— Ты ведь ждал.

— Очень, — улыбнулся парень и устало прибавил: — Давай просто посидим вместе.

Без лишних разговоров Гермиона прильнула к Фреду. От столь поспешного перемещения парень рассмеялся, крепко прижимая девушку к себе.

— О чем вы сегодня говорили с Роном? Мне показалось или он тебя обидел? — спросил парень, дождавшись когда Гермиона устроится поудобнее.

— Показалось, — отмахнулась от неудобной темы Гермиона.

Фред хотел еще что-то сказать, но Гермиона ему помешала, поцеловав. Сколько длился этот сладкий поцелуй девушка не поняла, просто в какой-то момент она обнаружила, что лежит на полу, достаточно нескромно закинув свои ноги на Фреда. Халат ее был распахнут, а руки парня зашли далеко за рамки дозволенного.

— Только скажи, и я остановлюсь, — прошептал Фред, уткнувшись носом чуть ниже уха и не дождавшись ответа, продолжил мягко целовать шею девушки, медленно продвигаясь к острым ключицам.

Эти нежные поцелуи окончательно отключили разум девушки. Она, как человек привыкший доверять себе, решила, что сейчас самое время довериться своим чувствам и утолить желания своего хрупкого тела. Поэтому она со всей страстью на которую была способна поцеловала Фреда, окончательно заглушая слабый голосок своего разума.

Спустя пару минут мир Гермионы приобрел новые краски. Теперь она могла с уверенностью заявить, что знает, как выглядит страсть, как пахнет любовь и как дорог человек полностью, безгранично владеющий ее душой и телом.

Перед рассветом, вернувшись в свою комнату, девушка вновь прислушалась к хромому ходу часов, только теперь не сердце останавливалось на миг, а все внутри, словно ухало в бездну, как бывает, когда оступишься на ступеньках, и все это отзывалось легкой тянущей болью внизу живота. Но боль эта для Гермионы была сладка и она вновь и вновь прислушивалась к ней, воскрешая в памяти самые волнующие моменты этой рождественской ночи.

Почти в каждом моменте мелькала прекрасная родинка между любимых ключиц. Даже проваливаясь в сон, девушка все думала о ней, решив для себя, что нет ничего лучше, чем целовать и касаться ее.

========== Глава 6 ==========

Вернувшись в Замок после рождественских каникул, Гермиона ощущала такой эмоциональный подъем, что ей казалось — она сможет свернуть горы, если это от нее потребуется. К большому сожалению девушки, не все разделяли ее настроения: близнецы до сих пор вели себя по отношению друг к другу слегка враждебно. И если со стороны этого можно было и не заметить, то вот Гермиона, находясь ближе остальных к братьям, видела это хорошо. Из-за напряжения между близнецами, девушка чувствовала себя не очень комфортно, ей казалось, что в моменты, когда они оставались втроем, воздух можно было резать ножом или же напряжение, висевшее в воздухе, запросто могло зажечь пару лампочек.На все вопросы о случившемся Фред не желал отвечать: либо отмалчиваясь, либо переводя все в шутку и у Гермионы все чаще появлялась мысль, что причина разлада между братьями — она. Но эти мысли никак не влияли на настроение девушки, будто у нее появился иммунитет ко всему негативному вокруг. Ей хотелось петь, танцевать и обнять весь мир одновременно расцеловав его. Если бы Гермиона попыталась описать свое состояние одним словом, то она, наверное выбрала бы «счастье».

Может поэтому она не замечала, а скорее не хотела замечать, странностей в поведении друзей. Фред, когда к нему подходил кто-нибудь из его компании, весь сжимался и старался как можно быстрее отделаться от собеседника. Если кто-нибудь из них подходил к Гермионе, тогда он, либо его брат вырисовывались будто из ниоткуда, и тут же, порой просто под невероятными предлогами, прекращали разговор и уводили девушку подальше от своих друзей.

Спустя пару недель, Гермиона все-таки перестала отрицать очевидное и решила во что бы то ни стало узнать что же происходит с близнецами.

— Фред, нам нужно серьезно поговорить, — угрожающе произнесла девушка, аккуратно устраивая огромную стопку книг на стол перед парнем.

