Сегодня ему повезло. Троцкий, наконец-то, пригласил его в свой кабинет, впервые обратив на него внимание.
"Бедная Сильвия, - размышлял он, поднимаясь в свой номер, - как она будет разочарована, узнав, что я вовсе не сын бельгийского дипломата и вовсе не богатенький бизнесмен. Странно, но ей это почему-то льстит, - он привычно открыл дверь, на ходу снял плащ, кинул его на диван и, пройдя в ванную, включил воду, - надо ополоснуться и станет легче".
Он прошел через гостиную и стал раздеваться. Сбросив одежду, накинул халат и вернувшись в гостиную, остановился. Его внимание привлек ледоруб, висевший на стене, рядом с фотографиями его горных восхождений.
Внезапно ясная мысль - догадка, заставила его подойти и взять ледоруб. "Да, может быть это самый лучший вариант... Пистолет - много шума, тревога... А этим оружием можно убить тихо, почти беззвучно. А потом уйти, миновав охрану, сесть в машину и уехать. Пока хватятся... Начнут искать... Я буду иметь время уехать, скрыться. Котов будет меня ждать, перевезет через границу, у него всюду свои люди, даже на пограничных переездах...
Пока он сидел в ванной, план, в общих чертах, был готов!
- Решено, - говорил он сам с собой, - я сделаю это и я вижу, что он действительно опасен и его надо уничтожить. Говорит он красиво и убедительно, но за этим красноречием стоит расчет и предательство. Котов говорит мне, что Троцкого просто используют те, кому он будет нужен в необходимый момент. Я видел таких людей в Испании. Они всегда красиво говорят, но делают так, что потом бывают убиты и расстреляны сотни невинных людей, настоящих патриотов. Оппозиция на московских судах и не отрицала своих связей с Троцким...
А кто дал ему деньги на покупку этого дома-крепости. Кто оплачивает его содержание, охрану. Тут большие деньги. Может быть из партийной кассы? - спросил он сам себя, расправляя постель.
Устало вздыхая, он полежал немного, закрыв глаза и увидел кабинет, стул, сплетенный из легкой соломки, спину Троцкого, густой седой ежик волос на затылке. "Все мы должны отвечать за свои слова и поступки. От малых, до великих мира сего!
Открыл глаза, осмотрел гравюры на ярких обоях на стенах...
"Но характер всегда определяется прошлым человека... Если бы я не прошёл войну и тюрьму, не лежал бы с забинтованным после ранения лицом неделями в грязной палате, боясь, что могу ослепнуть, то я, наверное, зарабатывал бы деньги, содержа гостиницу... Может быть такую же, как эта ...".
Эта была последняя мысль, которую Рамон запомнил, перед тем, как заснуть...
Утром его разбудил телефонный звонок Сильвии. Он поговорил с ней, договорился о встрече после обеда, закурил сигарету, лег поверх одеяла и стал вспоминать вчерашний день, кабинет Троцкого, свое решение...
...Жизнь Рамона Меркадера с самого начала была не простой. Родившись в Испании, в Барселоне, он учился в церковной школе по настоянию своей матери. До того, как она поверила в марксизм, она была страстно верующим человеком и даже хотела стать монахиней. Её муж, отец Рамона и ещё четырех детей, был предпринимателем, любил математику и был явной противоположностью своей жены Каридад. Может быть, поэтому она вышла за него замуж. Он был надежный, сдержанный человек, чего всегда так не хватало его красивой, но неуравновешенной жене.
Наконец они разошлись и Каридад с пятью детьми уехала во Францию. Там, на одной из вечеринок, она познакомилась с лидерами компартии Франции и стала со временем страстной поклонницей коммунистических идей. А Рамон уехал в Лион и поступил в колледж по специальности "Гостиничное дело". После учебы он даже стал администратором большого отеля.
В один из обычных рабочих дней, проснувшись поутру, он надел отутюженный костюм, обул начищенные до блеска туфли и как всегда, ровно в восемь появился в холле гостиницы. Он был хорошо сложен, темноволос, кареглаз, с хорошими манерами и его приветливо окликали легкомысленные постоялицы-туристки, называя красавчиком.
