Тем более оружие Атлантиды было негуманно. Заживо сгоревшие, безрукие, безногие, слепые — все эти люди появлялись после использования орудий плодов исследования военных инженеров и учёных. Да и не хотели атланты убивать и калечить своих соплеменников, ибо Атлантида — это всего лишь колония тех греков. Однако теперь это была отдельная нация со своей культурой, религией и наукой.

Второе и третье нападения тоже закончились плачевно для греков, но потери были намного меньше, ведь атланты перестали бить из всех орудий, а полевые пушки так и остались покрытые тканью. Аркебузиры ушли внутрь города, а требушеты заряжали простыми камнями. Но третье нападение отразилось в памяти всех. Абсолютно всех. Точнее, происшествие, что произошло во время битвы.

Оно случилось две недели назад. Атланты были поникшими, ибо как-то не хотелось убивать и калечить. Ахиллеса и Аталанты (о которой узнали из уст Алкида) не было видно, а другие герои очень часто добирались до деревянной крепости, но тогда приходили полковники во главе с Исидором, которые и прогоняли знаменитых греков, редко без потерь. Но самое страшное было во время второго, когда Диомед впал в ярость. Пятый отряд фанатиков и четвёртый разрушителей просто перестали существовать, а чтобы угомонить грека пришлось звать Алкида, который забросал его оружием из своего хранилища. Да и то, Диомед смог проткнуть копьём правое плечо Генерала. И во время третьего нападения снова появился ставленник Афины, который смог ударить Ареса и отправить отдыхать, как и Афродиту, которая решила помочь своему сыну. Греческий герой шёл позади строя гоплитов, чтобы влететь, когда атланты и троянцы увязнут в бою с греками. Но когда фаланга подошла близко к строю армии Атлантиды и Трои, врата деревянной крепости открылись. Оттуда вышел Алкид в своих доспехах. Отличие было только в том, что металлический нарукавник сменил положение, появившись на правой руке. Герой спокойно прошёл через ряды своих солдат и встал перед греками. А дальше началось то, что навсегда запомнилось всем. И то, что стало причиной прозвища Генерала со стороны греков.

— Я вызываю вас всех на дуэль, — громко, но спокойно произнёс Алкид, смотря на ахейцев. — Можете нападать хоть все.

Смешки раздались в греческом строю, а беспокойные шепотки — в трояно-атлантском.

«Генерал сошёл с ума?»

«Та рана ударила по его мозгам?»

Не обращая внимания на высказывания, как врагов, так и своих, Алкид стоял и ждал. Сплюнув на землю, он крикнул.

— Неужели вы настолько трусливы и омерзительны? Я-то думал, что вы люди, а вы, оказывается, трусливые личинки сатиров, — склонив голову и приложив руку ко лбу, произнёс Алкид. И это произвело эффект — все солдаты Греции разом метнулись к герою. Остановив взмахом руки троянцев и атлантов, а также крики Исидора, тот шагнул вперёд…

Бойня. Кровавая бойня. Вот что было дальше. Голыми руками герой разрывал ахейцев, ломал им руки и черепа, перемалывал кости и лопал головы, как гнилые арбузы. Доспехи, щиты, блоки — этого он не замечал и шёл сквозь ряды, как нож сквозь тёплое масло. Атланты и троянцы завороженно смотрели на действо перед ними с глазами, полные страха и восхищения. Вот лопнула ещё одна голова. Вот летит позвоночник с головой. Вот кулак Алкида пробил грудь и вытащил сердце.

— Бежим! — закричал кто-то из задних рядов. Строй дрогнул и рассыпался. Гордые воины ахейцев были вынуждены убегать от одного-единственного человека.

— Монстр! Чудовище!

— Зверь!

На выкрики греков, Алкид показал оскал. Не такой, какой бывает у Диомеда. От такого даже воин Афины вздрогнул, когда остался один на один против Генерала. Так скалились чудовища и хищники. Клыки были намного острее и больше, чем у простого человека, а жажда крови, направленная в «улыбку» была много больше, чем та же у животных и монстров.

— Что ты такое? — протянул Диомед, пытаясь подавить дрожь во всём теле.

— Ты ведь не можешь использовать помощь Афины более нескольких раз в год, верно? И ты уже исчерпал свой лимит, — спокойно произнёс Алкид, убирая оскал со своего лица, возвращая безэмоциональное выражение, присущее ему. — Следующая наша встреча станет последней для тебя.

