– Люблю пауков, – вдруг произносит парень тихим заговорческим тоном, и дергает бровями в стиле «А что тут такого?».

– ТЫ от них избавился?

– Хм… может и я. А может и не я.

– Кто ты вообще такой? – оглядываю его с ног до головы. – Сектант? Поклонник Сатаны?

Весёлая улыбка растягивается на его губах, но голос остаётся всё таким же пустым и безразличным:

– Может да… А может и нет.

– А ты всегда говоришь без интонации?

И я даже знаю ответ…

– Большего ты от него не добьёшься! – доносится голос Сони. – У парня очевидные проблемы с поддержанием диалога. Отведу его в мирный сектор, и пусть древние сами с ним разбираются.

– Жду не дождусь, – равнодушно отзывается парень, поворачивает голову ко мне и лениво подмигивает.

Через несколько часов русло реки круто виляет вправо, а мы продолжаем идти вперёд, в направлении пестрящего вдали луга с полевыми цветами.

– Ну а с вами-то что? – продолжает разговор Соня, адресуя Шоу взгляд через плечо. – Куда теперь без проводника?

Шоу прочищает горло и отвечает, глядя вдаль:

– Найдём другую группу пут…

– Кочевников, – перебивая, заканчиваю за него, озвучивая ложь, которую стоит озвучить в данных обстоятельствах. Равняюсь с Соней и повторяю увереннее: – Мы найдём другую группу кочевников и примкнём к ним. Просто доведи нас до мирного сектора.

– До какого именно? – глаза Сони становятся ещё уже. Ещё бы, проводника не так-то просто провести.

– Вы же кочевники, – говорит она, не сводя с меня рентгеновского взгляда. – Вот я и спрашиваю: до какого мирного вас нужно довести, чтобы вы встретились со своими коллегами по цеху?

– До Лютого города, – отвечаю, наивно веря, что эту женщину удалось обвести вокруг пальца, и она по доброте душевной согласится нам помочь. Но Соня лишь усмехается, задерживая взгляд на моём лице, затем отводит его и, будто ослышавшись, трясёт головой:

– Вот как. Значит… сначала я этого рыжего здоровяка из пасти фантома вытаскиваю. Затем спасаю его странную седую подружку, решившую поплавать на дне реки. После чего выслушиваю какой-то бред про Рэйвена, которого она и в глаза не видела, а я, якобы, фиговый проводник, раз не «засекла» его энергию в этом секторе. И вот сейчас вы двое окончательно дуру из меня делаете?..

Соня с раздражением смотрит на меня и зло бросает:

– Какие вы оба к чёрту кочевники? Я что, по-вашему, кочевников никогда не видела?..

Отвожу взгляд и пялюсь на сиреневые головки высоких полевых цветов, среди которых мы идём, как вдруг рука Сони врезается мне в плечо и она круто разворачивает меня к себе:

– Кто такие и какого чёрта делали с кочевниками? – нависает надо мной. – Все рыжие стоят на месте! Повторяю: куда шли, кто такие?

– А ты кто? Местный следователь? – расслабленно усмехаюсь. Вот никогда у меня не получалось ладить с проводниками. Какие-то они все… слишком заносчивые, что ли.

– Вы путники, – глаза Сони превращаются в две узких щёлки, а между густыми бровями показывается глубокая морщинка.

– Это был вопрос?

– Значит, угадала, – усмехается. – Что делали с кочевниками?

– Проводником их пользовались, – отвечаю, без капли стеснений. Роль путника меня тоже устраивает.

– Окей, – улыбка Сони становится шире и острее. Отталкивает меня от себя, делает шаг назад и с тем же недоверием глядит на сжимающего кулаки Шоу. – Зачем вам Лютый… путники? – Не слово, а плевок ядом. – С башкой не дружите? Вас не пустят в мирный сектор.

– А мы туда не корни пускать идём, – рычит Шоу.

– Тогда зачем? – мрачно улыбаясь, качает головой Соня, и парень в чёрном вдруг усмехается:

– Такие забавные. Как я и думал.

– Закрой рот, новенький, – рявкает на него Соня. – С тобой потом поговорим. – Смотрит на меня. – Ну, так зачем вам в Лютый?

Молчу. Думаю, что ответить. И ничего другого не остаётся, как:

– Нужно поговорить с одним из древних.

