Юнги уткнулся носом в шею Чимина и только сейчас разрешил себе почувствовать запах полностью. Такой тянущий, такой сладкий, что в паху приятно заныло. С губ Чимина сорвался судорожный выдох, и омега лишь сильнее прикусил пухлую губу, пока губы альфы снова терзали шею.

Пак стонет сдавленно, когда палец Юнги касается тугого колечка мышц и аккуратно проталкивается внутрь. Непривычно, но приятно. Чимин закрывает глаза и старается не думать ни о чём. Стыд отступил на второй план, потому что теперь пальца два, и омега спокойно сам начинает двигать бёдрами, насаживаясь на них. Он краем сознания чувствует лёгкие поцелуи на рёбрах и груди, но этого мало. В какой-то момент этого стало крайне мало, и Пак хнычет.

— Юнги...

Альфе и самому уже больно терпеть, а от этого тонкого «Юнги» и блядского Чимина с лёгкой испариной на лбу вообще улететь хочется.

Юнги целует нежно и входит одним мощным толчком. В Чимине пиздец как узко и жарко. Юнги у Чимина первый, и от этого Мина кроет ещё больше. Хоть альфа и не девственник, но такие ощущения чувствует впервые. И сам Чимин нереальный, мягкий, податливый, терпит боль, только губу прикусывает до крови, но старается расслабиться. Полностью доверяет.

Альфа даёт ему время привыкнуть. Но как только Пак сам задвигал бёдрами, чуть подаётся назад и входит до упора.

Чимин вскрикнул и ещё сильнее впился ногтями в плечи Юнги. Чимину и хорошо, и больно. Но боль такая приятная. От каждого толчка по телу проходит лёгкая дрожь, а с губ срываются непривычные стоны. Сначала тихие, но сейчас, когда за всеми ощущениями времени вообще не чувствуется, громкие. У Чимина пустота в голове, космос в глазах и охлаждающий горячее тело запах мяты. Омега с закрытыми глазами ищет губы Юнги, но они сами находят его. Языки сплетаются, и Чимину очень плохо, и очень хорошо. Коготки только сильнее впиваются в плечи, оставляя после себя яркие полумесяцы, а на всём теле лёгкая испарина. В комнате душно, очень хочется свежего воздуха, но горячее дыхание альфы каждый раз выметает эту глупую мысль из головы. Чимин уже окончательно потерялся во времени, и только приближающаяся разрядка заставила выгнуться сильнее и подставить шею для метки под губы Юнги. Но тот ничего не делал, хотел, но сдерживал себя.

Чимин заплакал, ему осталось недолго, как и Юнги, а метку хотелось. Место будто само жаждало её получить, кожу там покалывало будто маленькими булавочками.

— Пожалуйста, Юнги…

Мин сделал пару финальных толчков, доведя Чимина до оргазма, и, впившись зубами в сгиб шеи омеги, кончил следом. Чимин закричал и попытался вырваться, но Юнги держал сильнее. Как только начал завязываться узел, Мин слизал выступающие рубиновые капельки и нежно поцеловал Чимина в кончик носа. Тот плакал и улыбался. Слишком много эмоций на одного маленького человека с большим сердцем.

Чимин тяжело дышит и смотрит на Юнги с нескрываемым страхом в глазах. Вдруг залетел? Но Мин, видимо, прочитав его мысли, устало улыбнулся.

— Не боись, с одного раза ничего не будет.

Пак верит и кивает. В комнате душно и пахнет сексом, а у Юнги только одно в голове.

«Метка… Я поставил ему ёбаную метку!!!»

Они не говорят друг другу ни слова, всё и так видно. Привычная тишина расползается по всей квартире и оседает. В голове бардак, тело потряхивает, а на лице альфа чувствует глупую улыбку.

Чимин зевнул и, притянув Юнги к себе, поудобнее устроился. Узел спадёт только через час, может чуточку больше, а усталость заставляет закрыть глаза и, уткнувшись носиком в шею альфы, уснуть. Глаза Юнги тоже начали слипаться, и Мин, успев только прикрыть их наготу, засыпает.

Комментарий к 17 Ваааай, знали бы вы как сложно было это писать. Я там чуть сама в горку пепла не превратилась. А все дело в том, что это мой первый опыт в подобных сценах...ну короче первый раз о ебле пишу. Жесть конечно я над этим часа три билась и все равно результат меня полностью не удовлетворяет. Но это уже мои заморочки.

Как вам глава? Да, с ней много чего произошло в плане сюжета (сарказм) но без нее никак дальше идти нельзя было. Пишите отзывы, очень хочется узнать ошибки и может быть (если вы не жлобы) услышать похвалу.

