— Вы на меня спорили? — не поверил я.

— Он был за тебя — хмыкнула девушка — сказал, что ты сможешь защитить больше, чем две трети проекта.

— Да, но они запороли целую треть! — возмутился я.

— Ну так запороли и запороли — сядешь, поработаешь две недели и представишь им новые данные. А потом они ещё что-нибудь похерят. И так — до тех пор, пока все не будет готово. Или у вас в ваших Берлинах все не так?

— Не так — пробормотал я.

Эран пожал плечами.

— Восток — дело тонкое. Привыкай.

И я привыкал. Привыкал к какой-то глобальной семейности, окружающей меня и дома, и на улице, и на работе. К неожиданным собеседникам, которые подсаживались ко мне, даже если я демонстративно отдалялся от всех смартфоном и наушниками. К приглашениям от коллег — то в боулинг, то в бар, то на очередное мероприятие. Привыкал к тому, что одного меня не оставят — мне звонили то отец, то Эден, то Рая, то даже Шмулик. Чем больше я хотел закрыться в раковине своего одиночества, тем усерднее меня оттуда выковыривали.

Единственный, кто держал разумную дистанцию, был Эран. Он не приглашал меня после работы в бар, не заставлял общаться с коллегами, не подходил к моему рабочему столу больше, чем это требовалось по работе. Казалось, что заполучив меня в свой штат, он полностью потерял ко мне интерес. Мы от силы здоровались, и его редкие подводки до дома полностью исчезли.

Впрочем, это было неудивительно. В конце концов, мы приходились другу всего лишь начальником и подчинённым. И то, что я единственный из всех окружающих знал, кем он был десять лет назад — ничего не значило. Я был всего лишь мимолётным свидетелем — не соучастником.

Лишь однажды он подошёл ко мне и тихо сказал:

— Вайцман, я надеюсь, ты не треплешь языком о моей деятельности в армии?

— Нет, конечно — я растерялся. Неужели он на самом деле думал, что я собираюсь это делать? Связываться с армейской информационной безопасностью мне не улыбалось.

— Вот и хорошо — сказал он без тени улыбки — да и о себе не особо распространяйся. Сложить дважды два многие смогут.

— О…себе? — я сглотнул. Почему-то мне показалось, что он имеет в виду мою…проблему.

— О том, где ты служил. Хоть ты и был простым штабником, название части уже по себе много чего стоит.

— Если честно, никто об этом ещё не спрашивал — ответил я.

— Если будут — ври — посоветовал он.

— Хорошо — покорно ответил я. Врать я уже привык.

Долго отбрыкиваться от коллективных мероприятий у меня не получилось. В конце сентября компания устроила новогодний корпоратив и нас повезли на какой-то мастер-класс в стиле «Железного шефа».

Если честно, я ожидал худшего. Думал, что будем сидеть в душном ресторане, слушать речи и тосты, участвовать в очередном социальном эксперименте.

Здесь элемент социальщины тоже присутствовал, но ненавязчиво: нас разделили на три команды, дали в руки список блюд, которые надо было приготовить за ограниченное время и запустили таймер.

Я оказался в команде с людьми, которых почти не знал. Рая и Эран были в команде руководства, то бишь, моими соперниками.

Но за эти полтора часа я понял, почему корпоративы здесь именуются «сплочениями». В процессе готовки я заглянул в душу каждого члена своей команды — я видел, кто теряется на фоне стресса, а кто этого кайфует; кто молча работает, а кто больше занят болтовней и насмешками над другими командами; кто подгоняет других и себя, а кто успешно деморализует противника меткими выражениями. Были и те, кто справившись со своим заданием, помогал другим — и те, кто закончив, расселись на диванах с бокалами вина и ждали, когда их позовут к столу.

Полтора часа мы все были, как на ладони. Рая работала со всеми наравне, не делая себе никаких скидок. Эран был воплощением азарта — подгонял и сам делал многое — но видно было, что он воспринимает это всё как игру, в отличие от той же Раи — та была настроена очень серьезно.

Я молча отбил мясо для карпаччо, замесил тесто для джебетты, под руководством своей коллеги с некоторым кулинарным опытом выпек пару кривоватых длинных лепёшек, и когда время почти истекло, успел-таки уложить на деревянной тарелке свое задание: крошечные сендвичи с карпаччо и оливковом маслом.

Победила третья команда — не мы и не начальники. После поздравлений, шуточной перепалки капитанов команд и финального тоста, все расселись и наконец дорвались до еды.

Было по-настоящему вкусно и весело. Я навернул сначала равиоли, потом ризотто, попробовал даже болоньез со свежей пастой — никогда такого не ел ни до, ни после. Даже мои сэндвичи пошли на ура.

Один из моих коллег по команде, Орен, долил мне вина, и сказал:

— А ты неплохо работаешь, Вайцман.

— Жаль, что мы не выиграли — сказал я, хотя на самом деле мне было плевать. Просто от меня ожидалось что-то такое сказать.

— Ты любишь выигрывать? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Все любят.

Он смотрел на меня на пару секунд дольше, чем можно было бы ожидать от коллеги, отпил из своего бокала, не отрывая от меня взгляда, и я поежился — кажется, на меня только что положили глаз.

Мне не было неприятным его внимание. В конце концов, у меня давно никого не было. Но я осознавал, что в эту минуту на нас смотрели по меньшей мере пять пар любопытных глаз, и любое мое проявление ответного интереса станет предметом сплетен, передаваемых очень тихим шепотом. Или даже взглядами. Мне этого не забудут.

Поэтому я только молча отпил из бокала и отправил в рот один из своих бутербродов.

Орен лишь усмехнулся.

В конце вечера стало понятно, что с вином многие переборщили. Да и как могло быть иначе — персонал усердно подливал рубиновую жидкость в бокалы, лишь только они успевали опустеть, и за разговорами, готовкой и едой оно пилось легко и непринужденно.

Нас привезли на автобусе, так что доехать до офиса не представлялось проблемой.

Но вот дальше…

Я не был пьян, но и вести машину не хотелось. Поискал глазами Эрана, но его не было — должно быть, он уехал домой сразу же после конца корпоратива.

Рая помахала мне рукой издали.

— Янон, иди сюда! Нас подвезут.

Я с готовностью подошёл. Она была разрумяненной и оживленной. Как и я, кандидат в пассажиры.

— А кто дежурный водитель? — спросил я.

— Я.

Я повернулся и увидел улыбающегося Орена. Он демонстративно позвенел брелком с ключами.

— Поехали, пьянчуги.

— Ты разве не пил? — подозрительно спросил я.

— Только колу — усмехнулся он.

— Ты с ним поосторожнее — сказала Рая, залезая на заднее сидение — он всегда так делает. Всех спаивает, а потом развозит своих жертв по домам. Я подозреваю, что это делается для того, чтобы знать, где все мы живём.

— В следующий раз поедешь сама, Раюшка — сказал он, резко выруливая со стоянки. Мы с начальницей прикусили языки и украдкой улыбнулись друг другу.

Раю подвезли быстро. Она вышла из машины, слегка покачнувшись.

— Увидимся в воскресенье! — послала Орену воздушный поцелуй и быстро побежала к своему дому.

— Эк ее разобрало — прокомментировал водитель.

— С чего ты взял?

— Воздушный поцелуй? Я в жизни не видел ее таком состоянии — ухмыльнулся тот.

— Давно здесь работаешь?

— Уже четыре года. Рая пришла через месяц после меня. Она очень хороший руководитель и инженер. Но она железная леди — никогда не расслабится. Поэтому сегодня ты наблюдал уникальное зрелище.