— Утро, Молокосос, — раздался спокойный, как и всегда, голос воина, который метким броском попал стеклянной тарой в мусорное ведро. — Утро, Старик, — помахав рукой, произнёс Кирицугу, присаживаясь рядом со своим учителем, аккуратно отодвинув книги. Странный взгляд Древнего заставил дёрнуться Эмию, однако Погибель Магов ничего не сделал. — Возможно, это неожиданный вопрос, но скажи, Эмия Кирицугу — ты всё ещё мечтаешь спасти человечество с помощью Грааля?
Вышеназванный дёрнулся. Каждый такой разговор оканчивался безоговорочной победой Алкида, который заставлял Убийцу Магов переосмысливать своё желание. И сейчас должна начаться очередная борьба идеалов.
— Да, — выдавил из себя Кирицугу. Древний усмехнулся и покачал головой. — Такая мечта пойдёт лишь глупому юнцу, который только-только покинул отчий дом. А ты уже муж, который убивал. Ты сам видел те грехи, что лежат на людях. Я не говорю о зверском использовании Земли, это классика. Все семь грехов сели людям на плечи, однако им плевать на это. Если они помогают в делах, в обогащении, в улучшении своего положения — всё нормально. Поэтому человечество сейчас как банан — шкура жёлтая, свежая, а внутри — гниль и разложение. Ещё тысяча лет, и люди вымрут от собственных грехов. И ты хочешь спасти это? Ну, остановишь войны, и что? Сделаешь ещё хуже. Меньше людей будет умирать, обостряться другие проблемы, начнутся конфликты. Не военные, но другие. И поверь мне — раньше было намного лучше. У меня есть с чем сравнивать. Те люди и эти — совершенно разные, сходные только по происхождению и строению тела. А разум и ценности настолько разные, что и сравнить не с чем, но самое ближайшее — оцинкованная сталь и ржавое железо. Нет, я не говорю, что все поголовно являются или хорошими, или плохими. Я, к примеру, плохое проявление той эпохи, а Кария — хорошее этой. Пожертвовать собой ради спасения другого — благородно, глупо, но благородно. И смело. Зная Зокена, могу сказать, что его сын обменял жизнь во имя спасения, которое обречено на провал.
Кирицугу вздохнул — каждый раз были разные монологи, но они сводились к одному — человечество прогнило насквозь. Настолько, что спасать его — продлевать агонию. Но Эмия не мог полностью согласиться с этим полностью. Он видел сам, как войны и жестокость порождают всё остальное.
— Война вместе с жестокостью порождают всё это, — начал говорить маг. — Если избавить людей от этого, они начнут ценить жизнь, Землю и других, ибо не будет катализаторов, которые создают эти грехи, — Алкид покачал головой. — И если воин не будет, станет намного легче. Не сразу. И не через сто лет. Но через тысячу лет, — Древний вновь покачал головой. — Тем более ты сам пытаешься вытащить людей из ямы, которую сами копали себе.
Воин усмехнулся. Верно, он старался спасти тех, кто заслуживает этого — старое геройство до сих пор било в голову. Однако с каждым годом Алкид всё больше разочаровывался. И это разочарование достигло пика. Теперь воин не собирался никому помогать, кроме тех, кто действительно заслужил этого.
— Пытался. Я пытался. Я уже три года никого не спасаю, ибо полностью разочаровался в человечестве. Эту гниль нельзя спасти, только сжечь, чтобы сквозь пепел проросла новая жизнь, — Древний откинулся на спинку дивана. — Но этого не случиться никогда. И твоё тысячелетие не поможет, ибо через это время, в будущем, нас всех ждёт смерть. Поверь мне. Гайя умирает. А с её смертью наступит тот самый Армагеддон, о котором любят говорить. А война… Война всего лишь проявление этих самых грехов, особенно гнева и алчности. Похоть тоже можно отнести к катализаторам бойни. Так что… — воин покачал головой в очередной раз. — Человечество не спасти. — Я и сам понимаю, но всё же хочу помочь им, — вздохнул Кирицугу. — Быть может, удастся дать время для спасения, к которому они сами придут.
И тут Алкид рассмеялся. Глухо, словно смеялся над самим собой, над окружающими, над всем миром. Вздохнув, Древний грустно улыбнулся.
— Люди никогда не найдут спасения. Даже если я избавлю их от вампиров, это ничего не даст. И, как последний выживший… — воин замялся. — Бог Эпохи Богов, я объявляю смерть людям через агонию.
Кирицугу вздохнул и потёр переносицу. Он понимал, что конец неизбежен, однако внутри теплилась надежда, что человечество сможет найти спасение.
