Нур тяжело вздохнула и встала с кровати. Теперь девушка была точно уверенна в том, что от Мустафы ей надо держаться подальше. Жаль, что она не знала, что в эту ночь не только ей приснился точно такой же сон…

***

Сюмбюль направлялся в главную комнату гарема. Только что он сообщил шехзаде Мустафе о проступке Нур Султан. Евнух никак не мог понять разозлился шехзаде или ему все равно. Мустафа вроде как остался спокойным, услышав «приятную» новость, но глаза его потемнели, и сам он резко сменился в лице. Скорее всего, султанше ой как попадет…

Внезапно на глаза Сюмбюлю попалась Латифа. Девушка была сегодня красива как всегда: нежно-желтое платье, которое придавало смуглой коже немного матовый оттенок, черные волосы, которые как всегда были распущенны. Естественно, евнух просто не мог так взять и молча смотреть удаляющейся девушке вслед.

- Латифа-хатун!

Девушка тут же обернулась и завидев Сюмбюля, быстро к нему подошла.

- Сюмбюль-ага, что-то случилось? – беспокойно спросила она.

- Ничего не случилось! – недовольно фыркнул евнух. – Ночь на дворе, а ты по дворцу бродишь! И вообще, куда ты направляешься?

- К Нур Султан.

Сюмбюль замолчал, не зная, что же еще такого сказать. Его взгляд задержался на темно-карих глазах девушки, в которых сверкали веселые искорки. Латифа внимательно смотрела на евнуха, ожидая, что же он еще ей скажет, но тот молчал.

- Так ладно! – наконец, фыркнул Сюмбюль. – Иди давай, куда шла! И больше по дворцу не броди, иначе Аллахом клянусь, буду тебя на ночь запирать.

Латифа лишь недовольно закатила глаза, и задорно подмигнув Сюмбюлю, скрылась за ближайшим поворотом.

Комментарий к Глава 14. Дурной сон.

Заранее извиняюсь за ошибки) И прошу прощения за то, что долго не было продолжения, личные проблемы, чтоб их!(((

========== Глава 15. Падая вниз. ==========

Фатьма в это утро была недовольна. Ей хотелось закричать на шехзаде, ударить его… Даже во сне, во сне, он говорит имя этой рыжей змеи. А потом ходит весь день растерянный потому что только ОНА занимает его мысли!

Девушка погладила небольшой живот и тяжело вздохнула, пусть Аллах сжалится над ней и сделает так, чтобы Мустафа всегда был рядом, а не думал постоянно об этой рыжеволосой ведьме! Ей было больно, обидно, она знала, что шехзаде грезит Нур, знала, что втайне, он чуть ли не молится на нее и хочет, чтобы она простила его, и они всегда были вместе.

Как же ей было больно понимать все это! Она ведь готова ради него на все! В огонь, в воду, а как она хочет подарить ему прекрасного сына. Но он не ценит этого, ему это ненужно, совсем ни к чему, ему нужно, чтобы Нур была рядом.

Обо всем этом брюнетка думала, сидя на кровати и смотря на Мустафу, что сидел за столом и просматривал какие-то записи. Он уже давно заметил, что девушка недовольно смотрит на него, но шехзаде был не в том настроении, чтобы спрашивать, что случилось и утешать кого-то, даже несмотря на то, что это его «любимая» наложница, которая ждет от него ребенка.

Но в итоге, Мустафе этот проницательный взгляд надоел и поэтому, он холодно посмотрел на Фатьму и спросил:

- Что случилось?

Девушка вначале промолчала, а затем, вскинув голову, проговорила:

- Утром к тебе заходила Нур Султан…

- Фатьма, это не то, о чем ты должна думать, - сказал Мустафа, переводя взгляд с наложницы обратно на пергамент, - у нас с Нур Султан был разговор, который касается ее проступка и Малкочоглу Бали-бея.

- Незначительный разговор значит, - фыркнула Фатьма и отвернулась, - ясно.

- Твоя ревность бессмысленна, и вообще, это мое лично дело с кем и когда я провожу время.

Фатьма быстро вытерла слезы и снова погладила живот. Боль новым ударом обрушилась на нее, да ей было очень больно, эта душевная боль была подобна физической. Как же он может так говорить! Раньше Мустафа, до появления Нур во дворце, был такой нежный, ласковый, а сейчас его как будто подменили.

