Погода на улице оказалась пасмурной. Туч не было, но солнце из-за облаков не показывалось, из-за чего было слегка прохладно. Джереми фотографировал округу, но без особой охоты. С несчастного случая в общественном транспорте он раз пятьсот проверил переключатель режима, точно убедившись, что посторонние не смогут увидеть в своих друзьях или парне какого-нибудь попугая или моржа. Наконец четверка, в состав которой входили Анабель, Билл, Джереми и Чед, вошла в здание элитного ресторана.

Все они, особенно Джереми, смотрелись неуместно рядом с людьми, у которых записные книжки стоили дороже, чем вся одежда Оукинза месте с квартирой. Незамедлительно в зале появился статный мужчина, очевидно, хозяин заведения. Парень понял это по хозяйскому взгляду, которым тот окидывал свои владения.

– Чем обязан столь уважаемым гостям? – мужчина указал рукой на пустой столик, и четверка вместе с хозяином ресторана разместилась там. «Лев» усердно прятал свою неприязнь. Иметь дело с существами с «той стороны» ему хотелось иметь меньше всего. В конце концов, не для этого он ушел к людям.

– Давай без излишних формальностей, Лео, – Анабель махнула рукой.

– Ладно, – кивнул он. – Сразу к делу. Я не с вами, – произнес он почти по слогам.

– Пока что. Ты знаешь, что нас осталась лишь четверть от количества прошлого века?

– Откуда такая информация? Кто-то проводил социологический опрос? Не стоит верить в бредни сумасшедших, надевающих шапочки из фольги и кричащих о наступающем Апокалипсисе у здания правительства.

– Ты заперся в своем сраном замке, принцесса, и не хочешь выглядывать в окно, – медленно произнес Чед, тщательно проговаривая каждое слово, придавая ему вес. – Вот только, откуда в замке берется еда? Я что-то не видел в твоих палатах ржаных полей или королевского коровника…

– Чед, – оборвала его Анабель. – Хватит.

«Бенгал» откинулся на спинку стула, но глаз не сводил с Леонарда.

– Раз вам так не нравится угнетение там, почему бы вам тоже не перебраться сюда?

– Скажем так, уходить жить к людям для нас – признак морального падения, – на этих словах Билл показательно закатил глаза, а Леонард выпад проигнорировал, хоть кровь его уже и закипала в жилах. – У нас место тем, кто не хочет уходить к людям, но и убитым быть не хочет. Потрошитель там не появляется. Там мы свободны и в безопасности.

Джереми внезапно почувствовал себя лишним. Он один был среди них совершенно обычным человеком. Да, у него была камера, но он не мог считать ее частью себя. Она не была частью его души. Пока что.

– Знаете, в защиту монстров среди людей скажу, что здесь не так уж и плохо.

Теперь Чед злобно зыркнул на Билла, а Анабель и Леонард воззрились на него с разной степенью удивления.

– Ну, в смысле, почему сразу моральное падение? Просто давайте признаем, колыбель больше похожа на гетто. А все эти заводы и складские помещения… Я уже молчу о загонщиках… То есть, теперь вот я их упомянул. А среди людей можно хоть чего-то добиться.

– Кто бы говорил о достижениях, – презрительно бросил «бенгал». – Ты на дне общества, бычок. Днями не просыхаешь, и это лишь вопрос времени, когда ты умрешь за барной стойкой.

– А сам-то…

– Я хотя бы не при смерти после каждодневных запоев, и у меня есть обязательства. То, что я делаю в свободное время, – мое дело.

Дальше Джереми мало что смог понять из их полилога, который был больше похож на прорыв огромной дамбы, отчего поток изречений сметал все на своем пути. Причем, что Анабель, что Леонард, сидели молча и терпеливо ждали, пока все это закончится. Первым не выдержал Джереми.

– Билл, заткнись! – вдруг крикнул он.

Чед и Билл вздрогнули и притихли. Даже Леонард округлил глаза. От этого тихого паренька он точно ожидал чего угодно, но только не этого.

