Глотнув пива, Алкид посмотрел в окно и хмыкнул. Через три часа должен быть рассвет.

— А потом началось. Морриган решила взять Кух-куна в оборот, но тот, помня Медб, отказался лизать сапоги, за что и поплатился. Я пытался его спасти, но не успел. А потом меня коротнуло, и началось. Первым делом я убил Морриган, задушив в её форме вороны. Пыталась сбежать от моего гнева. И затем наступила очередь Балора. Если не попадать в обзор его зрения, то всё хорошо. Тем более веки он сам поднять не мог. Убив слуг, я просто проткнул его очи двумя Гаэ Болгами. Но если бы я где-то ошибся, то сейчас бы лежал в земле.

— В Камелоте было очень много интриг и мало битв, — после некоторый паузы продолжил Алкид. — Помню только, как я пнул Мерлина (это битвой даже назвать нельзя. Я просто со спины ударил его своим кулаком и вырубил, а потом попинал ногами), и как помогал Моргане. Жаль её было, по-человечески. История её не веселая была. А я просто подставил плечо, в которое можно поплакать. А потом повернулось всё так, что у меня появилась первая и единственная дочь — Мордред. Буйная девочка, вся в мать. А от меня у неё упорство барана. Плюс я ей копьё подарил, которое объединило свойства двух копий Диармайда. После я вернулся в Камелот, где начал помогать Артурии (у которой нехилые аргументы есть) с королевством и битвами. Пока остальные закрывали глаза на душевные боли королевы, я стал её личным психологом от нечего делать. Ну… А потом началось. Сколько же шуму произвела информация о любви двух сестёр к Рыцарю Мрачности. Я и сам не знал, пока они обе не сказали это вслух. А Мордред же сказала, что не переживёт наличие у папы второй мамы. По-моему, это было самое весёлое время. И самое печальное. В один день я потерял дочь, её мать и сестру. Проклятие, а ведь мог остановить эту разборку, но нет. Решил проверить информацию о возможных потомках выживших атлантов.

Алкид стиснул зубы. Ненависть на самого себя начала медленно закипать внутри. Выдохнув, герой достал из холодильника бутылку медовухи, которую осушил залпом.

— И последнее, о чём стоит говорить — битва с Брюнстадом. Я всеми силами начал пытаться отсрочить Конец, но люди и вампиры просто не слушали меня. Загрязнение природы, магические эксперименты, наносящие огромный урон Гее, МА с их обращениями. Впрочем, не только я горел с него. Зелтреч тоже желал смерти Аристотеля. Ну, мы и вышли против Брюнстада. Весь урон от него принимал я, а Зел закидывал его заклинаниями. Однако основной урон всё же прилетел от меня, ибо дрались мы в ближнем бою. Но когда полетела Луна, Волшебник показал, что он Волшебник. Под конец я вообще без руки и ноги лежал (Зел, спасибо, что пришил), а колдун дрался с кровососом, который его цапнуть успел. Но в ответ Зел его отправил в другую параллель, где, я надеюсь, Брюнстада расплющило его же Луной, — Алкид закрыл глаза. — А чего я тебе это вообще говорю?

— “Не знаю”

— Да уж, старый маразматик я. Ладно, сегодня должна состояться встреча Токиёми и Мато. Макири, вернее.

— “Эм… Сегодня битва в порту”

— Чё?

Сейбер слабо улыбнулась, чувствуя Лансера, который, в открытую, звал всех Слуг в городе на бой. Теперь проблем с нахождением противников было куда меньше.

— Айрисфиль? — опустив меч, спросила Слуга жену своего Мастера.

— Если нас зовут, то грубо отказываться, верно? — Айри сжала кулаки. Сама перспектива пугала её, но кто она такая, чтобы держать рыцаря подальше от дуэли?

— Верно.

Открыв дверь, Сейбер элегантным движением пригласила Айрисфиль сесть на место пассажира.

На мосту, на верхних его балках, сидело двоё. Вернее, один лежал, схватившись за крепление.

— Страшно! — прокричал небольшого роста юноша с чёрными волосами.

— Да не боись ты! Сейчас пойдём в порт и славно подерёмся! — раздался громоподобный голос огромного рыжеволосого мужчины с небольшой бородой без усов. Одежда на нём так и кричала о побеге этого человека с реконструкции битвы македонцев с персами.

— Чего ты так рвёшься в бой?!