- Эта Нур, - с отвращением произнесла Фатьма, - сжигает твою жизнь дотла, скоро она доберется и до тебя самого. Она твой огонь, от которого ты никогда не сможешь спастись! Ты бредишь ей, ты ей одержим, даже во сне ты постоянно говоришь ее имя, ты смотришь на меня с сожалением, с сожалением того, что я не высокая, рыжеволосая девица с белоснежной кожей. Ты вглядываешься в мои черты так внимательно, будто стараешься место моего лица увидеть ее. Она твой яд, рано или поздно она погубит тебя, Мустафа, ты сгоришь в ее пламени по собственной воле, ты порабощен ей!

Шехзаде замер, глядя на спину Фатьмы. Он был поражен ее словами до глубины души. Правда, он путался и не мог понять, что именно его поразило: насколько она разглядела его одержимость Нур, или насколько она просто попала в точку, насколько точно описала чувства?

Но с другой стороны ему было неприятно, неприятно, что его все равно, что тыкают носом в его слабости. А Нур… да, Нур была его слабостью, он был готов на все ради нее, он был готов умереть за нее и он знал, что эта одержимость губит его.

Выход Мустафа видел только один – вернуть ее снова. Сделать своей. Он до сих пор страстно мечтал, чтобы она стала его женой, чтобы он был ее первым и последним мужчиной, чтобы она принадлежала только ему…

- Фатьма, ты не в себе, ступай, отдохни.

Девушка послушно встала и вышла из покоев, не поклонившись, не взглянув на него. Как только Мустафа остался один, он вышел на балкон. Ему был необходим свежий воздух.

***

Нур сидела на скамейке, держа на руках Джихангира и наслаждалась солнечными лучами, что освещали весь дворцовый сад Топкапы. Про себя, девушка с грустью подумала, что уже совсем скоро заканчивается лето и наступит осень, а дальше зима… Девушка очень не любила эти времена года, потому что приятного в них мало, дожди, которые затем, сменяются снегопадами, благо в Стамбуле снег зимой выпадал не слишком часто, и холод, очень сильный холод. С наступлением холодов в душе поселяется грусть и уныние, по крайней мере, в душе Нур.

Девушка смотрела на своих племянников, которые весело играли в догонялки, к ним еще присоединились дети Хатидже: Осман и Хуриджихан. Дети играли весело и беззаботно, хорошо хоть между ними пока нет вражды, и никто из них не задается вопросом, кто же взойдет на престол, кому достанется титул султана.

- Ай, ты что творишь! – внезапно взвизгнула Хуриджихан и зло посмотрела на Баязида. – Я же девочка, меня нельзя толкать!

- Я случайно, да и вообще, тоже мне девочка, бегаешь вон, быстрее Селима!

- Замолчи там! – фыркнул Селим.

Михримах, что в это время стояла возле кустов гортензии и вдыхала сладкий аромат цветов, засмеялась. Совсем скоро ей должно было исполниться шестнадцать, Хюррем дико переживала по этому поводу, то и дело говорила, что Сулейман со дня на день решит ее выдать замуж, естественно, своими опасениями она не расстраивала дочь. А Михримах, словно нежный, полевой цветок хорошела все больше и больше, при этом детская смешливость и радость не покидали ее. Разве что иногда, она играла свою роль маленькой госпожи, когда видела пренебрежительное или даже грубое отношение Хатидже или Махидевран к ее матери.

Баязид посмотрел на Хуриджихан и лукаво улыбнулся ей. Девочка демонстративно закатила глаза и отвернулась, а про себя шепнула:

- Не повезет девушке, что выйдет за него замуж!

Нур оставалось только улыбаться, глядя на эту картину. Какие же дети все-таки смешные.

Девушка встала со скамейки, чтобы пройтись с Джихангиром. Нур долго гуляла с племянником по саду. Малыш то и дело восторженно вскрикивал и тянул свои ручки к ярким цветам, что росли по краю аллеи. Он внимательно смотрел на птиц, а еще его до дикости пугали пчелы и шмели своим угрожающим жужжанием.

- Госпожа!

Нур тут же обернулась и увидела Бали-бея, что торопливым шагом направлялся к ней. Малкочоглу поклонился девушке, а затем, внимательно посмотрел на нее.

- Я слышал, что вас утром вызывал к себе шехзаде Мустафа, надеюсь он не сильно гневался на вас?