––––––––––

** Песню о Финроде Фелагунде можно прослушать здесь: https://youtu.be/5tv2Sd2SdmU :))

========== XVI ==========

Это конец войны. Несколько лет в аду.

Только дождись меня, я по воде приду…

Как велика земля! Где-то цветут сады.

Мне бы дойти туда, мне бы глоток воды…

(с) Зоя Ященко

Весна двигалась с юга, и кони возвращавшихся с войны частей вязли в рыхлом снегу. Люди спешивались, помогая своим вороным, гнедым и каурым друзьям, порой проваливались в текущую под снегом воду, но, в отличие от обычной северной весны, не встречали воду руганью, потому что вода была знаком жизни, возвращающейся в Вестерос. Король и его десница ехали во главе своих войск, так же, как ходили в атаку, и единственные думали о боях, которые еще впереди. Дорн в новом климате зацвел как дотракийская степь, и навстречу измотанным войскам шел фураж и провиант, но в Речных землях и в Пределе было еще неспокойно, война вымыла на поверхность мерзость и грязь, и Кровавые Скоморохи были уже не просто отбившимся от рук отрядом наемников, а символом эпохи, в которую за спиной героев, погибавших за Стеной, хозяйничали мародеры. К Скоморохам стекалось со всего Вестероса человеческое отребье, люди без чести и совести, и в разгар войны они подступали даже под стены Королевской гавани, откуда их отбросил дотракийский десант. Север остановил Скоморохов на Перешейке, осыпав их градом стрел, но в центре страны они все еще были большой силой, и только небольшой, непонятно откуда возникший, отряд сковывал их движение.

Робин Уотерс появился в Королевских землях незадолго до начала войны. Говорили, что из лука он способен попасть в древко копья или в глаз позабывшего рыцарские обеты за сотню шагов, а его арбалет, который он сделал сам и который никто, кроме него, не мог взвести, пробивает почти любую броню с такого же расстояния. Поначалу Робин занимался водворением справедливости в небольших масштабах, выручая разоряющихся крестьян при помощи дерзких краж, наводя страх на мздоимцев и самодуров, и король Роберт до выступления на войну думал парня окоротить, но, разобрав с Эддардом очередное дело, неизменно приходил к выводу, что Робин нарушает закон, но делает это из благородных намерений. Потом задули северные ветра, Станнис стяжал себе славу обороной Сурового Дома от полчищ живых мертвецов, которую он держал до тех пор, пока его корабли не взяли на борт последнего живого человека и последнего убитого солдата, и король двинул свои войска на войну, ради которой его хранили боги.

Оставленный в тылу, в стране, из которой война и зима высасывали и людей, и провиант, Робин не потерялся, а напротив, с каждым месяцем набирал силу, постепенно собрав под свои зеленые без узоров стяги небольшую армию, способную противостоять Скоморохам, обеспечивать охрану срочно нужным у Стены обозам и даже отвоевывать у хаоса небольшие кусочки территории, куда возвращалась мирная жизнь. Много раз Робина объявляли убитым, но он вскоре появлялся вновь в своем вызывающем среди снегов зеленом костюме, словно символ предвоенного лета, которое когда-нибудь вернется, и невозможное оказалось возможным: когда наконец произошел перелом в войне и зима стала отступать, Робин уже контролировал почти все Королевские земли, и его люди выходили к Трезубцу, а теперь иногда оказывались и за ним, дерзко прыгая по вздыбленному и трескающемуся льду. Народ говорил, что Робин несет весну, воюющие за Стеной поговаривали о том, что надо бы прийти на помощь Робину и окончательно разбить Скоморохов, стоящих между ним и армией, а всегда готовый к войне Старк иногда задумывался о том, отдаст ли так просто Робин доставшуюся ему власть, когда от Робина морем прибыл гонец и привез его письмо, в котором Робин объявлял себя верным слугой государя и просил только о том, чтобы ему однажды было разрешено предстать перед лицом короля и его десницы. Прежде, однако, армии Робина нужно было взять находящиеся в руках Скоморохов Близнецы, сбросить много превосходящего их численностью врага в Трезубец и выйти к Харренхоллу.

