— Проехали. Это и так видно. Просто ты настаивал узнать мою, так сказать, тайну.

— Я не настаивал — глухо сказал я — просто хотел показать, что не всем… черт, неважно.

— Что хочешь делать? — спросил он.

— Наверное, оденусь и пойду домой — сказал я. Оставаться тут с ним после того, как я дал ему понять, что с моей стороны чувства не взаимны и вряд ли когда-нибудь будут, было бы верхом цинизма.

Он не ответил, и молчал все время, пока я одевался.

Как бы не была горька наша развязка, на работе это никак не сказалось.

Мы продолжали работать, практически не пересекаясь друг с другом, лишь изредка встречаясь на заседаниях. Офис был достаточно большим, а я не имел привычки гулять по коридору без дела, поэтому почти не видел его.

Гай тоже не пытался общаться, и наши отношения на первый взгляд вошли в чисто деловое русло.

Тем не менее, Дори, узнав от меня о том, что произошло, посоветовал не расслабляться.

— Даже если вы не вместе — он тебя так и не успел расколоть. Я очень надеюсь, что он оставит тебя в покое, но это уже будет зависеть от его азарта и твоего везения.

Я только головой покачал, услышав такой прогноз.

В конце ноября Дори вызвали в резерв, и его неделю не должно было быть на работе.

Первого декабря утром мне позвонил связной офицер из моей бывшей части.

— Миха? Хочу вам с большим сожалением сообщить, что один из ваших товарищей погиб прошлой ночью при исполнении…

В моей голове словно кто-то отключил все звуки и цвета.

— Кто? — выдохнул я.

— Арон Таль — сказал офицер — похороны сегодня в два часа.

Слезы буквально брызнули у меня из глаз.

Арон, один из моих друзей во время срочной службы. Один из лучших людей, которых я знал. За последние пять лет я почти ни с кем не общался из своей части, но с ним мы хотя бы изредка переписывались. У него было уже две дочери.

— Я приеду. Скажите адрес кладбища — сказал я через силу.

Я ехал по дороге на кладбище и напряжённо думал. Как, почему он погиб? Никаких открытых военных действий в последнее время не намечалось — по словам Дори, это был обычный тренировочный призыв, когда риск минимален, и все скорее напоминает кемпинг в кругу друзей.

Приехав на место, я долго не мог заставить себя выйти из машины. Потом всё-таки вышел, пошел по дороге до того участка, где должны были быть похороны.

Военные похороны — одно из самых тяжёлых испытаний любого человека, живущего здесь. Это почти всегда проводы очень молодого парня или девушки, даже если это резервист. Это всегда абсолютно неожиданно, нежданно, противоестественно.

Я был уже на нескольких таких похоронах, и с каждым разом мне было все тяжелее — потому что было понятно, что этому не будет ни конца, ни края.

Я увидел бывших соратников, которых не видел уже больше пяти лет, кивнул им молча — разговаривать не хотелось никому.

Узнал, что Арон попал под чью-то пулю с той стороны во время банальной охраны поселения. Те тоже понесли потери.

От этого мне стало ещё тяжелее. Я понимал, что зря пришел — сердечная рана пятилетней давности опять стала кровоточить, и я отступил в сторону, закрыв глаза, чтобы не видеть и не слышать ничего.

Почувствовал, как ко мне кто-то подошёл и положил руку на плечо.

— Пошли — услышал я голос Зелига.

— Подожду до конца — я мотнул головой.

— Как знаешь.

Он убрал руку, но стоял рядом, и от этого становилось хоть чуточку — но легче.

Наконец, все закончилось, и я, с трудом перекинувшись парой слов с приятелями, пошел на выход. На шиву я ехать не собирался — ещё не настолько был мазохистом.

Дори окликнул меня сзади.

— Миха, подожди меня.

Я остановился.

— Подвези меня до дома, моя машина осталась на базе, а мне нужно кое-что забрать.

— Хорошо — сказал я — а как до базы доберешься? Я тебя подвезу туда тоже.

— Спятил? — нелюбезно осведомился Зелиг — это два часа в каждую сторону. Я переночую у себя и завтра поеду на автобусе.

— Как скажешь — ответил я безразлично.

Мы сели ко мне в машину и поехали.

При бывшем командире раскисать было невозможно, и я постепенно успокоился.

Дори посматривал на меня, словно чтобы убедиться, что я не собираюсь впадать в истерику. Увидев, что я уже более адекватен, чем на кладбище, он заметно расслабился.

— На тебе все ещё лица нет — сказал он — поднимайся ко мне, поешь и помянем его, если уж не поехали на шиву.

— Ладно — ответил я коротко. Я на самом деле с самого утра ничего не ел.

Мы поднялись к Дори, и я в первый раз увидел, как он живёт.

Его квартира почти не отличалась от моей. Такое же не особо новое здание, образцовый порядок, недорогая мебель. Он, казалось, был полной противоположностью своего сибарита-брата.

— Ты живёшь один? — спросил я. Почему-то мне казалось, что у него должна была быть девушка.

— Да, уже как год — нехотя сказал он.

Я кивнул.

Мы прошли на кухню, он открыл холодильник, задумчиво посмотрел вовнутрь.

— Что будешь есть? — спросил он наконец.

— А что есть?

— Помидоры, жёлтый сыр, скисшее молоко, кетчуп, пиво и сливочное масло — ответил он с усмешкой.

— Закажи пиццу — ответил я.

Он кивнул, отошёл к телефону.

Пока мы ждали посыльного, он искупался и переоделся из формы в домашнюю одежду. Вытащил пиво, и мы выпили за память Арона и Томера.

— И за твоего Альхади — сказал он, прежде чем сделал глоток.

Это было так неожиданно, что я чуть не поперхнулся своим пивом.

Потом он взял свой рюкзак, пошел в комнату, и стал что-то перекладывать оттуда.

Я сидел и думал об Ароне, Томере, Маджиде.

Потом встал и пошел к Дори.

Увидел, что он чистит свой пистолет.

— Что делаешь? — спросил я спокойно.

— Как видишь — ответил он.

Я прислонился плечом о притолоку.

— Зачем чистишь-то?

— На всякий случай — ответил он.

— Куда выбросишь?

— Поеду завтра домой на своей машине, выкину где-нибудь в окрестных лесах — сказал он.

— И что, легче тебе стало от того, что отомстил за Арона? — спросил я.

— Сам знаешь — ответил он глухо.

Я вздохнул.

— Поехали сегодня. Если завтра решат поднять шум и произвести обыск, то риск будет слишком высоким. И лучше, если ты будешь ночевать на базе.

Он кивнул, не глядя на меня.

Мы дождались посыльного, взяли пиццу с собой и поехали по направлению на ту базу, где дислоцировалась часть.

По пути заехали в какой-то лесок, и тщательно закопали пистолет без номера в землю поглубже.

К восьми вечера доехали, и я остановился у ворот, давая ему выйти.

— Спасибо — сказал он.

— Не за что — сказал я, подумав, что теперь есть ещё одна тайна, которую мне предстоит скрывать от его брата.

— Есть за что — ответил Дори, снял с сидения свой рюкзак и вышел.

Я завел мотор и вздохнул. Мне предстояло ещё два часа езды домой, и полный рабочий день завтра.

========== Глава 9 ==========

Глава 9

Шум, судя по всему, решили не поднимать — по крайней мере, кроме короткого некролога, о Ароне в новостях ничего не появилось; с той стороны тоже все было глухо.

Дори появился на работе уже в воскресенье — как всегда, немного хмурый и немногословный. Поздоровался со мной, когда я готовил себе кофе на кухне, и пошел к себе.