— А то. Пока ты спишь, твои враги качаются. Так говорил мой друг. Поэтому мы должны ударить сейчас, чтобы не дать врагу скопить силы! ПОЕХАЛИ! — крикнул Райдер (а это был он), схватил своего Мастера, закинул его в колесницу и поехал в сторону порта.

Лансер не нравилось перспектива быть приманкой для других Слуг. Но Мастер сказал, чтоб его крысы съели, что так надо. Но как блондинке с зелёными глазами хотелось проткнуть своим копьём его брюхо. Ох, как хотелось, но ради мечты можно и потерпеть. Тем более замес должны был быть эпичным и принести «горы опыта и лута» — как говорил её отец, который и подарил фиолетовое копьё.

— Чёртов Мастер, чтобы его сатиры драли во все щели, — пнув камешек своим металлическим сапогом, произнесла Лансер.

— О, ну наконец-то! — сказала она громко и подняла взгляд. Мгновение — и её лицо скривилось в гримасе ненависти и злобы, а копьё было направлено на противника.

— ТЫ?! — одновременно крикнули Сейбер и Лансер.

Гильгамеш не нравилось, что её жалкий Мастер послал её, ЕЁ, Королеву Героев, “поиграть мышцами перед плебеями”. Нет, показать шавкам их место нужно было, но Гильгамеш не хотелось трогать своими чистыми руками этих грязных псов. А тем более показывать им своё сокровище. Уж лучше бы она сейчас искала бы по миру достойного жениха и короля, а то в прошлом ходить «в девках» ой как не нравилось. Да и сейчас не нравится. А эта поганка-Мастер посмел слать её в грязный порт! Ничего, она ещё покажет и ему, и другим, почему её зовут Королевой Героев.

Кирицугу, как и учил Старик, сидел на башне портового крана, ища вражеских Мастеров.

“Победа любой ценой”, — так говорил Алкид давно. И Эмия не собирался играть честно, несмотря на злость Сейбер. Убийца не понимал, как можно быть зацикленным на честной борьбе? Зачем напрягаться и подвергать жизнь опасности, если можно одним выстрелом решить множество проблем?

Майя прикрывала его спину, поэтому Кирицугу не переживал за тылы, но вот порт… Там сейчас разгоралась самая настоящая бабская потасовка. Сейбер и Лансер сверлили друг друга взглядом, пытаясь продырявить оппонента. Но вот вражеский Слуга перехватил копьё и ринулся на Сейбер. Битва началась.

Ассасин сидел на балке и наблюдал за портом, сообщая всё своему Мастеру, который приказал наблюдать и говорить о любых способностях и чертах характера Слуг. Люди, сидящие на башне, не беспокоили его, тем более Мастер приказал не трогать их. Ну, а кто такой Хассан, чтобы перечить воле господина?

Во я мудак… Каким-то образом я целую неделю пропустил. Хотя… Я, может, снова напился в зюзю. Но такая халатность… Да уж, старость не радость.

“А теперь давай решать: влетать пафосно или заявить о себе?”

Прибуду на место — решу. Благо моя скорость позволяет бежать на звуковой. Могу и быстрее, разрывая звуковой барьер, но пока не надо. Мимо проносятся здания, парки, деревья и редкие прохожие.

А вот и порт. Скрывшись в темноте между бетономешалкой и катком (откуда они тут?), я начал смотреть на бой. И мне пришлось держать челюсть рукой, чтобы он не упала. Ладно, Сейбер с “аргументами” ещё норма, но вот Лансер Мордред? Это что-то новенькое. Так, вылетает Ланселот и бежит к длинноволосой блондинке в откровенной одежде и броне. Её алые глаза смотрели на Берсеркера с превосходством и презрением. Девушка стояла на фонарном столбе, а её противник внизу. Все остальные просто застыли. О, Саня тут. Так… Кирицугу кемперит… Так… А с какого перепугу Гильгамеш — женщина?

<tab”Ты слишком стар, чтобы удивляться”, — подметил правильную мысль Иосиф. Да… Ну, и ладно. Смысла не меняет.

Ага, вот Гил-тян выстрелила в Ланс-куна мечом и копьём, но тот ловко схватил меч и отбил древковое оружие. Вместо двух золотых порталов стало четыре. Но Ланс-кун снова отбил все подачи. Чем же ответит Гил-тян?

“Алкид, я понимаю, что для тебя это детские игрища, но, может, прекратишь?”