— Я приготовлю завтрак, если ты не против, — сказал Эмия и поднялся. Алкид пожал плечами и устремил свой взгляд в книгу со странными символами.
Этот разговор слышала Сейбер, которая не могла поверить своим ушам. Если раньше Алкид говорил лишь о невозможности спасти его, то теперь он говорил обо всём человечестве. Но ведь есть шанс, и большой. Если она сможет исправить прошлое и не стать Королевой Камелота, то её место займёт достойный, который сможет привести людей к спасению и процветанию, ведь не зря же её меч называют материализацией мечт и надежд всех людей, живших и живущих ныне?
— Я знаю, о чём ты думаешь, — Алкид захлопнул книгу. — Присядь рядом.
Артурия покинула Духовную Форму и села рядом с ним. Ей очень хотелось положить свою голову ему на плечо и почувствовать родное тепло, однако сказанные недавно слова больно резанули сердце девушки.
— Твоя мечта, его мечта — бессмысленны. Если думаешь, что будет человек, достойнее тебя, то нет. Такие умерли много лет назад. Они жили раньше Камелота, Рима и Ватикана. Но один щелчок пальцев решил их судьбу, которую исполнил один гадкий старикан. И жили они в городе, что пылал синим, белым и зелёным с золотым. Гордо называли себя жители этого славного города. И город сей звался… — Атлантида, — закончила грустно Артурия за Алкида, который вздохнул и выдавил из себя болезненную улыбку. — Вот там ты бы нашла достойных, но не в твоём времени. Поэтому просто прими свою участь и найди покой в Авалоне. А там посмотрим — быть может, люди восстанут из праха и тогда им понадобятся такие правители, как ты, — Алкид опустил свою руку на голову Артурии, от чего девушка чуть покраснела, однако её кулаки были сжаты. — Благородные, добрые, умные, сильные и любящие народ. Однако тебе уже ответили ножом в спину, поэтому, прошу — найди покой. Отдохни от всего этого. Твоё время ещё придёт. — Я не могу, — убрав руку Древнего со своей головы, произнесла Сейбер твёрдо. — Я не хочу, чтобы нынешнее человечество погибало. И если его благополучие зависит от владельца Экскалибура, да будет так. — Эх… — Алкид покачал головой. — Тебя не переубедить. Впрочем, тоже полезное качество. — Прости… — прошептала Артурия и вернулась в Духовную Форму. — За что? — однако, ответа не последовало.
Фанатики — это идеалисты, которые возвели свою идею в абсолют и которые не гнушаются методами её достижения. И сейчас передо мной было двое идеалистов. Один хочет спасти людей, несмотря на их гниль, вторая же хочет переписать историю ради призрачного шанса. Почему они такие?
“Ты говорил о правителях Нового Человечества. Почему себя не предложил или Гильгамеш?” — спросил Иосиф. Ну, знаешь, нынешняя Гильгамеш слишком заносчива и горда. А я… Я давно перегорел. Того молодого Алкида, который горел желанием сделать человечество лучше, больше нет. И лишь несколько вещей держат меня в мире живых — награда за увиденный Армагеддон и шанс воскресить Медею. Всё. Ну, и алкоголь немного.
“А ты не боишься? Если ты, правда, собираешься взорвать Землю, то и сам погибнешь”
И что? К тому времени я, скорей всего, останусь один на всей планете. А насчёт смерти… Я её не боюсь. Слишком много раз я ходил по краю. Слишком многим устроил свидание с ней. Так что да, не боюсь. А о встрече со всеми после я не надеюсь, ибо такие, как я не находят дорогу в Рай или Ад. В Раю станет скучно, а в Аду перебью всех. Вальхалла тоже нет — я же не истинный воин, который дерётся в открытую, “стенка на стенку”. Авалона тоже не светит — я не рыцарь. Так что у меня два пути — или полное уничтожение, или перерождение в каком-нибудь мире.
М-да, как-то депрессивно… Хотя, чего ожидать от деда, возраст в несколько тысяч лет? Плюс, против меня могут выступить только Рёги Шики, Альтруж Брюнстад в паре со Зверем и всё, вроде. Ну, Типы это отдельная тема. А сейчас я в книгах искал информацию. Как можно взять под контроль свою энергию. И понял то, что мне не хватает пропускной способности. Свою Энергию я пропускаю через тело, а оно очень много поглощает по пути, поэтому на выходе я могу получить или слабенький поток, или выброс. План уже есть — искусственно расширить свои энергетические каналы и вживить новые. Рядом с нервами. Будет больно и кроваво, однако, если всё выгорит, то я смогу кидаться шарами из своей энергии.
