Раннее утро, и на улицах знакомая пустота, она качает головой, но молчит. Она не может осудить Пака. Ведь Чимин маленький и наивный ребёнок, которого пытались спасти обманом, но сделали только хуже. Пустота Чимина любит, она хочет его погладить по голове и отправить обратно домой, ведь Джин и Тэ через час начнут бить тревогу. Ведь Юнджи и Хосок могут рассказать правду. Ведь нужно только вернуться и приложить все усилия, чтобы всё понять. Но Чимин глупый ребёнок. Чимин думает, что уже переступил порог, и обратного пути нет. Чимину больно и обидно. У Чимина такое первый раз. Пустота хочет плакать, но она лишь пустота.
Пак шёл по пустой улице и напряжённо думал, что нужно делать. Сначала найти квартиру, потом работу, а потом? А потом неизвестность. Чимин боится этой неизвестности, боится, что не справится и вернётся обратно.
Пак не замечает ничего: ни прохладного ветерка, ни прохожих, ни машин. Он не слышит, как ему кричат в спину пара альф, и приходит в себя только возле маленького салона красоты на углу улицы. На двери висит табличка:
24 часа
Омега смотрит на листок в своих руках. Джо сказал, что тут работает его брат, который может приютить Чимина на первое время.
Пак неловко мнётся у самой двери и краем глаза ловит своё отражение в витрине. Розовые волосы давно потеряли бывалую яркость, а кончики отрасли сантиметров на семь за месяц (что для Чимина неудивительно, с самого детства такая петрушка). Лицо бледное и немного опухшее из-за недосыпа и алкоголя, но всё равно смазливое. В руке сумка, забитая вещами, а за спиной тот же рюкзак-панда. На минуту голову озаряет мысль, что сделай Чимин шаг вперёд, обратно он вернуться уже не сможет. Гадкое предчувствие шуршит в груди. Но Чимин посылает разум нахуй. Пак Чимин сделал свой выбор и отступать от новой жизни не собирается, учитывая то, что новая жизнь там, за дверью.
— Почему бы и нет… — задумчиво шепчет омега и приоткрывает дверь салона. Колокольчик над головой неодобрительно дзынькает, и у Чимина от этого звука ощущение дежавю.
В салоне пусто, только бета средних лет. Волосы длинные, чёрные и заплетены в две ровные косички, все голые участки кожи покрыты татуировками, только лицо не тронуто, зато проколота бровь и есть шрам на щеке. Раньше Чимин и близко с таким человеком не пошёл бы, уже не говоря о том, что заговорил бы. Но сейчас Чимин считает себя таким же. Отбросом системы, мусором. Безосновательно, но считает. Пусть так будет и дальше. Бета, видимо, заметил Чимина и, отложив журнал в сторону, удивлённо поднял взгляд на вошедшего.
— Чего тебе, сладкий?
— Покраситься хочу. В чёрный. Прямо сейчас. Денег нет, но могу расплатиться натурой, — омега расстегнул куртку и отбросил в сторону, оставаясь в одних джинсах. Бета усмехнулся и кивнул.
◄♦◊✻✻✻◊♦►
Теперь Пак чёрный. Он с удовольствием застегнул ширинку и ещё раз посмотрел на себя в зеркало. Красавчик. А если нанести ещё готический макияж, его и родная мама не узнает. Всё-таки цвет волос сильно меняет человека.
— А чего ты куртку на голое тело напялил? — бета улыбнулся, видя, как Чимин прихорашивается в зеркале, и протянул Паку зажжённую сигарету.
— Это всё, что у меня есть, — Чимин пожал плечами и, вдохнув в лёгкие яд, тут же закашлялся с непривычки.
— Тогда держи, — бета еле сдержал смех и, забрав сигарету, протянул ему чёрную огромную тряпку, в которой с натяжкой можно было узнать футболку. Но Чимину она понравилась, и он, не раздумывая, надел её.
— Спасибо.
Бета лишь понимающе кивнул и, потушив сигарету, указал на выход из кладовой, где, собственно, Пак Чимин и отрабатывал свой новый образ. Чимин робко улыбнулся и вышел первым.
В помещении уже сидел молодой омега. Яркие голубые глаза, белые волосы, явно не крашенные, а настоящие. Очень редкий природный цвет белого золота переливался в лучах восходящего солнца. Только одна прядь выкрашена в ярко синий цвет и заколота в основную гущу волос маленькой невидимкой. Одет он был просто, но со вкусом. Белая футболка с яркими разводами, голубые джинсы с порванными коленями были тоже испачканы красками, а на поясе висела маленькая сумочка. Омега с удивлением посмотрел на Чимина, а потом перевёл взгляд на бету.