– Люди отвратительны! – со всей уверенностью заявил он. – Все, что я от них получил, – это низкооплачиваемая работа с начальником-уебком и психологические травмы. А я старался! Я честно старался, изо всех сил! И что из этого?! Мне нужно было умереть в мире людей и родиться заново уже в колыбели, чтобы полюбить свою жизнь. Чтобы перестать считать ее бессмысленной ошибкой моих родителей. За последние несколько дней меня столько раз спасали… и ни разу этого не сделал ни один человек! Каждый раз это были такие как вы…

– Джереми, – прервал его Билл. – Давай поговорим снаружи?

– А из паренька-то еще может что-то и выйдет, – заметил Чед, пока те вдвоем выбирались из-за стола.

На улице было довольно тихо. Не было ни сигналящих машин в пробке, ни кричащих о чем-то людей.

– Что с тобой происходит, дружище?

– Что? Со мной? Со мной – ничего. Я нисколько не изменился, Билл. Просто это правда, и это настолько очевидно, что…

– Ты решил навсегда остаться там? У Анабель?

– Да, – прозвучало больше виновато, чем уверенно. В какой-то мере Оукинзу казалось, что тем самым он предает своего друга, отказываясь от него. Но идея, за которой парень сейчас гнался, была единственным его желанием. Он верил в нее.

– За это надо выпить! – обрадовался бородач.

– Чего? – глаза парнишки в одно мгновение округлились. – Ты не злишься? Не расстроен?

– Не-е, я ж с тобой! Ой, – спохватился «буйвол», – только если ты не хочешь, чтобы я ушел, разумеется.

– Нет, конечно! Конечно, останься! – Джереми был готов расплакаться от счастья. Он наконец нашел себе место в этом мире, более того – он сохранил своего единственного настоящего друга. Который не ушел от него несмотря на все, что тому пришлось испытать. Впервые в жизни Джереми почувствовал вкус счастья. Искреннего счастья.

Из ресторана вышли Чед и Анабель.

– Гребаный уебок, – выплюнул «бенгал». – Сраный говноед.

– Он передумает, – спокойно заявила светловолосая. – Я понимаю его позицию, но вечно он не сможет ее придерживаться. Однажды он потеряет все, и тогда мы будем здесь, – говорила она довольно тихо, так, чтобы кто-то лишний не услышал ее слов, но потом подошла к Биллу и Джереми, и с ними заговорила уже громче. – Джереми? Как ты?

– Отлично, – он улыбнулся. – Все хорошо.

– Славно, – она тоже сдержанно улыбнулась. – Кстати говоря, я польщена тем, что ты сказал. Хорошо, что ты попал к нам, и мне очень жаль за весь тот негативный опыт…

– Да все хорошо. Я окончательно решил остаться у Вас. Я ведь… Я могу у Вас остаться навсегда?

– Разумеется, – кивнула Анабель.

– Ха-ха, – по-отечески похлопал его по плечу Чед. – Да ты только с виду человек, пацан! На самом деле ты – кабан!

Джереми расхохотался так, что глаза его заслезились.

– Почему кабан? – еле-еле спросил он, все еще давясь смехом.

– Ну… Не знаю. Просто. А! Может, ты – тигр! Возможно даже бенгальский!

– Или снежный барс, – подхватила Анабель, тепло улыбаясь.

– А чего это только кошки? – растерянно вопросил Билл. – Может, он – бык? По-моему, очень даже может быть!

Джереми стал задыхаться от смеха, и Билл потрепал его по голове. Столько он не смеялся за всю свою жизнь, он просто не знал, что так можно смеяться.

– Ну что, идем домой?

– Анабель, я хотел посидеть с Биллом в одном баре…

– Ладно, – не без опаски согласилась она. – Но вернитесь до захода солнца.

– Хорошо, мамочка, – Билл схватил Джереми за рукав и побежал вприпрыжку, пародируя ребенка.

– Э! Че сказал?! – крикнул ему вдогонку Чед, но был проигнорирован. – Ну дает этот малой… Не такой он и слабый для человека. Жаль, только…

– Еще рано о чем-либо судить. Может… – женщина опустила взгляд себе под ноги, а потом немного потрясла головой, будто отгоняя лишние мысли. – Нет, – решила она, – неважно.

– За наш новый дом! – Билл поднял огромную пивную кружку и чокнулся с кружкой Джереми, которую тот так и не смог поднять.

– За новый дом, – согласился парнишка, и наклонил к себе кружку, отпивая пива. Он не был уверен, что сможет все выпить, но платил Билл, так что что ему было терять?