– Я думаю, мне стоит вернуться обратно домой, – он отдал ведро «бенгалу», тот приладил его на полку и закрыл дверь.

– Зачем?

– А зачем я здесь? Какой в этом смысл? Мне уже все равно. Я жалею, что пришел сюда, жалею, что привел сюда Билла…

Чед оглядел паренька. Тот выглядел осунувшимся, побледневшим и исхудалым. Глаза сильно покраснели, а под ними образовались темные круги.

– Нет, так не пойдет. То, что ты сейчас забиваешь хер на жизнь, – это очень хреново. Сейчас тебе нужно двигаться дальше, начать жизнь с чистого листа, как говорят. Этого бы хотел Билл.

– Билл бы хотел сейчас быть живым! – Джереми пытался закричать, но голос сорвался, и последнее слово он прохрипел.

– Не мы решаем, кому и сколько прожить, пацан. Но мы решаем, что делать, пока мы еще живы. И пока живы остальные. Нельзя хоронить себя живьем потому, что близкий тебе человек погиб, – он положил руку парню на плечо и спустя пару мгновений ее убрал.

– Но я не знаю, что делать дальше, – беспомощно сказал парнишка, и голос его дрогнул.

– Живи.

«Так просто», – подумал Джереми. Чед развернулся и направился прочь, и парень не стал его догонять. Отсюда он уже знал дорогу до своей комнаты и до комнаты Анабель. К последней он и направился.

«Живи», – говорил ему голос Чеда снова и снова. «Живи. Живи. Живи». Как виниловая пластинка, которую заело. Живи и все тут. Парнишка не мог возразить и не мог оспорить, он мог лишь осознать, что ему придется двигаться дальше. Хотя бы потому, что и убить себя он бы не сумел. Рука бы не поднялась навредить самому себе.

Когда Оукинз подошел к двери, то понял, что там уже кто-то есть. Юноша заглянул сквозь щель между дверями и напряг слух.

– И как много ты ему рас-с-сказала?

– Ровно столько, сколько нужно. Ты ожидала чего-то иного?

Анабель стояла, опершись на стол. Руки ее были скрещены на груди, а брови нахмурены. Этих двоих сюда никто не звал, и если Атрей стоял молча и не вмешивался, то наглая индианка ее уже порядком достала, и это было заметно.

– А чего я могла от тебя ожидать? Ты у нас любительница правды.

– Я хотела, но… не увидела в этом смысла. Он не сможет это изменить, его судьба предрешена. Но пока этот момент не наступил, он может быть нам полезен.

– Полезен? Нос-с-ситель эцэллона? Чем он может быть полезен? Нафотографирует тебе твоих зверушек? Не трать на него время, займис-сь стоящими вещами.

– Зачем вы двое пришли? – женщина потерла указательным пальцем переносицу, там, где чувствовалась противная боль. Эта боль очень напоминала ей Волли. Такая же слабая, но очень надоедливая и мешающая. Такая же ядовитая. – Вы не хотели присоединяться ко мне, и я не думаю, что захотите сейчас. Так с чего же вы беспокоитесь о том, как я трачу свое время?

– С-с-с тех самых пор, как передумали, – Волли широко улыбнулась, обнажая ряд ровных зубов, но глаза ее остались серьезными. – Разве не замечательно? Видишь ли, вс-се эти ужасные события… Я чувствую с-себя крысой, бегущей с тонущ-щего корабля. Ничего личного, Анабель, просто никто из нас-с не хочет умирать. И успех моего дела завис-сит от успеха твоего дела. Так что нам с Рейем придетс-ся тебе помочь. Ради общей выгоды.

– И что вы умеете? Я имею в виду кроме убийств.

– Анабель, я закончил, – распахнулась дверь, и в комнату шагнул Джереми. Он долго ждал нужного момента, чтобы зайти, и теперь не был уверен, что это было необходимо. Может, стоило продолжать подслушивать…

На него сразу уставилось три пары глаз. Одна с любопытством, вторая с его отсутствием, а третья с легким волнением. Последняя принадлежала, очевидно, Анабель.

– Так-так-так, – Волли Наг-Тхакур разглядывала его с ног до головы, пытаясь найти эцэллон, но быстро поняла, что у парня с собой его нет.

– Спасибо, Джереми. Свободен.

