Глава 3

Логово дьявола — не место для невинных.

Лили помогла мне найти выход из затруднительного положения. Вот только она понятия не имеет, отчего моя жизнь стала такой сложной. Мы перекинулись парой слов после того, как сели в машину. Она пояснила, куда везла меня и что меня там ожидает. Место, где можно спрятаться, но кое-что идет в комплекте с ним. А именно, байкерами и целой оравой людей, ведущих праздный образ жизни.

Я не задавала вопросов. Я только кивала. Я прекрасно понимала, во что ввязывалась.

Мы мчимся по автостраде в чёрном двухдверном бумере Лили, направляясь на юг, за пределы Альбукерки, пока из динамиков тихо доносится композиция Hinder’s «Lips of an Angel». В боковом зеркале я замечаю молодого байкера, Ригора, следующего за нами на своём мотоцикле. А также два автомобиля позади него и патрульную полицейскую машину. Та же самая патрульная машина, которая преследовала нас с того момента, как мы вышли из продуктового магазина.

Я сижу на пассажирском кресле, глядя в окно, используя пейзаж как отвлечение. Но как бы сильно я ни старалась, я не могу игнорировать спазмы, от которых мой живот с каждой милей скручивает все сильнее и сильнее.

Частично от голода. Частично от нарастающей паники.

Я чувствую на себе взгляд Лили за секунду до того, как она произносит:

— Ты в порядке? Ты выглядишь бледной. Может, мне остановиться?

— Э-э... нет, — я тут же бросаю на нее взгляд. — Но ты не возражаешь, если я открою окно? Меня иногда укачивает в транспорте. Думаю, мне просто нужно немного подышать свежим воздухом.

Мой ответ довольно близок к истине, если учесть, что я не могу слишком долго находиться в замкнутом пространстве. Такое чувство, будто я медленно задыхаюсь в этой металлической коробке. До Уорнера я страдала от легкой формы клаустрофобии, сейчас дело обстояло гораздо хуже.

— Конечно. Всё, что тебе нужно.

Открыв окно на три дюйма, я позволяю ветру ударить меня по лицу, вдыхаю свежий воздух и даю ему заполнить мои лёгкие.

Гораздо лучше.

— Клянусь тебе, это лучше, чем проституция. В каком-то роде, это больше напоминает дом братства, только...

— Хуже?

Она пожимает плечами.

— В некоторых случаях. Зато лучше в других. Огромное количество вечеринок, но этим парням не чужда и серьезность. По отношению к поездкам. По отношению к клубу. Они заботятся о бизнесе, а когда заканчивают с работой, любят отрываться. Но дело не только в этом. Они как семья. Конечно, они любят своих женщин, алкоголь и другие вещи. Но это больше, чем братство, это семья, которая не живёт по стандартам общества. Такая жизнь не для всех. И если это не твоё, ты вольна уйти... в любой момент.

— Как ты узнала? Как поняла… о том, что я планировала сделать?

Одарив меня мимолетным взглядом, она говорит:

— Я знаю, на что похоже отчаяние.

— Почему ты это делаешь? Почему помогаешь мне?

Она сдвигает очки от «Гуччи» на макушку. Всего на мгновение она переводит свой взгляд на меня. Ещё раз быстро пожав плечами, она отвечает:

— Возможно, сейчас я выгляжу по-другому, но я была на твоём месте. Это было несколько лет назад, но я прекрасно все помню. Я видела в твоих глазах то же самое выражение, которое раньше видела в своих собственных глазах.

Я изучаю ее лицо. На минуту мне кажется, что это — единственное объяснение, которое я получу, но затем она продолжает.

— Я сбежала из дома, когда мне было четырнадцать лет. В то время я думала, что нет ничего хуже того, через что я прошла. Конечно же, я была неправа, но к тому времени, когда я поняла, в какой ситуации оказалась, то уже не могла из нее выбраться. Пару лет назад кое-кто проявил ко мне интерес и вытащил меня из этого. Они изменили меня. Дали мне место, чтобы остаться, и несколько милых вещиц, чтобы я обзавелась своим личным скарбом. Дали мне семью. Дали мне второй шанс на жизнь. Тогда это многое значило для меня. Сейчас значит еще больше.