— Это кто ещё такой? Роб, кого ты привёл в этот раз? — Голос у омеги был высокий, словно перезвон колокольчиков. Он недовольно скуксился, из-за чего его маленькие губки, стали похожи на клюв уточки. Таких милых и женственных омег Чимин еще не встречал и сейчас, смотрел на это чудо вот все глаза.
— Это Чимка, он у нас новенький, — пояснил бета и подмигнул Паку. — Брат попросил присмотреть.
— Я Цветик, — омега поправил чёлку и шагнул по направлению к Чимину. — Сосед этого медведя и по совместительству его лучший друг.
— Приятно… — Пак осмотрел нового знакомого, и взгляд его зацепился за красивое тату засохшей розы на шее Цветика. Он самыми кончиками пальцев коснулся своей метки на шее и резко выдал:
— Я тоже хочу себе тату.
— Куда тебе, сладкий! — Роб улыбнулся и потрепал Пака по голове.
— Хочу, — Пак умоляюще посмотрел на Цветика.
Ему просто нужна татуировка, необходима, чтобы скрыть на теле следы прошлого. Просто чтобы доказать самому себе, что Пак Чимин теперь другой. Изменился! Нет.
— Тоже натурой расплачиваться будешь? — бета задумчиво уставился в окно, а потом посмотрел на Пака. — Не думаю, что Цветик по омегам.
— Денег у меня пока нет.
Все трое замолчали. Рой задумчиво смотрел то на Чимина, то на Цветика и наконец усмехнувшись, произнес:
— Ну что, Цветик, сделаешь?
Тот лишь кивнул.
— Ладно, Чимми, пошли. Так уж и быть, первое и бесплатно, и то, потому, что ты теперь под нашим присмотром. Но если захочешь ещё, придётся платить.
Цветик махнул Паку следовать за ним и направился к выходу. Чимин, не веря своему счастью, улыбнулся и, избегая зеркал, побежал за Цветиком.
На улице заметно потеплело. Наступающие лето постепенно брало свои права. Небо было чистое, без единого облачка, а ветер теплый. Тату салон находился на той стороне улицы.
— Так… как ты тут очутился? И зачем тебе всё это? Неужели стало так плохо, что ты решил в корни поменять свою жизнь?
Они перешли дорогу и Чимин нетерпеливо переступал с ноги на ногу, ожидая, пока Цветик найдет ключи в своей маленькой сумочке. Цветик вдруг замер и заглянул в глаза Чимина. Что он там увидел — остаётся тайной, но татуировщик резко замолчал и понимающе кивнул.
— Вот как… Все мы тут такие… Тебе тут понравится. Не верь слухам, у нас просто напряжённо всё…
— Расскажешь? — Пак улыбнулся новому другу и открыл дверь тату салона. Цветик тоже улыбнулся.
— Конечно.
====== 21 ======
Два месяца спустя
Музыка остервенело бьет по ушам так громко, что Чимин даже собственных мыслей не слышит, да и не хочет слышать. В крови алкоголь, тело двигается под резкие биты. Майка с глубокими вырезами по бокам, прилипла к телу, а штаны неприятно срослись с кожей. От количества запахов омег, бет и альф голова немного побаливала. В коленях приятное ощущение слабости, а на лбу тонким слоем испарина. В клубе жарко, со всех сторон на Чимина давят мокрые тела, пахнущие потом, алкоголем и природными запахами. Не то, что бы Паку это не нравится. Скорее он так и не привык к этому за два месяца проживание вне дома.
Голова начала болеть сильнее, и Чимин начал пробираться сквозь толпу разгоряченных тел к бару. За двое суток пьянства, он не съел ни кусочка обычной еды, не считая конечно дольки лайма, но сейчас это было не важно. Важно было залить в глотку как можно больше алкоголя и снова стать частью толпы.
За два месяца жизнь Пак Чимина координально изменилась. Из милого омежки с нежными рыжими волосами, он превратился в разгульного пьяницу. Волосы стали жесткие из-за постоянного окрашивания в черный, на месте метки, будто сквозь кожу росла засохшая роза, умело набитая Цветиком еще в первый день их встречи. Гардероб преимущественно занимали вещи или обтягивающие до безобразия, либо с такими вырезами, что носить их было просто бессмысленно. В ушах появились серьги, они болтались из стороны в сторону, вторя каждому движению парня и приятно обжигали прохладой, стоило металлу коснуться горячей кожи. Симку Чимин сменил, да и вообще старался выходить из дома только в клуб или на работу. Там, на работе, конечно заставляли и смывать макияж и снимать серьги, ведь официанты не должны выделяться и просто быть тенью, но Чимину было плевать.
