддулина не похлопала подругу по плечу, как обычно, а по-сестрински обняла.

Глава 22

Красивый сюрприз

В тот день Даша очень волновалась! Преступника еще не нашли, но высшие чины уверяли, что делается все, что нужно. Прошелся слух, что тот, кто найдет сектанта, или предоставит хоть какую-то полезную информацию по этому делу, сразу получит следующее звание, и многие начали судорожно думать и стараться отыскивать “улики”.

Однажды Дарья пригласила любимого в ресторан. Он очень удивился этому, ведь они каждый день или у него, или у нее готовили ужин. А если случалось, что нападала лень, то шли в их любимую кафешку.

После работы влюбленные направились в не дешевый ресторан, с красивой, уютной обстановкой, где Дарья зарезервировала столик. Назывался он “Ирлинда” и навсегда останется в их памяти, как место, где они были счастливы.

Столик их притаился в укромном уголке у окна, за которым сверкали огни вечернего города. На фоне лилась приятная, приглушенная музыка, а свеча, что украшала сервировку, источала легкий, чуть уловимый цветочный аромат.

Рик улыбался любимой. Ее красивый сюрприз удался, и девушка светилась от счастья, потому что осчастливила избранника.

- Рик, - она нежно погладила его по руке.

- Дашенька…

- Рик… Я так счастлива, что мы с тобой вместе…

- Я тоже…

Их негромкая, романтическая беседа, нежный свет, легкий аромат и его улыбка, прекрасная, самая прекрасная для нее во всей Вселенной.

- Рик… Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Рука об руку идти по жизни и никогда не разлучаться.

- Дашенька, - лицо его осветила нежная улыбка, - я тоже люблю тебя…

Она достала что-то из кармана, и это оказался маленький, бархатный футляр для украшения.

- Будь моим мужем…

- Я согласен…

- Теперь счастливее меня никого не будет!

- Не кричи…! - смущенно улыбнулся юноша.

- Это от счастья, Рик, от счастья.

В этот момент прибежали официантки с шампанским. Даша их предупредила заранее, чтобы они это сделали.

Так Дарья и Рик отметила свою помолвку, и этот вечер ни он, и ни она никогда не забудет…

Глава 23

Послание гитары

Лариса Степановна вернулась домой пьяная, чтобы, отрезвев после трех-четырёх дней запоя, вернуться на работу. В последнее время она всегда так делала: на службе пила, а дома, как выражался Егор Петрович, трепала всем нервы своим похмельем. А потом чистенькая, аккуратная, со здоровой головой, отправлялась на работу, чтобы снова не возвращаться в течение нескольких дней. И так все по кругу, казалось, Криленкова задалась целью деградировать в стиле вальса: 1 - выпивка, 2 - похмелье, 3 - работа. Что с ней случилось, в семье не понимали. Егор Петрович и его сыновья очень расстраивались. Особеннотяжело приходилось Дениске, который к тому же стал частенько ссориться со старшим братом. Мать являлась единственной, кто понимал его на все сто процентов, даже в мягкой форме не настаивая нянчиться и возиться с маленькой девочкой. Отец и Дима частенько глядели на мальчика с упреком: мол, и не поиграешь с малышкой!

Однажды рано-рано утром, когда Митраша только-только проснулся, когда Эвелинка еще спала, когда даже Денис не ушел в школу, в дверь позвонили. Юноша, испугавшись, что это пришла пьяная в тряпочку мать, бросился открывать. Он был так уверен, что это она, что даже не стал слушать в домофон, кто это пришел. Поэтому, сделав большую глупость, отрыл дверь, не глядя в глазок.