— Всё это враки, — взорвался первородный, — ты просто не можешь простить мне того, что я не поверил тебе тогда, но я приходил долгое время на то озеро… я ждал тебя каждое полнолуние… я думал, что с ума сойду, когда почувствовал, что тебя нет в живых, — отчаянно добавил Клаус.

— Ждал? — Кэролайн рассмеялась ему в лицо, и он шокированно посмотрел на неё.

— Ты знала об этом, — произнёс Клаус севшим голосом, — знала и ни разу не вышла из этого чёртова леса.

— Прошу прощения, — волчица перестала смеяться и жёстко посмотрела на растерянного гибрида, — в то время мне было не до романтических отношений.

Кэролайн отвела от него взгляд и подошла к столику с алкогольными напитками. Налив в бокал янтарную жидкость, волчица прошла к креслу, что стояло неподалёку, и присела, деловито положив нога на ногу. Отпив маленький глоточек, она задумчиво стала рассматривать бокал. Клаус терпеливо ожидал, когда она продолжит, и не спешил торопиться с расспросами. Он также последовал за ней, налив бурбон, и сел в противоположное кресло; их разделял лишь маленький столик. Он украдкой начал её рассматривать. Было не похоже, что волчица живёт в лесу со своей стаей. Замысловатая причёска, собранная кверху заколкой, усыпанной драгоценными камнями. Профессиональный макияж и маникюр, которые, несомненно, делались в одном из дорогих салонов. Деловой брючный костюм чёрного цвета, который также был не из дешёвых, а самое главное — от неё не чувствовался запах леса, который не смогли бы скрыть от него её чуть сладковатые духи. Всё это говорило о том, что Кэролайн живёт в городе на широкую ножку, но уж точно не в лесу.

— Может, всё-таки поделишься своими воспоминаниями о паршивом прошлом? — не выдержав молчания, спросил её Клаус.

Кэролайн очнувшись от воспоминаний, перевела на него затуманенный взгляд, полный боли и обиды. От этого сердце гибрида сжалось, и он посмотрел на неё виноватым взглядом. Придя окончательно в себя, волчица хмыкнула.

— Мне не нужна твоя жалость, Клаус. Это были весёлые времена, которые сделали меня сильнее. Они научили меня многому. Оборотни, вампиры и даже ведьмы, словно сговорившись, начали на меня охоту, как только я переступила порог твоего дома и ушла. А знаешь, что мне пришлось сделать? — Кэролайн приподняла насмешливо точёную бровь, но Клаус знал, что это её маска, он чувствовал всем нутром, как сейчас ей больно давались воспоминания.

— Только могу догадываться. — Он сделал скучающий вид, стараясь подыграть ей, чтобы ей чувствовалось комфортно. Клаус понял, что жалости она не примет, как и он сам, ни от кого и никогда. Про себя же он лихорадочно соображал, что двум другим видам было нужно от неё, но всему своё время.

— Как я ранее рассказывала тебе, если ты, конечно, помнишь, меня мог убить только кто-нибудь из моей родовой стаи… — Она опять прервала свой рассказ, встав со своего места, заново обновляя свой бокал.

— Ты перебила всех из своей стаи. Умно, дорогуша, — подытожил Клаус, закончив сам за неё, понимая, что ей тяжело даётся это признание.

— Считаешь меня настолько жестокой и кровожадной? — удивилась Кэролайн его проницательности.

— Мы похожи, Кэролайн, как я недавно уже сказал, и я поступил бы точно так же. — Первородный чувственно улыбнулся, обнажая свои сексуальные ямочки, от которых она всегда так была без ума и у неё каждый раз перехватывало дыхание. — Не нужно себя винить в этом. Ты сделала это ради выживания.

— Считаешь, что одна жизнь ценнее двадцати двух, которые и дальше бы продолжали свой род, в отличие от меня? — Кэролайн залпом выпила содержимое бокала и со стуком поставила его на столик.

— Ты же не ждёшь от меня оправдательных речей твоим поступкам, дорогуша? — Кэролайн заинтересованно посмотрела на Клауса. — Могу только одно заметить, что у них был выбор, в отличие от тебя. Ведь они могли принять тебя как лидера?

— Да, могли, — кивнула в согласии волчица. Почему-то разговор с ним сейчас успокаивал Кэролайн. Он был как бальзам на душу. Она ни с кем никогда не говорила, через что ей пришлось пройти. Долгое время была одиночкой, скрывающейся даже от людей. Волчица была легендой для других стай, а для их детей — страшной сказкой на ночь.