– Вообще-то, – он сделал шаг вперед, – я хотел поговорить с тобой. С глазу на глаз, – он смотрел то на женщину-индианку, то на мужчину, но взгляд его ничего не выражал.

– Намек понят, – Волли направилась к выходу, и ее приятель последовал за ней.

– Чед покажет вам вашу комнату, – начала было Анабель, но индианка не дала ей продолжить.

– Мы с-сами выберем с-себе комнату.

Двери в покои Анабель закрылись, и «барс» вздохнула. С одной стороны, парнишка помешал ее переговорам, но с другой – спас ее от них. Еще пяти минут в одной комнате с этой «гадюкой» женщина бы не вынесла.

– Он слышал, – шепнул на ухо своей спутнице Атрей, когда они отошли от дверей на достаточное расстояние.

– Тем лучш-ш-ше, – так же тихо прошептала она, и шепот ее плавно перешел в шипение. – Будет прощ-ще сбить его с-с толку…

Джереми продолжал упрямо стоять и пялиться на Анабель, но ничего не говорил. Одну вещь он точно знал – всего ему никто не расскажет. Ему придется узнавать все самому. Он бросил короткий взгляд на меч Леонарда, лежащий на столе, прямо позади его собеседницы.

– О чем ты хочешь со мной поговорить?

– О вчерашнем. О черной нити. Чья она?

– Не знаю, – вопрос сбил ее с толку. – Того, кто напал на нас, – предположила «барс».

– А я так не думаю, – опустил глаза Джереми. – Ты смотрела «Матрицу»? Там были такие штуки, типа провода с иглой, и их втыкали в затылок. Смысл их в фильме был в другом, но это навело меня на мысль. Вот есть у вас пауки, которые плетут сети. Вроде тех близнецов. Есть такие, как вчерашний нападавший, они охотятся сами. И вдруг есть те, кто каким-то образом крепит паутину на свою жертву и управляет ей на расстоянии, контролируя нервную систему? Как… как кукловод?

Анабель молчала. Здесь было над чем подумать, но были и пробелы в теории. Все-таки, Джереми не так давно живет среди них, ему можно ошибаться.

– Понимаешь, есть такое дело… Пауков не три вида. И не два. Пауки одни. То, что напало на нас вчера, только выглядело пауком, но им не являлось. Когда-то он был им, но потом с ним что-то произошло, и он потерял свой разум.

Джереми промолчал. Он был уверен в своей правоте, и даже Анабель (тем более Анабель) не могла его переубедить. Долго думать, что делать дальше, не пришлось. План появился в голове в один момент, будто на Оукинза снизошло озарение. Парнишка молча направился к выходу.

========== Глава 8 ==========

– То есть, его нигде нет? Когда ты видел его в последний раз?

Анабель скрестила руки на груди и посмотрела на Чеда с высоты своего роста и ступенек. Она злилась, сильно злилась, но старалась не подавать вида, хотя «бенгал» прекрасно знал этот взгляд. Столько раз ведь его видел.

– Вечером, мы зашпатлевали стены и разошлись… Ну, перед этим поговорили, но…

– О чем вы говорили?

– О Билле.

Анабель не любила терять вещи и людей. Конкретно в этот момент она потеряла и то, и другое. Эцэллон с носителем уплыли прямо у нее из-под носа. Первое подозрение пало на недавно объявившихся Волли и Атрея, но мотивы их были женщине не ясны. С другой стороны, это не означало, что их не было. Второе, о чем только теперь подумала Анабель, было предположение, что Джереми просто хочет побыть один, скорбеть по другу в одиночестве, подальше от них. В таком случае он еще мог объявится. На это «барс» и надеялась.

– Ладно, – вздохнула она. – Сейчас бессмысленно его искать, только пожертвуем зазря людьми. Если через сутки не вернется, то будем искать.

Чед кивнул, развернулся и отправился по своим делам. Женщина же продолжила подниматься по лестнице, направляясь в свою комнату, но когда переступила порог оной, то обнаружила там Волли. Та вольно развалилась в любимом кресле Анабель, перевалив обе ноги через подлокотник и держа в руках меч Леонарда. Рядом с ней стоял всегда молчаливый АтрейВаранидэ, которого внимательные кошачьи глаза приметили не сразу, что само по себе было очень странно. Все-таки светловолосая женщина отнюдь не была рассеянной, совсем наоборот.

– Что вы делаете в моих покоях?