– Знаешь, может, так действительно правильно. В конце концов, ты не кричал от ужаса и не блевал, когда узнал, что я такое. Так что, – он сделал еще один глоток, – ты фактически один из нас! Я даже решил, что, наверное, не нужно очень сильно сегодня напиваться… Ну… Может, я вообще когда-нибудь брошу это дело. Ну или постараюсь… Ну или хотя бы начну пить меньше, чем сейчас…

Джереми издал короткий смешок и тоже отпил.

– Было бы здорово, если бы мне больше не пришлось тащить тебя до нашей комнаты.

– Ну, почему же, так за месяц можно и мышцы подкачать. Полезно ведь!

Парнишка вновь засмеялся. Теперь ему хотелось смеяться, долго и весело, до изнеможения. Всю оставшуюся жизнь.

– Надо тогда перенести все твои вещи, – заметил бородач. – Но это ничего, я помогу.

– А что с работой?

– А что с ней? У меня ее никогда и не было. Но раз мы будем жить там, то и работать тоже придется там.

– На Анабель?

– Ну да. Ты мало знаешь об их сообществе, да?

– Ну да… Об устройстве сообщества.

– О да, с их идеологией ты уже ознакомился, – хохотнул Билл. – За новых товарищей! – он вновь громко звякнул своей кружкой о кружку Джереми, пригубил хорошенько пива и вытер рукой усы и бороду. Джереми не отставал, но глотки его были меньше, да и в меньшем количестве.

– А что там за работа?

– Всякая. На благо сообщества. Все делают все, что могут.

– Город внутри города?

– Город внутри города.

– Весьма утопично.

– С той лишь разницей, что здесь это работает.

Джереми кивнул и внезапно осознал, что голова его уже кружится.

Следующие несколько часов они шутили, смеялись над своими шутками, планировали жизнь под мостом и мечтали. Билл даже согласился отказаться от пива во все дни на неделе кроме понедельника, уж очень он его не любил. Странно, решил парнишка, ведь Билл не работал, на что «буйвол» ему ответил, мол, осталось со школы. Потом они сошлись во мнении, что школа не является институтом социализации, а, скорее, дестабилизации психики (Билл три раза запнулся в слове «дестабилизация», после чего ему помог выговорить это Оукинз), и выпили уже за это. Позже у Билла закончилось пиво, и он хотел заказать еще, но парень отдал ему свое под предлогом того, что больше не хочет. И лишь когда «буйвол» прикончил и кружку Джереми тоже, они покинули помещение бара, столкнувшись лицом к лицу с заходящим солнцем.

– Красиво, – выдохнул Билл. Прохладный воздух действовал на него отрезвляюще.

– Уже закат, мы успеем вернуться? – забеспокоился носитель эцэллона.

– Конечно, куда денемся? – заверил его друг. – Да и к тому же, ты под моей надежной охраной.

– А под чьей охраной ты?

– Я? – казалось, он действительно был удивлен. – Под твоей, дружище! – он хлопнул Джереми разок по спине. – Ну ты чего? Мы же как крутые супершпионы!

Мужчина сложил руки «пистолетиком», встал спиной к стене и стал медленно двигаться вдоль нее, напевая на ходу саундтрек к фильму «Миссия невыполнима», пока не споткнулся о бордюр. Джереми рассмеялся, прикрывая рот рукой.

– Ну, как-то так, – пожал плечами улыбающийся бородач.

– Ладно-ладно, я понял…

Друзья двинулись вдоль по улице, направляясь к остановке.

В этот раз транспортировку автобусом они пережили без аварий, выйдя на своей станции. Солнце уже практически исчезло, и на город медленно наползал мрак. Джереми смеялся над глупыми шутками Билла, но это чувство, что тьма надвигается, не покидало его. Он нервничал, и счастливый смех плавно переходил в нервный каждый раз, когда ночной холод хватал его за пятки. Однако, каждый чертов раз, когда парень глядел себе под ноги, он не находил там ровным счетом ничего.

– Осталось немного, – попытался утешить его «буйвол», и улыбка застыла на его лице, словно он уже думал о чем-то не столь веселом и хорошем, как минуту назад, но мимика не успевала за мозгом.

Джереми никак не мог понять, что не так. Что-то мешало, сигнализировало красным цветом об опасности, но что именно, парень никак не мог понять. Еще секунда или две, и он бы обязательно заметил это «что-то», но ему не оставили выбора, насильно обратив внимание юноши на одну деталь. Изо рта у Билла потоком хлынула кровь.

