========== Глава 1 ==========
1898 год. Новый Орлеан.
Это время было самым счастливым за всю вечность скитаний первородной семьи Майклсонов. Они были основателями Нового Орлеана и правили в нём, наслаждаясь господством. Губернаторы, группировки мафиози, оборотни, вампиры и даже ведьмы — весь этот опасный коктейль был под контролем Майклсонов, и если кто-нибудь шёл против них, то смельчаков ждала неминуемая смерть. Это также было время бесконечных праздников во Французском квартале и вечеринок в “Бойне”. Но самым главным в это время было то, что Никлаус Майклсон окунулся в омут с головой с ней и не думал больше, что любовь для самых сильных существ на земле — это слабость. Наоборот, она была его музой, опорой и делала его намного сильнее, он готов был горы свернуть ради неё. “Всё это для тебя, Love”. Клаус даже позволил тогда встречаться своей сестре с названным сыном, потому как сам был счастлив и просто не мог позволить себе лишать таких высоких чувств Ребекку в который раз.
В те времена Кэролайн Форбс приехала из Парижа посмотреть на Новый Свет, о котором ей многие рассказывали. Она была яркой особой и просто обожала нескончаемые праздники. В тот день она в первый раз выступала в опере. Было много зрителей: все хотели посмотреть на хоть и юную, но уже знаменитую оперную певицу Форбс. Слухи о её голосе доходили до Нового Орлеана, и семья Майклсонов непременно присутствовала на её выступлении.
— Я хочу её, Бекка, — сообщил с придыханием первородный, отчего сестра раздражённо закатила глаза, но затем, посмотрев в глаза брату, была шокирована. То, что она в них увидела, вызвало не только шок, но поначалу и ревность к брату. Ник никогда ни на кого так не смотрел, даже на Татью и Катерину Петрову. В них бушевал огонь желания, необузданной страсти, и на мгновение Ребекке даже стало жалко эту Форбс.
— Ник, она не девочка с улицы, которую ты можешь затащить к себе в дом и сожрать, — заметила Ребекка, слабо надеясь, что брат отступится. Всё же эта певичка была не с бульвара, а знаменитостью.
— Она будет моей, и ты в этом мне поможешь, или же Марсель поедет далеко и надолго по моим многочисленным поручениям, — резко заметил он ей тогда. — Постарайся, чтобы она уже сегодня вечером была у нас дома. Семья Майклсонов устраивает в честь её дебюта приём. — Клаус опять манипулировал ею, и тогда она в первый раз подумала об отце, но всё же познакомилась и пригласила на приём Форбс, которая не задумываясь согласилась, что облегчило задачу первородной.
С того приёма между Никлаусом Майклсоном и Кэролайн Форбс пробежали взаимные искры неудержимого желания, и он положил начало их бурному роману. Два года Клаус не замечал зависти в глазах Ребекки, но всё же закрывал глаза на её скрытный роман с Марселем. Кэролайн стала частью семьи Майклсонов, и даже Ребекка не смогла устоять перед обаянием и очарованием Форбс. Хоть она и злилась на брата и тихо ненавидела его за запреты, но с оперной певицей они стали близкими подругами. Даже Элайджа не мог не согласиться, что Кэролайн потихоньку излечивает израненную душу брата и что наконец в их семье всё налаживается.
— Разве ты не видишь роман между Ребеккой и Марселем? — промурлыкала она ему в ухо, что вызвало в нём повторное желание. Он уже с вечера перестал считать, сколько раз был в ней и сколько раз они вместе оказывались на вершине Эвереста. Хоть Клаус и был помешан на Кэролайн, что даже иногда пугало первородного, но такие разговоры раздражали его. Кэролайн не раз пыталась начать разговор с ним насчёт счастья сестры, и каждый раз он уходил от разговора, но в этот раз она оказалась как никогда настойчивой.
— Вижу, — слишком резко ответил он ей, отчего Кэролайн больно укусила его в плечо, и Клаус зашипел от неожиданности. — Не нужно всё усложнять, Love.
— Я не желаю больше замечать завистливые взгляды моей подруги на наше счастье, — жалобно протянула Кэролайн.
