Все внутри Чимина скачет и орёт, Пак и сам не понимает, что он чувствует и поэтому лишь стоит на месте пялясь в одну точку. Мысли текут быстро, переворачивая и перебирая самые тяжелые моменты за эти четыре года. Омега закусил губу, а воспоминания били, и не жалели. Били отказом Югему, трудным переездом в пустую квартиру с незнакомыми Паку людьми, которые лишь могли притворяться хорошими, били сложной жизнью, когда утром ты на учебе, а днем и ночью на работе. Били и тем, что Пак во времена своих студенческих годов практически не видел Юмми, били и тем, что в один день его маленького альфочку могли забрать у Чимина, били сильно, поднимая унявшуюся давным-давно обиду на альфу — вверх на свободу.

Обида скапливалась в самых уголках глаз и вот-вот готова была политься рекой,

потому что гребанный Мин Юнги оставил его! Оставил одного! Мин не знает, что пережил Чимин, как он изменился, не знает о тех противоречивых чувствах, о страшных мыслях. Он не знает про «Нельзя», про постоянные слезы в подушку и про холод огромной кровати. Мин Юнги этого не знает. Он выглядит бодрым даже сейчас, рано утром, когда город еще не проснулся, тем более, после такой веселой ночи. На нем дорогой костюм и скорее всего дома ждет семья. А Чимин стоит перед ним и ему обидно. Обидно, что сбежал тогда, и сбегает сейчас. Обидно, что Юнги ничего не знает, обидно, что старые джинсы скоро вот-вот порвутся, а еще обиднее от осознания того, что за эти четыре года, как бы Пак не старался, как бы не строил из себя сильного и уверенного в себе омегу он так и остался тряпкой не способной возразить своему обидчику.

 — Чим, ты чего? Мин аккуратно взял Чимина за подбородок и развернул почти плачущего Пака к себе лицом. Сам омега же, в этот момент понял, что именно он хотел сделать все эти четыре года. Поэтому когда Юнги мягко потянул свои противные ручонки к его лицу с чувством, с толком и с размаху Пак Чимин от всей души зарядил Мин Юнги кулаком в нос.

Судя по тому, как Мин быстро отступил на шаг назад и схватился за пострадавшее лицо, бьет Чимин сильно.

 — За что?  — Ты еще спрашиваешь? Ты совсем больной? Спустя столько лет ты приходишь и заявляешь «давай поговорим»? Давай поговорим?! Ты, Стрэндж недоношенный, понимаешь, как глупо это выглядело? Ты бы еще подошел и такой, Чимин, давай потрахаемся?! Весь воинственный запал пропал, стоило Юнги выпрямиться и убрать руки от носа, от вида крови Чимину стало не по себе.  — Ну, я сглупил, согласен… давай поговорим, пожалуйста… Чимин задумался. С одной стороны обида хоть и убавила свои обороты после удара, продолжала давить изнутри, а с другой стороны… Паку все же было интересно, насколько Юнги изменился за это время. Третья сторона этого вопроса заключалась в страхе. В страхе, что когда Юнги узнает о Юмми, он может его у Чимина забрать и тогда, всему настанет конец.

«Рискуешь, Чимин.»

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского…»

«Как бы вместо шампанского ты не выпил собственные слезы»

«Попробовать нужно… тем более, ему не обязательно знать о Юмми. Я могу ему и не рассказывать…»

Чимин думал, а Юнги молчал. Лучше иногда помолчать и дать человеку все хорошенько обдумать, чем кричать и пытаться поговорить насильными методами. Тем более, после того, как они разошлись.  — Сейчас пять утра… — Тихо начал Чимин и стрельнул глазами в окно, окидывая взглядом утренний город. — Можем поехать в парк и поговорить там, но не долго, мне нужно домой к Юм… к моему альфе. Юнги напрягся, но вопреки всем ожиданиям Чимина, промолчал и кивнул:  — Хорошо, но ты позволишь купить тебе мороженное…  — В пять утра? В парке?  — Не думаю, что мы управимся за пару минут.

◄♦◊✻✻✻◊♦►

На улице было прохладно, когда Юнги и Чимин вышли из здания. Машины стали ездить все чаще и чаще с каждой минутой, а солнце только-только наполовину выглянуло из-за стены высоток. На небе не было ни облачка, а в голове у Чимина за долгое время заиграла какая-то старая песня. Он даже не понял, откуда именно она взялась, просто из пустоты и неловкого молчания, быть может? Юнги не говорил ни слова, да и сам Пак не спешил. Хотелось накричать, может еще пару раз ударить альфу, и может немного обнять, но Чимин лишь плотнее сжимал кулачки и уверенно шел за Мином.  — Поедем или пойдем пешком? Робко прервал тишину Пак и сам себя же отругал. Он должен быть сильным и независимым. Он не должен показывать Юнги насколько сильно он ему рад и насколько сильно желает убежать от альфы куда подальше.  — Не знаю, а ты как хочешь? Чимин вообще никак не хотел. Он хотел домой, но судьба, которая видимо, любит мучить Чимина постоянными встречами со старыми знакомыми в самые трудные периоды жизни, распорядилась иначе.  — Пешком.