— Ты говорила, что за тобой охотились также вампиры и ведьмы, — вкрадчиво уточнил Клаус, опять выводя её из воспоминаний.

— Они стали для меня не страшны после исчезновения моей стаи, однако доставляли хлопоты, — как ни в чём не бывало рассмеялась волчица, но Клауса было не провести, он чувствовал, что она что-то недоговаривает. — Я хотела создать свою стаю, хоть и не по родству. Лидерство у меня в крови, — Клаус усмехнулся, ничуть не сомневаясь в её словах, — но я не могла себе позволить опять подвергнуть кого-либо опасности. Через время одна ведьма мне помогла скрыться от них всех при помощи магии, но с недавних пор заклинание было разрушено, и на меня опять объявлена охота. Вернее, с тех пор, когда ты появился в Новом Орлеане. Марсель изгнал оборотней на болота и в леса, мы не нарушали договор между вампирами, но, как только ты появился, на нас заново началась охота. Все ищут первородную волчицу.

— И? — с возмущением спросил Клаус. — Ты считаешь, что это я?

— Да, ты, дорогой, — мягким голосом ответила Кэролайн, от которого по спине древнего пробежались мурашки, — ведь ты никак не можешь принять моего отказа. Твои вампиры и ведьмы во главе с Марселем уничтожают мой вид по твоему приказу.

— На лбах твоих людей не написано, что они из твоей стаи, дорогуша. — Клаус подскочил и навис над ней. — Как я могу определить?

— Ты забыл об уговоре, дорогой? — Кэролайн упрямо вздёрнула подбородок и смело посмотрела в горящие бешенством глаза. — Ты нарушил его. Десяток моих людей похоронили вчера в лесу с вырванными сердцами.

— Уговор был нарушен, когда оборотни первыми объявили мне войну. Прошу прощения за нарушенное мною обещание, но оборотни мне теперь без надобности. Я не могу из них больше делать армию гибридов, — процедил ей так же упрямо Клаус в лицо.

— Оборотни не нарушили ничего, — волчица оттолкнула его от себя, и Клаус приземлился на стеклянный столик, который тут же разбился вдребезги, — вампиры первые напали на нас. — Она вскочила со своего места и приготовилась, ожидая, когда Клаус отряхнётся от стекла.

— Глупый поступок, дорогуша, — иронично заметил древний, вскакивая, — ты, видимо, хочешь ещё больше разжечь войну. Считал тебя до этого времени более умной особой, но, видимо, ошибся.

— Мне не нужна война, Клаус, — Кэролайн печально покачала головой. — Перевари в своей затуманенной голове, что я только что рассказала, и сопоставь всё по маленьким стёклышкам, с самого первого момента нашей встречи. Подумай, кому именно нужна твоя половина, чтобы изгнать тебя из этого города. Ты упиваешься возвращённой властью и ничего вокруг себя не замечаешь.

— Ты пытаешься манипулировать мной, волчица! — взорвался Клаус. Она вмиг была прижата с силой спиной к стене. — Я послушаю твои догадки на этот счёт, но не обещаю поверить, — прошипел он ей в губы.

— Ты и так уже сам догадываешься, кому именно это выгодно, Клаус. — Кэролайн постаралась отвернуться, но он крепко держал её за подбородок.

— Я не верю тебе. Ты опять спасаешь свою шкуру, но только теперь обрекаешь на смерть моих близких, — ядовито заметил Клаус. — Есть другой выход из этой ситуации.

— И какой же? — фыркнула Кэролайн, прекрасно уже зная наперёд, что он ей предложит. Его близость настолько начала действовать на всё её существо, что она начинала слабо соображать.

— Ты, — прошептал он ей на ушко, чуть прикусив мочку, — вернёшься и подчинишься мне. Этим ты прекратишь войну между нами. — Он провёл пальцем по её бледной щеке, повторяя точь-в-точь её движения, ранее применённые на нём. — И мы наконец будем вместе, Кэролайн. Ты же хочешь этого, но так же упряма, как и я сам.

Он со стоном завладел её мягкими губами, проникая в глубины её рта. Кэролайн упиралась руками о его грудь, как могла сопротивляясь, но всё же сдалась под его напором. Её нежность потрясла его до глубины души. Ещё ни к одной он не испытывал таких высоких чувств. Он целовал её то нежно, то грубо, словно наказывая за проведённое одиночество без неё. Всё же с трудом оторвавшись от сладости её рта, он хрипло спросил: