- Зухра Никитична, ну, он же - мальчик, ему положено так долго перед зеркалом крутиться! - Стеша поспешила за ней. - Что же вы, взрослая баба, туда пойдете?!

Но начальница не слушала ее, развернувшись и побежав по ступенькам вниз. Степанида, не долго думая, поспешила за ней. Араика они нашли горько плачущим в подсобке уборщицы. Он сидел на полу, положив руки и голову на сиденье стула, спрятав лицо.

- Ты поглянь, Стеша! Он так с детства сидит: не на стуле, ни на кресле, ни на диване, а под ними, на полу! А ну, вставай! Чего цирк устроил, тварь продажная?!

- Пошла ты на фиг! - конечно же, посылал он ее не туда, а в более грубое место.

- Ах, ты скотина!

Она бросилась к нему и начала его лупить, и даже ногой пинать.

Все внутри Морозовой сжалось. Ей напомнило это, как привели впервые Эвелину, как та начала плакать, как Дима кинулся утешать ее, а у нее, Стеши, даже в мыслях не возникло хоть как-то облегчить горе ребенка.

И вроде бы и виноват был этот Араик, вроде бы чего матом кроет, сколько можно запрещать ему это делать?! Но все внутри Стеши сжималось от жалости.

- Зухра Никитична! - сама от себя не ожидая, воскликнула девушка. - Перестаньте, прошу вас! Иначе брату вы будете отдавать не племянника, а трупик!

Женщина глубоко вздохнула и обернулась к своей работнице. Она хватала ртом воздух, словно бы запыхалась от быстрого бега. Отдышавшись, Метёлкина пожаловалась ей:

- А вот кто за ним следить будет?! Глаз да глаз ведь нужен! Иначе он учинит что-нибудь!

- Не надо за мной следить! - Араик соскочил с пола, лицо его пылало от ярости. - Я - не маленький мальчик! Да я вообще уже не мальчик! Где ты вообще раньше была, когда моя мамаша нажиралась и валялась в подъезде или на газоне, забывая забрать меня из детского сада?! Справлюсь сам! Оставь меня в покое!

- Не ори! - она влепила ему пощечину.

“Какой кошмар! Вот это быдло! Неужели это могло бы ожидать и Эвелину?! Как повезло, что ей встретился Дима! Митенька, сможешь ли ты меня простить?! Как я люблю тебя!” - в ужасе подумала Морозова.

- Опять ты мне проблемы устроил! Уедешь вот так на совещание, а ты устроишь потом что-нибудь! - меж тем орала на племянника работодательница Стеши.

- Спасибо скажи моим предкам - не мне! Они поперлись туда, за тридевять земель, и застряли теперь!

- И что ты хочешь сказать?! Что ты будешь делать, что хотеть, раз, видите ли, не ты виноват, в том, что тебя оставить нельзя одного ни на час?! А помнишь, как приперлась твоя гопота и учинила тут беспорядки? У меня все постоянные клиенты потом разбежались, и до сих пор не вернулись! Тебе не стыдно, мразь ты такая?! От тебя одни убытки…

- Зухра Никитична, не нервничайте, вас же удар может схватить, - робко вмешалась Стеша.

- Вот из-за него!

- Не надо, Зухра Никитична! Идите успокойтесь, попейте мятный час и езжайте со спокойным сердцем на совещание! Уверяю вас, все хорошо будет!

- А эту неблагодарную скотину я куда дену? Не с собой же его брать - он меня там опозорит!

- Я… я… - сама понимая, что это бред, - я за ним пригляжу.

- Чего?! - возмутился Араик.

- Пригляжу…

- Ох, Стешенька! - с широкой улыбкой, поблагодарила ее Зухра Никитична. - Ну, как мне тебя благодарить?!

- Только домой я его не поведу к себе.

- Больно надо! - вставил юноша.

- Заткнись, неблагодарный! Видишь - человек хочет помочь! - и снова к Стеше: - А давай, я тебе зарплату повышу, а ты сегодня на ночь останешься тут с ним…? Я в тебе уверена, ты понимаешь, в чем!

- Ну-у-у, как-то неловко… Я ведь не за деньги стараюсь.

- Нет, повышу все равно. Эта мразь тебе может все нервы истрепать, что придется покупать успокоительные.

- Ну, ладно, Зухра Никитична!

