Но не все аристократы боготворили русский народ. Среди дворян было много консерваторов, которые интуитивно понимали опасность падения старого режима и более ясно различали печальное будущее своего сословия.
В начале мая семейство решилось ехать в имение Бусалки. Там все разительно переменилось. Надписи, запрещавшие входить в усадебный парк, уже никого не останавливали, деревенские мальчишки и девчонки свободно заходили туда играть, прогуливаться и сидеть на скамейках. В церкви деревенские занимали теперь княжеское место. Крестьяне рубили голицынский лес и косили луга, а когда управляющий хотел было принять меры, Анна Голицына его остановила, объяснив, что не хочет осложнений с крестьянами. Вскоре крестьяне начали требовать возвращения земли «трудящимся», и их успокаивали только обещания, что этот вопрос скоро будет решен Учредительным собранием.
Тем временем в Петрограде Шереметевы встречали вернувшихся Бориса и Лили Вяземских. Лили, дочь Дмитрия и Иры, вышла замуж за Бориса в 1912 году, и большую часть времени они проводили в имении Лотарево в Тамбовской губернии. Лотарево было образцовым поместьем, с известным конным заводом, которым Вяземские очень гордились. Борис служил предводителем дворянства Усманского уезда и председателем Тамбовского земского собрания, избирался в Думу от кадетской партии. Борис и Лили восприняли происходящее с оптимизмом, что огорчало графа Сергея.
6 марта толпа вооруженных крестьян в Михайловском ворвалась в главный дом и потребовала уничтожить все царские портреты. Они нашли только один большой портрет Николая II, в столовой. Затем толпа двинулась к школе, сорвала там портреты Николая II, Александра III и даже Александра II Освободителя и растоптала их. Портрет Николая они вырвали из рамы и разодрали на куски, а раму разбили в щепки.
Николай Штегман, управляющий в Остафьеве, так описывал произошедшее во вверенном ему имении (сохранены орфография и пунктуация оригинала):
Утром 6 марта явилась в имение большая толпа народу: 2 делегата от рабочих, 4 человека стражи с ружьями и револьверами, а остальные местные крестьяне. Пришли они в мою квартиру и потребовали немедленно выдачи оружия, грозили револьверами и арестом, перерыли все хранилища: шкапы, комоды, сундуки и пр. Все искали оружия, но его у меня не было. Ружье мое находилось у сторожа, которому я дал для битья зайцев от порчи яблонь. Потом потребовали открыть большой дом, где соберут митинг. Из большого дома пришлось убрать всю обстановку и боковые двери закрыть. Намеривались все оружие из столовой забрать, но после длительных переговоров и разъяснения, что оружие старое кремневое и к тому же все ржавое, оставили оружие на месте. Обыск всего имения продолжался с 8 часов утра до 6-го часа вечера, участвовало при этом очень много народу.
Возбуждение толпы произошло от того, что накануне на митинге на фабрике Баскакова оратор не разъяснял значение переворота, а объяснял, что все теперь наше, овощи поспели – бери, овес поспел – бери, яблоки поспели – бери, дрова, хворост все можно теперь свободно брать и не будешь отвечать. Долой учителей, детей в церковь не водить и много других обсурдов. Тоже проповедовалось и у нас в имении на митинге.
В имении Шереметевых Серебряные пруды известие об отречении государя поступило от «руководителей крайних левых партий», которые организовали митинг с целью настроить крестьян против помещиков и убедить их забрать всю землю, не ожидая Учредительного собрания. Крестьяне в усадьбе Подхожее начали захватывать шереметевские земли и попытались остановить обоз с овсом, отправлявшийся в Михайловское, утверждая, что овес теперь принадлежит им. Подобные беспорядки продолжались около недели, затем все успокоилось.
Граф Александр Шереметев, сводный брат графа Сергея, по настоянию жены купил несколько десятин земли в Финляндии, на тот случай если положение дел в России станет еще хуже. Некогда решительный защитник старого порядка, отныне Александр изображал себя жертвой царизма. В апреле он направил А. И. Гучкову, военному министру Временного правительства письмо, в котором, в частности, говорилось: «Великое по своей духовной мощи Временное правительство мощным и не менее великим переворотом создало себе нерукотворный памятник». Александр предложил Временному правительству использовать его «авиационную дружину» для военных нужд и сожалел, что по возрасту (ему было 55 лет) и нездоровью не может сделать для новой власти большего. Он отказался от титулования «графом» и гордо именовал себя «русским гражданином».