— Что это, милая? Очередная твоя театральная выдумка, чтобы разжалобить меня? — усмехнулся первородный. За два года он слишком хорошо изучил её, чтобы не понять — Кэролайн перешла в наступление.
— Ты же всё понимаешь, милый, — горячо зашептала она ему в ухо. — Я представляю, как ей больно от того, что она должна скрывать свою любовь от злобного брата, который сам влюблён по уши и не скрывает этого ни от кого.
Кэролайн поистине была воительницей. Она села на него сверху, не скрывая своей наготы, показывая ему, чего он может лишиться на несколько дней, что не один раз за это время, что они прожили вместе, случалось, отчего Клаус приходил в неописуемый гнев, но она была особа с тем ещё характером и всегда смело шла к своей цели, и, конечно же, первородный почти всегда уступал ей. Казалось бы, он должен чувствовать себя побеждённым, но его любимая умела делать так, что в последствии он сам себя ощущал победителем, а награда была поистине сладка потом. Конечно же, Клаус всё понимал: Кэролайн манипулировала им, но только когда он сам это позволял ей делать, и в тот раз это был совсем не тот случай. Счастье Ребекки было для него священно. Он был намного сильнее и мог со всем, казалось, справиться, тогда как у его сестры была слишком ранимая душа. Он не желал, чтобы его сестра в очередной раз страдала, но следующие слова хитрой любовницы проделали брешь в неприступной стене:
— Я не смогу и дня без твоей улыбки прожить, — прошептала она ему в губы, опустившись на его грудь. — Ты самый родной для меня человек, Клаус. — Она чуть прикусила его нижнюю губу, отчего он со свистом втянул в себя воздух, вбирая в себя терпкий от многочисленного секса запах. — Я за тобой пойду куда скажешь, и когда ты меня обратишь, мы будем жить с тобой вечность. Когда я с тобой, то парю в облаках, ощущая себя такой невесомой от любви к тебе, мой милый. — Клаус не выдержал и глухо застонал от её слов. Это было её первое признание в любви к нему. — Мы разделим с тобой Рай один на двоих, и ты будешь для меня единственным в нём. Навсегда и навечно, любовь моя. — Клаус нетерпеливо перевернул своё счастье и подмял под себя. Он смотрел на Кэролайн взглядом, полным любви и обещаний, но она ещё не закончила: — Нам с тобой так хорошо, и каждую минуту я благодарю Бога за то, что подарил мне тебя. Я так счастлива с тобой, с Ребеккой и Элайджей. Так позволь им обоим познать такое же счастье, которое испытываем мы с тобой. Не лишай свою сестру таких прекрасных мгновений.
На следующий же вечер Клаус дал своё благословение на союз между влюблёнными голубками, чем шокировал не только их и старшего брата, но и саму Кэролайн, ведь он так и не ответил ей положительным ответом. Да и потом, после своей речи, она перестала и вовсе соображать, после того как Клаус начал осыпать её тело жаркими поцелуями. Ну, что же, жизнь налаживалась теперь и у Ребекки с Марселем, и Кэролайн была вдвойне счастлива. Оставалось теперь только пережить обращение на её день рождения, который должен был наступить всего через несколько дней. Нет, она не боялась всего этого процесса, она была под стать своему королю. Истинная королева Нового Орлеана — сильная и бесстрашная. Но её раздражало, что Клаус пожелал её обратить именно в этот день. Кэролайн считала, что этот день как-то неправильно омрачать своей смертью, но как бы она ни старалась, Клаус стоял на своём.
— Милая, только подумай, мы будем отмечать всегда два события в один день — рождение и возрождение королевы Нового Орлеана! — Клаус был в буквальном смысле помешан на этой идее почти целый год. — Этот великий день я внесу в историю! По городу в этот день тысячелетиями будут проходить парады в ТВОЮ честь! — Над этой его больной мечтой они с Ребеккой не раз смеялись втихаря от Клауса. Даже Элайджа не раз возмущался по этому поводу.
— Никлаус, время сейчас неспокойное и шаткое из-за раздела порта, я бы посоветовал обратить Кэролайн, не дожидаясь её дня рождения. В конце концов, ты можешь устроить отдельный праздник в честь её возрождения, — уверял его старший брат, но это было как головой об стенку.