====== Конец ======

Чимину неловко. Ему было неловко идти за Юнги в парк, было неловко, когда альфа оттирал от лица кровь, хоть той было и не много. Ему было неловко сидеть рядом и слушать его историю. Неловко и невозможно стыдно.

Мин не пытался унизиться или оправдаться. Юнги вообще, просто смотрел вперед и рассказывал. Долго, с огромными паузами и редкими взглядами в сторону Пака. Наверное, ему тоже было неловко. Мин что-то рассказывал из своего прошлого. Что-то про богатого отца и невезучесть мятного альфы. Юнги тогда сильно налажал и должен был занять место отца по истечению шести лет. Чимин так ничего и не понял, разве что одна фраза заставила его расставить все по своим местам. «Отец приказал не вступать в отношения, но появился ты и все испортил. Я мог потерять все, я испугался, понимаешь Чимми? Я любил тебя, но страх сильнее» Чимин был для него обузой, которой альфа наигрался, а потом бросил. И пускай спустя время понял, что был не прав. Сути это не изменит. Какой смысл оставаться с человеком, если из-за банального страха этот человек снова может тебя оставить? В клятвы Пак не верил… Чимин же слушал в пол уха. Он думал, думал над всем тем, что с ним происходило последнее время. Думал, какие ошибки он совершил, что сейчас сидит с Юнги на лавочке и пытается найти повод, чтобы уйти. Думал, правильно ли сделал, что рассказал альфе об Юмми? Он думал, а Юнги рассказывал. Машины стали ездить чаще, в парке начали появляться взрослые и дети, выгуливающие собак, а Мин и Пак сидели и пытались побороть эту неловкость.  — Как-то так. — Закончил Юнги и склонил голову еще ниже. Будто раскаявшийся преступник в суде. — Решать тебе…  — Решать что? — Чимин улыбнулся. — Ты конечно идиот полнейший, но и я не лучше. Нужно было настоять, потребовать рассказать все раньше, а я? Смирился, потом убежал и скатился в такую яму… Она ведь до сих пор меня преследует. Юнги. Те ошибки, что я сделал… Мин молча кивнул. Понимал. Сам такой же.  — Так значит, мы…  — Нет. — Пак встал, потянул затекшие мышцы и улыбнулся. Забавно все выходит. Когда-то Юнги бросил Чимина в парке, а сейчас сам Чимин хочет отделаться от воспоминаний прошлого точно так же. — Не было и нет никаких «нас», была лишь истинность. Было увлечение. Ни любовь, ни симпатия… Ты ведь и сам это понял тогда, но упорно строишь из себя влюбленного. Знаешь, Юнги. Я очень устал болеть тобой. Я хочу свободы, хочу снова влюбиться, снова испытать это чувство, только уже без тебя. — Пак сглотнул и отвел взгляд от альфы, больше походившего сейчас на мертвеца. — Прости… Но… я не хочу возвращать свою прошлую жизнь с вашим враньем, утайками… Я хочу просто жить, растить сына, и забыть.  — Почему?  — Вот ты глупый… — Пак аккуратно присел рядом. — Потому что не бывает сказок. Потому что, пройдя через все это я, наконец, понял, что виноват во всем именно я. Я был тряпкой, я не хотел знать правду и упорно закрывал глаза на вашу ложь, я сам себя убил и воскресил. Я сам себя мучил ночами, смотрел фото, слушал наши с тобой песни. Пытал. Насиловал сам себя изо дня в день, что бы переболеть. И я почти вылечился, Юнги. Так что, пожалуйста, не мешай мне. Не лезь туда, где места для тебя уже не осталось… Мин молчал. Переваривал всю информацию сказанную Паком и старался не плакать. Нельзя взрослому альфе плакать.  — Так значит. — Переборов себя, начал Юнги. — Ты хочешь остаться один до конца своих дней? И оставить Юмми без отца?  — Глупый Юнги… — Пак снова улыбнулся и на этот раз даже разрешил себе короткий смешок. — Я не буду один. У меня есть человек, который любит меня и всегда поддержит. Ты можешь удивиться, но он уже целых четыре года ждет, когда я скажу ему «Да». А я скажу, Юнги. Как только полностью избавлюсь от тебя, скажу. Мин кивнул, немного рассеянно осмотрелся вокруг и снова кивнул. Может нечаянно, а может и специально, но Пак сломал его, как когда-то сломали и самого Чимина. Быстро и без слез. Просто одаривая сухими фактами и яркой улыбкой.  — Мне нужно идти… Юнги не возразил, лишь тупо кивнул, как болванчик и снова уставился в одну точку. Пак видел в нем самого себя и точно знал, что у Юнги получиться поправиться гораздо быстрее. Вокруг уже бегали детишки, солнце светило вовсю, а Чимин с легким сердцем шёл домой. Он обязательно позвонит Югёму и попросит приехать, даст второй шанс, и уж поверьте, будет счастлив до конца своих дней.