Особенность Февральской революции состоит в том, что дворянство, люди, которые более всех теряли с падением самодержавия, приветствовали революцию или по крайней мере приняли ее. Дворянство сплотилось вокруг нового правительства ради объединения страны и решения главной национальной задачи – войны с Германией. В их глазах революция завершилась с падением самодержавия, и долг всякого русского состоял в солидарной защите родины от внешнего врага и внутреннего хаоса.
Более полувека граф Сергей и его семейство праздновали пасху в Фонтанном доме. В том году московские родственники уговаривали их оставить Петроград и присоединиться к ним, ибо жизнь в Москве была спокойнее. Граф Сергей отказывался нарушить обычай, поэтому в ночь на 1 апреля они отметили главный церковный праздник как в прежние годы. И только 10 апреля граф и графиня Шереметевы с семьей отправились из Фонтанного дома на Николаевский вокзал. Повсюду были толпы солдат с красными флагами. В половине девятого поезд тронулся. «Благодарение Богу! Покидаем смрадный, преступный Петроград», – записал граф Сергей в дневнике.
За неделю до отъезда Шереметевых из Стокгольма на Финляндский вокзал пришел поезд, на котором после шестнадцати лет эмиграции вернулся в Россию Ленин. В своих «Апрельских тезисах» он выступал за перерастание революции в социалистическую; превращение «империалистической» войны в «классовую» войну пролетариата против буржуазии; передачу всей власти советам; конфискацию и национализацию земель; ликвидацию полиции и армии, которая должна быть заменена «всеобщим вооружением народа»; создание единого национального банка под контролем советов, а также контроля советов за всеми средствами производства и распределением продуктов. Товарищи по партии и остальные левые нашли эти идеи нелепыми, сойдясь во мнении, что, проведя много лет в эмиграции, Ленин оторвался от российской реальности.
6. Страна взбунтовавшихся рабов
Временное правительство оказалось неспособным остановить сползание страны к беспорядку и беззаконию; неуважение к власти, пришедшей на смену самодержавию, продолжало расти. В первые дни мая Керенский сменил военного министра Гучкова. Стремясь переломить ситуацию на фронте, он вопрошал: «Неужели русское свободное государство есть государство взбунтовавшихся рабов? Наша армия при монархе совершала подвиги: неужели при республике она окажется стадом баранов?» Между тем генерал Брусилов утверждал, что «солдаты хотели только одного: мира, чтобы отправиться по домам, ограбить помещиков и зажить свободно, не платя никаких податей и не признавая никакой власти».
26 марта «Новое время» опубликовало письмо князя Евгения Трубецкого из Калуги: «Деревня существует без суда, без управления, милостью Николая Угодника. Говорят, что мы спасемся глубокими снегами да распутицей. Но долго ли это продержится? Скоро злые элементы поймут, какие выгоды можно извлечь из беспорядка».
17 марта газета «День» сообщила, что недалеко от Бежецка крестьяне заперли местного помещика и сожгли его в усадебном доме. Сообщения о погромах и беспорядках стали поступать из губерний одно за другим. 3 мая «Новое время» напечатало рассказ о мятеже, охватившем город Мценск Орловской губернии. В течение трех дней около пяти тысяч солдат и крестьян устраивали пьяные дебоши и сожгли несколько близлежащих усадеб. Буйство началось, когда группа солдат, искавшая оружие в поместье Шереметевых, нашла огромный винный погреб. Напившись, они разгромили барский дом, а когда слухи о происходящем распространились, к ним присоединились крестьяне и солдаты гарнизона. Войска и даже некоторые офицеры, присланные для прекращения беспорядков, примкнули к погромщикам. Городские обыватели не решались вечером выходить из дому, поскольку на улицах орали, пели и пьянствовали толпы людей, вооруженных винтовками и ножами.