– С кем именно? – с насмешкой говорит Соня.

– С Мори.

Соня смеётся громче:

– А ты действительно глупая, девочка. Мори не станет с тобой говорить уже только потому, что ты путница. И ворота города – тот максимум докуда вам удастся дойти.

– Этого будет вполне достаточно, – уверенно говорю я. – Если Мори согласится поговорить.

– На воротах?

– Почему бы и нет? Разве два путника могут представлять угрозу для древнего?

Соня молчит, лишь прожигает меня подозрительным взглядом. И лучше ей не знать, какую угрозу я на самом деле представляю, иначе никакая встреча с древним точно не состоится.

– Это настолько важно? – наконец без смеха спрашивает она, и я медленно выдыхаю:

– Более чем.

Ещё некоторое время Соня раздумывает, глядя в сторону, затем пожимает плечами и твердо произносит:

– У вас нет шансов. Мори не станет с вами говорить, когда узнает, кто вы. Но так и быть… до Лютого я вас доведу и только потому, что нам по пути. А дальше разбирайтесь сами. И если отправитесь на перерождение, знайте – я предупреждала.

– Нам по пути? – удивляюсь. – Так ты проводник Лютого города?

Соня выдерживает паузу и устало смотрит на новенького заблудшего:

– Да. Но с некоторых пор вот подумываю сменить профессию. Эй, клоун, на месте стой, если в окно раньше времени провалиться не хочешь.

Парень медленно оборачивается и пытается найти за своей спиной то, о чём говорила Соня.

– Я буду долго ржать, если этот чудик и окна видит, – смешок Шоу раздаётся над головой.

– Ни черта он не видит, – Соня подталкивает нас к окну. – Треплется только больше чем весит. Эй, клоун, идёшь за мной. И глаза закрыть не забудь.

– Понятное дело, – парень одаривает женщину тяжёлым взглядом из-под полуприкрытых век. – Я похож на того, кто хочет ослепнуть?

– Откуда он всё это знает? – не понимаю я.

Соня кивает на окно и добавляет, прежде чем переступить черту:

– Доберёмся до Лютого, вот и выясним. Будет немного больно… клоун.

***

Следующим сектором становится заброшенный. Его отличие от промежуточного в том, что этот сектор уже много-много лет не видоизменяется. Раньше это был сектор фантомов, где появилась новая душа, но на этом дело и закончилось. Сектор не стал принимать другую материализацию. Лимб вроде как забыл о нём, а когда вспомнит, то сотрёт его и выстроит заново. Например, сейчас мы находимся в густом лесу смешенного типа с явными отличительными особенностями глубокой осени, а через лет пять-шесть этот сектор вполне может стать чем-то вроде заброшенного курорта с пляжными домиками и цветастыми зонтиками на берегу океана. Этого никто не знает. И не узнает, пока Лимб решение не примет.

Как отличить заброшенный сектор от остальных? Очень просто: стоит всего-то взглянуть наверх и найти там своё отражение. Отражение макушек деревьев, палой листвы под ногами и чёрной почвы… Здесь нет неба как такового. Не светит солнце, не проплывают мимо облака. Здесь даже птицы не поют и живность не водится. Этот сектор по-настоящему заброшен: мрачный, жутко тихий, безветренный, пустой.

– Ненавижу заброшенные сектора, – делится мнением Шоу, ступая по хрустящей палой листве, и этот звук кажется неправильно громким в вакуумной тишине этого места. Опасно громким.

– Здесь чисто, – отвечает ему Соня, выбирая направление к следующему окну. – По крайней мере, фантомов здесь точно нет, а остальные твари сунутся побояться, пока я с вами. И, по крайней мере, если кое-кому вновь не захочется продемонстрировать способности к материализации.

Парень в чёрном издаёт хриплый смешок и тут же делает вид, что просто покашлять приспичило.

– Воздух очень сухой, – добавляет с серьёзным видом.

Соня не отвечает. Ещё недолго кружится на месте и указывает в самую глушь леса, где настолько темно, что даже деверья с трудом различимы.

– Туда.

– Уверена? – спрашиваю, ступая за проводником.

– Ты сейчас пошутила? – смеряет меня взглядом Соня.

Ну а я что говорила?.. Проводники – суперзвезды Лимба, не подступись.