Десяти минут нам, разумеется, не хватило. Но через минут сорок мой почтовый ящик уже не выглядел таким угрожающим, часть дел он помог делегировать другим коллегам, а для меня самого — составить план действий.

— Поверь мне, это все приходит с опытом — усмехнулся он, отправляя в рот последний кусок слоёного пирожка — сначала кажется, что никогда не разберёшься с тем балаганом, что творится в нашем бизнесе. А потом начинаешь получать удовольствие.

— Да я бы и так не страдал, если бы…

— Если бы только кто-то сжёг аутлук ко всем чертям, да? — рассмеялся он.

— Точно! — я присоединился к его смеху.

Он помолчал несколько секунд, потом поднял на меня задумчивый взгляд.

— Как насчёт приглашения? Повторить?

— Мне нужно выздороветь — почти честно ответил я.

— От простуды?

— У меня… что-то вроде псориаза. Бывают хорошие дни и не очень.

— Стесняешься? Поэтому в длинных рубашках по жаре шастаешь? — догадался он.

— Да. Зрелище не для слабонервных — я понял, насколько устал от одиночества, если уже готов был на ходу придумывать легенду с кожной болезнью.

— Обещаю, что не полезу тебе в бюстгальтер без разрешения — хмыкнул он. Рука его едва коснулась моей, и я вздрогнул, как от электрического удара — оказывается, я совсем отвык от прикосновений.

— О-хо-хо, у нас тут тяжёлый случай — он внимательно посмотрел на меня.

Я беспомощно улыбнулся, и тут в дверь постучали.

Орен мгновенно убрал руку.

В дверь сунулась Рая.

— Ты скоро? — спросила она его — у нас совещание через две минуты. Я собиралась поговорить с тобой до этого, а ты, оказывается, прятался все это время здесь.

— Иду — отозвался он — помогал Янону, как видишь.

— Он прекрасно сам справляется — а ты его так совсем разбалуешь — она нетерпеливо посмотрела на часы — давай, двигайся.

Орен поднялся и со вкусом потянулся.

— Иду. А ты, Рая, бессовестная — как котенка, кидаешь его на самую глубину. Да только забываешь, что котята плавать не умеют.

— Он-то котенок? — она фыркнула — разве что морской котик. Выплывет, куда денется.

Болтая обо мне, словно я не сидел прямо перед ними, они наконец вышли из моего кабинета и закрыли за собой дверь.

Я перевел дыхание. Осторожно приподнял рукав, поморщился, взглянув на покрасневшую кисть с каким-то незнакомым словом на ней.

Подавил приступ тошноты — собственное тело в такие дни было мне мерзко в своей бесстыдной противоестественности.

Мне стыдно было признаться, но большинство посланий я не мог бы прочесть без помощи словаря. Даже со словарем не все было понятно, и я в который раз дивился — какого черта майкрософт вордом служу я, а не какой-нибудь благочестивый праведник, который смог бы хотя бы понять, что от него требуется?

К полудню зуд прошел, и кожа опять стала чистой. Надолго ли? Но, по крайней мере я сейчас я мог наконец работать, не отвлекаясь на неприятные ощущения.

Рая заглянула ко мне ещё раз после обеда.

— Привет, можно к тебе на минутку? — спросила она вполголоса.

— Конечно! — после того, как тело очистилось, дышать стало легче, и я был рад ее видеть.

Она закрыла за собой дверь и села возле меня.

— Это насчёт Альперата.

— Какого Альперата? — не понял я.

— Орена. Боже, я все забываю, что ты ни с кем не общаешься и имена ничьи не помнишь. Мою фамилию ты хотя бы знаешь?

— Л-леви? — неуверенно спросил я.

— Левин! Леви — это совладелец фирмы, ко мне никакого отношения не имеет — она слегка обиделась.

— Извини, пожалуйста — покаянно сказал я — у меня плохая память на имена.

— Да я вижу… Неважно — она вновь вернулась к тому странному тону, что и ранее — я хотела поговорить с тобой об Орене.

— Давай.