— Только не говори, что затащила меня в библиотеку только для того, чтобы серьезно поговорить? — разочарованно протянул Фред, выглядывая из-за книжной горы. — Я то надеялся, что мы нарушим парочку правил и уединимся вооон в том укромном уголке, — он кивнул в сторону библиотечной подсобки, в которой они уже побывали не раз. При воспоминании об этих посещениях у Гермионы на щеках появлялся стыдливый румянец, а по коже пробежали мурашки.

— Если мы зайдем в тот укромный уголок, то нам будет не до разговоров, — возмущенно прошептала девушка, стараясь скрыть румянец за копной своих волос.

— Именно на это и надеюсь, — усмехнулся Фред, ухватив Гермиону за руку и притягивая к себе.

— Фред, прекрати! Нам действительно нужно поговорить, — слабо возмутилась девушка, подчиняясь Фреду и присаживаясь ему на колени.

— Поцелуй и я прекращу.

— Обещаешь? — легко касаясь его губ, игриво спросила Гермиона.

Не удовлетворившись легким касанием губ, Фред углубил поцелуй, по-хозяйски залезая под юбку девушки, но их идиллия длилась недолго: где-то, совсем близко, уронили книги. От раздавшегося грохота Гермиона испуганно подскочила, а Фред, схватив первую попавшуюся книгу, принялся ее читать, как будто только этим и занимался. Но тревога оказалась ложной. Оглядевшись Гермиона никого не увидела и, решив, что ничего страшного не произошло, повернулась к Фреду.

— Знаешь, думаю, что нам все же нужно прогуляться в укромный уголок. Ну их, эти серьезные разговоры.

****

«Грейнджер, мне нужна твоя помощь. Встретимся в библиотеке.

П.П.

P.S. Срочно!»

В последнее время отношения между двумя союзницами не складывались. Если в начале года Панси как-то сдерживала себя и не участвовала во всех нападках и издевательствах «Малфоевой дружины», то в последние две недели Паркинсон, можно сказать, возглавила эту самую «дружину» и не упускала возможности задеть Гермиону если не словом, то действием или взглядом. Поэтому полученная поздним вечером записка была воспринята девушкой, как очередная попытка поиздеваться над ней. Взяв перо и написав на первом попавшемся клочке бумаги вполне логичное «нет», Гермиона отправила ответ с той же совой, которая принесла ей послание Панси. Последнюю такая отписка не устроила и она до самого отбоя присылала послания полные отчаянных просьб о помощи, порой под очень выдуманными предлогами начиная с помощи с зельеварением и заканчивая чуть ли не спасением волшебного сообщества, чем еще больше утвердила уверенность Гермионы в подвохе. Паркинсон, может быть, и всю ночь строчила письма, но Гермиона наложила на свое окно заклинание и со спокойной душой улеглась спать, не слыша требовательного стука совиных клювов по стеклу.

Утром Гермиона уже даже не вспоминала о Паркинсон, до того самого момента, пока Панси не выловила ее в одном из коридоров Замка.

— Грейнджер, какого Мерлина ты не пришла вчера? Я почти всю ночь прождала тебя у библиотеки, как безумная строча тебе послания! — на заявление о бессонной ночи у библиотеки, Гермиона только фыркнула, абсолютно не поверив Паркинсон.

— А какого Мерлина я должна была все бросить и примчаться к тебе по первому зову?

— Мне нужна была твоя помощь. У меня… проблемы, — чуть тише произнесла девушка.

— А мне-то что с того? Твои проблемы меня не касаются. Попроси своих дружков, пусть они тебе помогают, — смерив Паркинсон пренебрежительным взглядом, Гермиона пошла дальше, но спустя три шага остановилась, просто опешив от неожиданного вопроса Панси:

— Ты правда встречаешься с Уизли?

— Да, — так же неожиданно, для самой себя, ответила Гермиона, решив, что не хочет больше этого скрывать.

— Правда? — надрывным шепотом переспросила Панси, не пытаясь скрыть слез, готовых вот-вот вырваться наружу.

— Правда. А что тебя так удивляет? Мы уже давно встречаемся, — от этого заявления Панси отшатнулась, как от хорошей оплеухи. — Панси, с тобой все в порядке? — но девушка не ответила, резко развернувшись, она пошла прочь, вскоре перейдя на бег. Ее хрупкая фигурка быстро удалялась и Гермиона, с каким-то странным хладнокровием подметила про себя, что Паркинсон сильно похудела за последнее время и это ей совсем не к лицу.