Сказав это, герой развернулся и покинул поле брани, оставив Диомеда наедине с его мыслями.

С тех пор Алкида греки зовут «Чудовищем» или «Кровавым Зверем». Однако троянцы и атланты приняли сию бойню как данное. Ведь лучше заставить врага бояться и ненавидеть тебя, чтобы он ушёл от тебя, чем драться с ним, пока не останется ни одного воина. Исидор с одной стороны больше зауважал Алкида: за силу, сжигание духа противника, но с другой начал побаиваться: с таким спокойствием взрывать головы могло или чудище, или неуравновешенный человек. Гектор просто принял сей факт, а Приам попытался сместить Алкида с должности, но этому помешали простые солдаты Трои и командование атлантов. А Медея и Киё… Киё только сильнее привязалась, а Медея скинула всё на проклятие и стресс, которые свалились на голову её жениха.

В личной жизни героя произошли крутые повороты. Он сделал предложение Медее, которое было принято с поразительной скоростью, впрочем, Киё тоже теперь невеста, но это другая история о потере десяти ножей с кухни дворца Приама.

Но изменения коснулись не только отношений Алкида и его женщин. Как сказал Иосиф «Плюс в гарем». А что поделать, когда три недели назад вместо Тамы оказалась кошка Тама — та самая, часть знаменитой Тамамо-но-Маэ. Как оказалась в мире героя — не знает, притянуло её к нему его апатия, которую хотелось прогнать, и теперь Тама требует к себе отношения на уровне Медеи и Киё. Однако Алкид не смог, ибо Тама для него — домашний питомец. Так что теперь живёт в их дружной компании колдунья, дракон, кошка-девушка, герой и… Черепаха Тот. Как оказалось, Тот — это последняя мистическая черепаха. Этих дивных животных истребили египетские боги, боясь силы, которую им даровал Тот. Размерами эти земноводные могли похвастаться хоть перед богами — молодые особи могли достигать размеров трёх галер в длину и две в ширину, а взрослые могли достигать размера острова. А какого — это уже зависит от тренировок, питания и отношения к черепахе. Тот ещё новорождённый, которого успел спасти цаплеголовый бог знаний. Что стало с самим божеством — неизвестно. И зверь теперь полностью принял Алкида как своего нового хозяина. А сам герой… Единственные вещи, которые могли пронять его — брошенные дети и животные. И ещё плачущие женщины и дети. Поэтом бросить «бедную животинку» он не мог.

Откуда всё это было узнано? Так ведь Тама умеет говорить с животными. И чтобы получить «баллы», он выведала всё у Тота, который был и не против поделиться информацией. В общем, жизнь Алкида после проклятия стала только хуже, с его слов. Будущая женитьба, встреча с семьёй (даже у непрошибаемого героя встали волосы дыбом, когда было узнано, что на будущую свадьбу могут прийти прабабка и прадед Медеи) (А: Это Уран и Гея, если что), «кошка-дiвка», Иосиф со своими фразами и выражениями, его украинское произношение, Тот, которого надо растить, кормить и учить, да ещё перспективы столкновения с Ахиллесом не радовали.

Но тяжёлым ударом стало исчезновение духа, о котором известно стало лишь три дня назад. Не до смотрения своей души было Алкиду. Но теперь это знание легло тяжким бременем на героя, в памяти которого блистал тот меч, которым владел защитник. Два тонких лезвия, золотая рукоять и гарда, в форме треугольника с рубином в центре. Но Генерал не впал в меланхолию или апатию — всё же исчез навсегда, возможно, тот, с которым он общался аж до двенадцати лет — ему просто не дали туда впасть выходки Тамы и Тота, который умудрился цапнуть Гектора за пятку. За левую, что намекало на кое-что.

А вот у Гектора всё было хорошо. Царица амазонок уронила на него свой взор и прижала бедного троянца где-то в тёмном переулке со своими лучшими воительницами. Потом Алкид отпаивал сына Приама чаем из трав и успокаивал. Ну, а затем всё пошло с такой скоростью, что Генералу подумалось, что Сталин бы удивился такому форсированному завоеванию сердца Гектора. Он всё же не крепость, поэтому сломался под напором «бой-бабi» достаточно быстро, и теперь Приам планирует свадьбу после победы над греками (в коей он ни капли не сомневался).