— В общем, я вижу, что он проявляет к тебе некий… интерес.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но она меня остановила.

— Я не имею ничего против — делайте, что хотите. Вы взрослые люди. Только…

— Что? — она замялась, и я ждал.

— Только ради бога — чтобы об этом не узнал Эран.

— Почему?

— Он очень против романов между сотрудниками. И ещё… в общем — она откашлялась — после его развода Орен какое-то время активно подбивал к нему клинья. Данцигер не гомофоб, но после года такой осады у него большой зуб на Орена. Я не знаю, что там было или не было — скорее всего, ничего. Но лучше перестраховаться, понимаешь?

— Он может ревновать Орена? — я немного растерялся.

— Наоборот — она вздохнула — ты его протеже, а если он узнает, что Альперат наложил на тебя лапы, то может решить, что…

— Что такой сотрудник ему не нужен — заключил я.

— Именно — она серьезно посмотрела на меня — раньше они были друзьями, а теперь… иначе как «соперниками», уж и не назовешь. Если ты с Ореном — то уже не надейся на то, что он долго тебя тут продержит.

— Сложно у вас тут все — я вспомнил работу у отца. Сотрудников там было мало, сплетен не было, и большинство людей было такими же, как мой отец и Шмулик — прямолинейными и открытыми. Ну, если не считать аферы с нашим родством.

— Не особо сложно. — возразила она — Я хотела тебя оградить от трений между этими двумя, вот и все. А трения бывают в любом коллективе.

— Я пока даже не уверен ни в чем — сказал я — я имею ввиду, с Ореном.

— Да я понимаю — пожала плечами Рая — Но если надумаешь, то держите свои отношения подальше от Данцигера. Да и от других — слухи тут быстро разносятся.

— Спасибо — я серьезно кивнул.

Она хлопнула себя по коленям (у нее этот жест выглядел трогательно и красиво) и поднялась.

— Ты хорошо работаешь, Янон. Я бы хотела, чтобы ты был частью этой компании ещё долгие годы. Надеюсь, что и ты этого хочешь.

Я промолчал, как и всегда, когда со мной заговаривали об отдаленном будущем.

Не дождавшись моего ответа, она потрепала меня про плечу и вышла.

Оставшись один, я задумался.

Ещё не поздно было дать обратный ход. Орен бы понял и оставил меня в покое.

Но дело в том, что я не хотел больше, так сказать, находиться в покое. Нам всем оставалось не так уж много времени, и какая разница, что случилось бы, если бы нас обнаружили — пусть даже Эран меня уволит. Пусть даже Орен увидит мое тело со всеми посланиями.

Если честно, это все уже ничего не значило.

Следующие несколько дней я просыпался с абсолютно чистой и гладкой кожей. Это вселяло во мне тихую надежду, что я смогу передохнуть — хотя бы пару недель.

Орен позвонил мне пятничным утром, когда я закидывал белье из корзины в стиральную машину.

— Привет, Янон. Ничего, что я звоню в нерабочее время?

— Я не занят — отозвался я, выливая стиральный гель в специальное отделение внутри машины.

— Вечером мы с парой друзей идем в кино, хочешь с нами?

— В кино? — я подумал, что уже лет пять не был в кинотеатре. Не потому, что не было времени. Просто поход на просмотр фильма предполагал дружескую компанию, а я такие тщательно избегал.

— Да. «Бегущий по лезвию».

— Что-то слышал об этом — неуверенно ответил я — это же старый фильм?

— Они сделали римейк — я услышал смешок Орена — у тебя хотя бы интернет дома есть? Или ты тоже гордишься его отсутствием, как твои соседи?

— Есть, но я редко смотрю фильмы — признался я.

— Мы уже поняли, что ты особенный — как ни странно, в его голосе не было насмешки. Лёгкая улыбка, не более того.

— В котором часу начало? — заторопился я. Я понимал, что со мной флиртуют, но сам отвечать флиртом не умел, хоть и очень жалел об этом. Все мои попытки отвечать в том же игривом тоне всегда были слишком неуклюжими и неловкими.