Мужчина повалился на спину, слабо дергаясь. Парнишке показалось, что «буйволу» мешали делать это полноценно судороги, сковавшие все тело. Тогда же Оукинз заметил и метательный нож, торчавший из шеи жертвы. Именно его он так долго не мог заметить. Теперь на землю упал Джереми. Дыхание его сбилось, тело начало трясти от страха перед неизбежным. Он уже ничего не сможет сделать. Он не врач, и остановить кровотечение ему не удастся. Он бесполезен.

Бородач зашелся кашлем, и брызнул фонтаном крови изо рта. Из ниоткуда вышел Потрошитель и вытащил нож из шеи «буйвола», протер и убрал к остальным под плащ. Из отверстия в шее полилась густая красная кровь, лужей расползаясь по асфальту. Наконец, мужчина бросил короткий взгляд на парнишку, а потом снова вернулся к созерцанию последних мгновений Билла.

– Как протекает твоя синхронизация? – поинтересовался он светским тоном, и Джереми не сразу понял, что обращаются к нему.

– Т-ты убил его, – парнишку не прекращало трясти. Он надеялся, что все это – сон. Просто ночной кошмар.

– Да. Все вы когда-нибудь умрете. Считай, я сделал ему одолжение. Он умер счастливым. Ты умрешь нечастным. И скорее всего, в одиночестве. На самом деле, все вы сталкиваетесь со смертью один на один. Просто он не успел этого понять. Ты поймешь это задолго до своей смерти, можешь не сомневаться.

– Ты… – Джереми нашел в себе силы подняться, но выглядел он все равно неважно. Парнишка заметно побледнел, его шатало из стороны в сторону, и казалось, это его тело сковало судорогами, а не тело Билла. – Ты убил его! – крикнул он.

Потрошитель только хмыкнул, кивнув так, будто только что согласился то ли с юношей, то ли со своими мыслями.

– Эмоциональная нестабильность тоже может быть побочным эффектом синхронизации. Она наблюдалась приблизительно у каждого четвертого носителя. У тебя не было еще каких-то отклонений от нормы? Мне хотелось бы знать, если что-то пойдет не так.

Мужчина был готов к тому, что парнишка взбесится, что побежит на него, попытается ударить, но глаза Джереми закатились, и он снова повалился на землю. «Обморок», – мысленно констатировал Потрошитель. Он поднял эцэллон с земли и положил парнишке на спину, как уже сделал однажды. Нет, думал мужчина, все это выльется во что-то большее. Слишком много необычного.

Убийца скрылся в тени зданий, и так за одну жизнь Джереми Оукинз родился трижды.

Никто не решался нарушить тишину. Однако, все сидели и думали об одном и том же.

– Я хочу убить Потрошителя, – со всей серьезностью заявил Джереми. Его до сих пор трясло, хоть и чуть-чуть меньше, а под глазами появились темные круги.

– Этого подонка нельзя убить, – сказал очевидную вещь Чед.

– Думаешь, мы не пытались?

– Мне насрать. Я собираюсь это сделать.

Анабель молча сидела в кресле и внимательно следила за Джереми. За тем, как говорит, какие эмоции показывает, какие телодвижения совершает, как часто моргает, как дышит. Диагноз был неутешительный.

– Джереми. Нам очень повезло найти тебя живым, хоть и без сознания…

– Он не желает моей смерти. Он спросил меня про… про синхронизацию, думаю, он это про камеру. Спросил так, как доктора спрашивают больных о том, что они чувствуют во время болезни. И думаю, он бы убил меня, если бы действительно хотел это сделать. Шанс был.

– Так. Бессмысленно сейчас брать и кидаться на него с ножом. Ты его даже не порежешь. Тебе нужна тактика, нужно оружие. А сейчас тебе нужен покой.

– От Билла даже не осталось тела! – истерично вскрикнул Джереми.

Слезы огромными камнями покатились у него из глаз. Парень не раз проматывал у себя в голове самые счастливые моменты своей жизни, а потом момент смерти Билла. Он помнил, какую пустоту почувствовал тогда в груди. Словно Потрошитель вырвал ему сердце, и теперь в груди у юноши зияет дыра, которая жаждет наполнения. И наполнить ее он мог, только убив Потрошителя. Эта мысль змеей обвила его шею и шипела на ухо о том, что только таким образом может полегчать. Все доводы были бесполезны. Он хотел отомстить.