И да, раз текста больше, ошибок тоже больше)))

По поводу латыни в моих фанфиках. Если интересно, можете переводить. Это такие маленькие пасхалочки и просто вещи о которых не хочется говорить напрямую. Например книга Джина, которую он читал в предыдущих главах (найдете, если интересно). Люблю латынь и считаю это самым красивым языком в мире.

Подарите латыни свою любовь)))

====== 18 ======

domus nube

Квартира Юнги

Утром всё тело болело. Чимин не чувствовал такой боли даже тогда, когда семь часов напролёт танцевал в студии. Глаза открылись неохотно и тут же закрылись, потому что на улице уже ярко светит солнышко, и вообще жизнь идёт своим чередом. Юнги рядом не шевелится. Спит, наверное. А вот на кухне уже брякают кастрюли, и шипит масло.

Омега тяжело вздыхает и всё так же с закрытыми глазами садится. Голова тяжёлая и просится обратно на подушку, но Пак уверенно поднимается и плетётся в ванну. Но даже там не до конца проснувшийся Чимин сначала долго смотрит на парня в отражении зеркала и недовольно цокает языком.

— Кажется у кого-то вчера была бурная ночка?

Выходит слабо, и парень в отражении кривится от головной боли. Ощущение, как после пьянки, вот только Чимин не пил. С ним же вчера что-то произошло. Но вот что?

Пока Пак настраивал нужную температуру воды, медленно мозг отходит ото сна и подкидывает две мысли. Они обе ехидно смеются и посматривают на Чимина недобро. И сам Пак смотрит на них и всё никак не хочет окончательно впустить в своё сознание. Но приходится.

Первая мысль нежно гладит по голове и шепчет: «Пак Чимин, это не твоя квартира, а Юнги. С которым ты, кстати, проснулся в одной кровати».

Чимин поправляет мысль. Не на кровати, а на диване. Та фыркает и остаётся стоять рядом, пока до Пака не доходит смысл. Он медленно опускает голову вниз и понимает, что одежду он не снял. Потому что её определённо просто не было на теле. Вторая мысль не менее противная и смеётся более ехидно: «А кто это у нас может быть в отражении зеркала?»

Чимину эта мысль не нравится больше. Она бровями играет и громко смеётся, пока омега мокрый и голый выскакивает из ванной и смотрит в зеркало. Смотрит. Краснеет. Ахреневает.

— Да не… Я не мог…

Чимин смотрит на себя и умирает от стыда. Потому что на ногах и боках яркие синяки, на шее куча засосов и самое главное — метка. Место вокруг покраснело, и кажется там будет огромнейший синяк. Пак легко касается укуса и тут же, сморщившись, одёргивает руку. Больно и неприятно.

— Я не мог… — уже со слезами на глазах шепчет Чимин и присаживается на край ванны. Нужно просто вспомнить, что вчера было! Делов-то!

◄♦◊✻✻✻◊♦►

Вода была чуть тёплой, когда Тэхён потряс друга за плечо и, заткнув нос рукой, вытащил вялого и зевающего Чимина из ванны.

— Я отправил Чонгука домой к родителям…

— Угу… — Чимин протирает сухое лицо полотенцем и, закутываясь в халат, бредёт на кухню, пока Тэ прибирается в ванной. Он даже не удивляется, увидев Джина на кухне. Джин, он такой. Как мать Тереза. Всем поможет и всех накормит.

— Чимми, ты как?

Пак кивает и снова зевает.

— Очень плохо…

Джин губы сжимает в тонкую полоску и, посадив сонного омежку за стол, предлагает уж совсем пошлую вещь.

— Может мы тебя к Юнги отведём? Ну, чтобы он помог?

Чимину от этого даже смешно. Пак улыбается вяло и на Джина смотрит с укором.

— Серьёзно? Сначала пытаетесь меня от него отгородить. Врёте без очевидных причин. Молчите все как партизаны, а теперь иди Чимин, раздвигай ноги?

Ким на это недовольно кривится, но молчит. Чимин понимает, что сказать старшему нечего. Или он просто не хочет. Или не может. Это неважно, у Чимина сейчас только одно важно, чтобы таблеток хватило и в сон не так сильно клонило. Он даже не замечает, как на кухню заходит Тэ и уводит Джина в коридор. Чимин, наверное, даже отключился на какой-то момент, потому что помнит дальше всё смазано. То, как Тэ его одел, как вывел на улицу. И как притащил к Юнги. А потом только…