- Чтоб мне пусто было! – вдруг воскликнул король, вглядываясь вдаль из-под руки, и Эддард, прищурившись, увидел на блестящей под солнцем равнине небольшой зеленый отряд, приближающийся с юга. – Как же это они так по снегу летят?

- Лыжи, Роб, - напомнил Эддард. – В тундре за Стеной еще можно на конях или в пешем строю, а у моря и в лесу без них никак.

- Да, да, - согласился король. – Черт меня подери, если эти ребята не тащат с собой чужие знамена. Глянь, Нед!

Эддард попытался приглядеться получше, но начинающее садиться солнце слепило его, да и глаза его в последние пару лет понемногу утрачивали былую зоркость. Зеленый отряд тем временем приближался, и его бег начали приветствовать заметившие его рыцари, сами прибавляя шаг и подгоняя идущих впереди навстречу зеленым братьям. Вскоре Эддард уже мог различить знамена Скоморохов, которые люди Робина сорвали с древков и набросили себе на плечи, а затем взглядом военачальника он стал различать признаки того, что отряд вышел из тяжелых боев, в начале которых он наверняка был намного больше.

- Осада Риверрана снята, государь! – крикнул бегущий впереди хриплым сорванным голосом, и воины короля ответили ему грандиозным ревом.

- Близнецы наши! – продолжали кричать приближающиеся люди, перебивая все растущий рев. – Харренхолл наш! Королевский тракт чист!

- Боги сражаются на стороне того, кто храбр сердцем и светел душой, - торжественно произнес король, когда отряд Робина остановился перед ним, а его вождь в странном капюшоне, снизу закрывавшем лицо почти до глаз, как делали солдаты только далеко за Стеной, вышел вперед. – Я бы отдал тебе хоть десяток замков, Робин, тем более что многие из них остались сиротами, но хотел бы услышать, чего хочешь ты сам.

- Я недостоин того, чтобы просить вас об этом, и недостоин того, что прошу, - тихо ответил Робин, подъезжая к королю и его деснице, и Эддард, чьи глаза видели не так далеко, как раньше, но могли теперь заглянуть глубже, узнал говорящего прежде, чем тот произнес свою просьбу. – Благословите меня жениться на Сансе Старк.

- Санса командовала за Стеной Железным легионом, - ответил Старк. – Кто теперь может ей приказывать, особенно в таком деле? Ее легион идет в половине дня пути за нами – поезжай вперед и спроси ее сам, отважный человек.

- Первый раз вижу, чтобы отец согласился отдать такую дочь за незнакомца, - развел руками король. – Сними капюшон, Робин, я хоть взгляну на лицо человека, которого так любят боги.

Робин, немного поколебавшись, откинул капюшон, и Эддард увидел то лицо, которое и ожидал, хотя оно уже не было прежним. После изысканных яств и сладких вин называвший себя Робином хлебнул горькой доли изгнанника и ел колючий хлеб войны, после мягкой постели и теплых покоев он спал на мерзлой земле и не раз чувствовал холодное дыхание смерти. Бывшие раньше жестокими глаза сделались суровыми и скорбными, капризные губы выпрямились и навсегда замкнулись для жалоб, надменность сменилась состраданием, самоуверенность стала отвагой.

- Ты возмужал, Джофф, - спокойно сказал король Роберт, которого после стольких лет войны уже ничто не могло удивить. – Благословляю твой путь, и да хранят тебя боги.

Зеленый отряд побежал дальше на север под приветственные крики рыцарей, а король Роберт, крепко задумавшись, тронул коня и поехал вперед к оставленному им много лет назад королевству. Из-за войны король жил бобылем, не имея ни жены, ни детей – не разглашая принародно ничего из того, что в свое время рассказал ему Старк, Роберт еще до войны разошелся с семьей, которая все равно была не его, и постепенно склонился на уговоры благородного Эддарда, потушив в своем сердце обиду. Теперь же, когда прежняя мирная жизнь казалась далекой и нереальной, Роберт не находил в своем сердце даже семян злобы и мести, которые томили его в первые месяцы.