Быстро взглянув в боковое окно, она добавляет:

— Это мой способ отплатить за заботу, вернуть должок или что-то типа того. Там, с Дэвисом, я могла поклясться, что тебе нужна помощь. Честно говоря, я даже не знаю, почему я вернулась. Я не знаю, от чего ты бежишь; от закона или чего-то еще, но я почувствовала это, — она прикладывает руку к своей груди. — Я не знаю, это… чувство, словно мне нужно что-то сделать, — очередное пожатие плечами, — поэтому я сделала то, что посчитала нужным. Плюс ко всему, ты очень похожа…

Мой пульс учащается.

Она смотрит на меня, потом похлопывает по руке.

— Неважно. Забудь, что я сказала.

Улыбка Лили слегка увядает, и девушка мгновенно концентрирует все своё внимание на дороге. Потерявшись в своих мыслях. А, возможно, она задается вопросом, правильно ли поступила. Я выпрямляюсь на своём сидении и смотрю в окно. Боже, надеюсь, она не передумала, и все же часть меня хочет, чтобы она остановила машину, и я могла выйти прежде, чем мы доберемся до места.

Понятия не имею, как мне справиться с этим.

Что, если байкеры увидят меня насквозь? Что, если не увидят и позволят мне остаться? Мне придётся играть свою роль. Вести себя так, словно я хочу там остаться. Позволить им прикасаться ко мне и делать со мной Бог знает что. Готова ли я к этому?

Тоненький голосок в моей голове кричит... нет.

Но, к сожалению, я должна это сделать. В очередной раз я скрываю свои чувства и свою боль. Обещание, которое я себе дала, что полюблю следующего мужчину, с которым разделю постель, придётся нарушить.

Лили устремляется к следующему съезду. Мы минуем большое казино, сворачиваем направо и выезжаем на дорогу с четырехполосным движением.

— Кстати, люди в клубе не зовут меня Лили. Они зовут меня Птичка, или просто Лил.

Я киваю в знак согласия и вытираю руки о свои джинсовые шорты. На моих ладонях обильно выступают капельки пота, но они не имеют никакого отношения к погоде.

Через несколько минут Лили подъезжает к частной территории окруженной забором и останавливается. На заборе висит черно-оранжевый знак «БЕРЕГИТЕСЬ СОБАКИ». Только слово «СОБАКИ» зачеркнуто, а поверх него ужасным почерком нацарапано «ПРЕДВЕСТНИКОВ ХАОСА». В боковом зеркале с моей стороны я вижу, как Ригор слезает со своего байка, а офицер Дэвис паркует свою патрульную машину неподалеку.

Ригор тащится к воротам и открывает панель управления. Через несколько секунд ворота автоматически разъезжаются в стороны.

В некотором роде привлекательность Ригору придает образ молчаливого плохиша. У него сурово поджаты губы, стройное телосложение, длинные темные волосы, собранные в конский хвост, а глаза прикрывают темные «авиаторы».

Лили опускает окно и кричит ему:

— Риг, это останется между нами. Хорошо? Никто не пострадал. Ему не нужен стресс.

— Этот коп ходит за тобой по пятам. Он всю дорогу следовал за нами. Он припарковался неподалеку на этой чертовой дороге. Ты не видишь в этом проблемы?

— Он уедет. Он всегда уезжает.

Ригор отвечает не сразу, но затем трясет головой.

— Риг!

Вскинув руки, он говорит:

— Черт, Пташка. Он все равно надерет мне задницу.

— Нет, не надерет. Потому что ему ни к чему знать о случившемся дерьме.

— Отлично, я не скажу о дерьме. Но в ближайшие дни все проявится на наших гребаных лицах. И в его власти окажутся обе наши задницы. Теперь проезжай, — возвращаясь к своему байку, он бормочет: — За минувший час он мне названивал без гребаной остановки. Подкаблучный мудак.

Лили протяжно выдыхает и закрывает окно, когда въезжает на территорию. Затем она объясняет:

— Моему старику не нужно знать о нашей стычке с Дэвисом. Это просто выбесит его, и он сделает какую-нибудь глупость. Да, к тому же, он плохо справляется со стрессом. Так что говорить ему о Дэвисе — не лучшая идея. Мы сохраним это в тайне. Хорошо? Кроме того, если кто-нибудь спросит, тебя уже осмотрел доктор Алистер, перед тем как мы сюда приехали.