В отеле "Ритц", где он служил, останавливались богачи и авантюристы, которые смотрели иногда на него, как на лакея. Совсем недавно произошел случай, который заставил его задуматься. Рамону надоело улыбаться полупьяным старикам, владеющими смазливыми молоденькими женами, выслушивать их придирки и кланяться. Кланяться, будто он заводная красивая игрушка.
Однако двойственность его натуры: холодный расчетливый человек - по отцу, страстный и нетерпеливый - по матери, дали, в конце концов, себя знать.
В тот вечер в холе гостиницы было многолюдно и Рамон, рано начавший курить, спустился сюда чтобы выкурить сигарету. Он стоял у полуоткрытой балконной двери, когда в холл ввалилась полупьяная компания американцев. Среди них были две хорошенькие блондинки, которые, в свою очередь, с интересом поглядывали в сторону Рамона и хихикая, что-то говорили друг другу по-английски..
- Какой он красавец, - говорила одна.
- И какой серьезный, - подхватывала другая, - может у него горе, может ему отказала во взаимности наша горничная?
Обе рассмеялись, кокетливо поправляя на себе платья и глядя на Рамона. В своей юной наивности они и не догадывались, что Рамон все прекрасно понимает - учеба в Барселонском английском институте не прошла даром.
Сосед девушек, толстый румяный старик, в твидовом пиджаке курил сигару и слушал их болтовню. Он тоже стал смотреть в сторону Рамона, а потом решил вдруг показать себя:
- Портье! - закричал он на весь холл, - Портье! Подойди сюда и принеси мне пепельницу!
Рамон вспыхнул, бросил недокуренную сигарету в урну и, демонстративно проходя мимо толстяка, бросил на чистейшем английском языке?
- Сам принеси! Старый грубиян!
Девушки оторопели, толстяк разозлился и вскоре пожаловался директору гостиницы. Тот вызвал Рамона, сделал ему внушение и пугая, пообещал оштрафовать за грубость с постояльцами. Рамон, не сдержавшись, нагрубил директору, а на следующий день собрал вещи и ушел из отеля. Проходя по улице, он увидел строй солдат, голодных, веселых, горланящих песню, а на перекрестке, как нарочно, ему бросилась в глаза реклама: "Вступай в армию! Не пожалеешь! Хорошее питание, много симпатичных друзей и отличных приключений!"
Тут в нем опять проявилась половинка характера матери и он, не раздумывая, нашел вербовочное агентство и уже назавтра попал в воинскую часть...
Через два года непростой службы, он демобилизуется в звании капрала. Армия многому научила его и прежде всего, бороться за свою независимость, но когда надо, то и подчиняться чужим приказам...
После армии он пошел работать временно на стройку и там вступил в коммунистическую ячейку. Однако вскоре, по доносу провокатора, все члены ячейки были арестованы и попали в тюрьму. Там он не раз участвовал в стычках с охраной и ему обещали добавить срок, но грянула испанская революция, а потом и гражданская война.
Он, будучи коммунистом, стал комиссаром одной из частей Арагонского фронта. В боях Рамон отличался храбростью, был ранен в лицо и долго лежал в госпитале. Зрение его ухудшилось, он начал носить очки. Каридад, его мать, также была ранена на фронте, отправилась с партийной делегацией в Мехико и здесь познакомилась с Сикейросом, который в свою очередь поехал добровольцем в Испанию.
Жизнь закрутила Рамона, но он навсегда остался коммунистом. Познакомившись в Испании с советскими интербригадовцами, он стал учить русский язык и уже в 1937 году побывал в Москве.
Разгром испанской революции, зверства фашистов, пытки и убийства коммунистов в испанских тюрьмах, сделали его непримиримым врагом Франкистов.
Там же, в Москве, Наум Эйтингон, в то время заместитель резидента ОГПУ в Испании, известный советский разведчик и друг его матери, поручает Рамону важную задачу - выследить и убить Троцкого, яростного противника и врага Советского Союза.
Нелегально въехав во Францию, в Париже Рамон знакомится с Сильвией Агелофф, молодой троцкистской. Вскоре они вновь встретились уже в Мексике.