Араик, что-то смекнув, тут же проскользнул между теткой и косяком, намереваясь шмыгнуть к лестнице, как богатая родственница остановила его за руку, с командным криком: “А-ну, сто-о-о-ой!”.

- Стешенька, вот…! - она толкнула к девушке племянника. - Прости за сложную работу, и спасибо, что вошла в мое положение. Виталик не любит невоспитанных детишек, видеть его не хочет! Меня его сестры могут вызвать на разговор, что их брата обижаю. Араик, - пригрозила ему кулаком тетка, - попробуй только выкинуть номер!

Юноша так и стоял рядом со Стешей, куда его толкнула Зухра. Он вздрогнул, когда тетушка ушла. Вспомнив, как Дима обнял Эвелину, Степанида мягко, робко, пугливо даже, обняла Араика.

- Тихо, - сказала она, - я тебя не обижу.

Глава 12

Я назову ее Степанидой!

- Пошли… - прошептала девушка, - Тебе нужно успокоиться… Пойдем, я сделаю тебе мятный час.

Она не ожидала, но он послушался ее. Араик боялся… Сердце его билось в страхе… Стеша думала, что тетка в конец его зашугала, но девушка даже не догадывалась, что тот привык к этому, и с него все как с гуся вода. Он боялся кого-то другого.

*

Дима и Эвелина в зале собирали игрушечную железную дорогу. Прошло уже два дня, как мама вернулась с попойки. Хотя на другое утро она просила прощения за свой “свинский поступок”, но, уйдя на работу, опять из-за дежурств осталась в санатории и вот уже с тех пор не звонила. И сама трубку не берет, на эсэмэс не отвечает! Папа позвонил ее заму, и та сказала, что Лариса Степановна…пьет. Что с ней случилось? Почему решила напиться?

Свет падал из окон, и на полу оставались красивые, узорчатые тени от тюля. Позолота на по-королевски красивом рояле поблескивала. Митенька с тоской посмотрел на своего музыкального друга, который столько печальных и радостных вечеров скрасил и разделил с ним, и глубоко вздохнул. Мысль продать его, появилась у него недавно. На одну мамину зарплату жить было тяжело, репетиторства папы много не приносили. А если продать рояль, - а он ведь очень дорогой, - то можно выручить большую сумму. А если Дима еще распишется на нем, то, быть может, цена возрастет хоть чуть-чуть из-за автографа звезды, хоть бывшей, но звезды? Наверняка же, у него осталось хоть немного поклонников, мало же времени прошло. Не могли же они все перебежать к этой Тюльпановой…

- Папа! Папа! А чего ты остановился?! - голос дочери вернул его в реальность.

- Ничего, солнышко. Я задумался. Так, на чем мы остановились? Да, вот этот мостик нужно поставить вот сюда… И…

Но тут неожиданно раздался звонок в дверь. Димочка не сразу поднялся с пола, а потом его осенило, что больше некому встретить гостя - так непривычно, что никто не открывает. Дом опустел днем. Мама - на работе, Денис - в школе, папа ушел искать работу в музыкальные школы, слуги уволились. Бывший певец прошел к дверям, спросил по домофону, кто это, и чуть не запрыгал от счастья, услышав голос Богдана. Друг вошел через калитку, когда Дима нажал на кнопку, и меньше чем, через минуту позвонил во входную дверь. Митенька открыл, и прямо на пороге друзья обнялись. Тут выбежала Эвелина и, увидав Богдана, завизжала, потому что не очень его любила, а если точнее, терпеть не могла. Он напоминал ей куклу Араика: такой же темноволосый, такой же синеглазый, такой же красивый. А кукла Араик ассоциировалась у малышки с Зуфаром и тем неприятным инцидентом, когда сломала ручку винилового красавца.

Богдан поставил на пол бумажные пакеты, и малышка поняла, что он надолго.

- А-а-а-а! У-у-у-у-у! Уходи!

- Эвелина, как ты себя ведешь? Что ты себе позволяешь? - строго спросил ее отец.

Посмотрев на папу своими голубыми глазками, приоткрыв ротик, словно бы мысленно размышляя: заорать ли ей, или помолчать. Подумав, она выбрала все-таки первый вариант и с чувством собственного долга издала пронзительный, капризный вопль. А потом, переводя взгляд с папы на неприятного гостя, и наоборот, ожидала реакции.

- Эвелиночка, - Богдан наклонился к девочке и протянул ей какую-то блестящую коробку, - на держи! Это тебе от меня подарок.