— Кэролайн! — услышала она полустон, полувыдох, и почувствовала невесомые поцелуи, которые благодарили и обещали. Она слабо улыбнулась ему. — Всё хорошо, милая…

Кэролайн не могла более терпеть стремительного перехода от тьмы к свету, и её глаза начали закрываться. Она так устала и хотела отдохнуть. Теперь тело не казалось невесомым. Она чувствовала тяжесть в нём. Не очень хорошее ощущение, но теперь она точно знала, что жива. Она даже не хотела разбирать в своей голове хаос мыслей, которые сменяли друг друга. Не хотела понимать, что произошло и что с ней случилось. Самое главное сейчас для неё было это ощущение рук Клауса, они крепко обнимали её, совсем как недавно объятия тьмы. Но тьма была ложью и обманом. Она тянула её в бездну, а Клаус спас её. Она поблагодарит его. Обязательно. Но только когда отдохнёт.

====== Глава 27 ======

Открыв глаза, Кэролайн первым делом, увидела возле себя спящего Клауса. Он спал, держа ее за руку, и она решила потихоньку освободиться, стараясь не будить его. Аккуратно выбравшись из-под одеяла, Форбс встала с кровати. Она помнила немногое о происходящем накануне, но помнила точно, что чуть не умерла, а Клаус спас её. Он забрал её из темноты в свет, и за это Кэролайн была безмерно благодарна ему. Её организм полностью исцелился, но вот душ не помешал бы, чтобы смыть с себя те воспоминания, а затем не помешало бы подкрепиться: чувство голода не покидало и требовало его утоления на данный момент.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — заботливо спросил Клаус. Он стоял в проходе и не давал ей пройти. Хорошо, что она успела уже выйти из душа и натянуть на себя халатик. В нём спокойней как-то.

— Чувствую себя живой, — она улыбнулась сонному первородному.

— Ты должна быть в постели, Кэролайн, — недовольно нахмурился он.

— Серьезно? И почему же? — с наигранностью в голосе спросила Форбс, пытаясь разрядить неловкую ситуацию между ними.

— Ты была на волоске от смерти, — Клаус чуть понизил голос.

— Но ведь я жива? — Она нервно сглотнула. По нему было видно, как он переживал за нее, и сейчас ей было неловко перед ним. Клаус оперся о косяк двери и скрестил руки. Они смотрели друг на друга и никто из них не хотел уступать друг другу.

— Если бы ты послушала меня в последнюю нашу встречу, то такого казуса не произошло бы, — наконец произнес он. Обстановка все больше накалялась.

«Да, черт побери! Ты, как всегда, прав! Во всем только я виновата… и только я!»

— Не красиво указывать девушке на ее оплошности, чтоб ты знал, — обиженно произнесла Форбс, отпихивая Клауса. Она прошла к туалетному столику и, схватив щетку, начала нещадно расчесывать волосы.

— Пойми, милая, я чуть не потерял тебя… ты даже не представляешь, что со мной бы было, да и я сам не знаю… — Он подошёл к ней сзади и сжал плечи. От этих слов и его прикосновений по телу Кэролайн разлилось приятное тепло.

— Ты же твердил, что я в безопасности тут? — хриплым голосом спросила она, отбрасывая на столик расчёску, не зная, как начать с ним разговор. Не зная, как признаться в том, что думала долгие годы о его предательстве.

— Тот парень, который ввёл тебе смертельную дозу яда, был обычным человеком не под внушением, и опоздай я хоть на минуту, то мы бы уже не разговаривали с тобой тут. — Кэролайн смотрела через зеркало, как он наблюдал за ней пронзительным взглядом. Он пытался достучаться до неё, а она не хотела признавать его правоту из-за своей упёртости и упрямства. — Люсьен придумает вскоре ещё что-нибудь, и я боюсь не успеть… — Клаус сильнее сжал её за плечи.

«Боже! Как же хочется крикнуть тебе „ДА“! Если бы только знал!» Но она произнесла совсем не то, что твердило сейчас сердце:

— Ты опять манипулируешь, Клаус… — вылетело у неё против воли.

— Хорошо. — Первородный отошёл от неё, а Кэролайн смотрела через зеркало, как он еле сдерживает себя, чтобы не взорваться. — Полагаю ты знаешь, что делаешь, и наверняка у тебя есть блестящий план своего спасения, — глухо произнёс он и вылетел из комнаты. Кэролайн даже не успела ничего ответить ему.

«Ты идиотка, Кэролайн Форбс», — злилась на себя она.

«Ну почему? Почему так сложно поговорить по-человечески с ним и открыться?» — отчаянно думала Кэролайн.

«Потому, что ты привыкла к другим отношениям между вами… и уже боишься открыться ему, и тебя бесит, что он готов, а ты нет…»  — ответил за неё внутренний голос.

Заткнув его, она мигом натянула джинсы, майку, сапожки и уже выходила из номера, твёрдо решив догнать и поговорить с Клаусом наконец по душам, но распахнув двери, столкнулась лоб в лоб с Элайджей. Он застыл с поднятой рукой.

«Час от часу не легче».

— Надеюсь, не убить меня решил? — усмехнулась Форбс, смотря на его сжатый кулак. — Это сейчас в моде, — пошутила она.

— Я могу пройти? — невозмутимо спросил старший Майклсон.

Она молча пропустила его, уже зная наперёд, о чём пойдёт разговор. Кетрин.

— Как ты себя чувствуешь, Кэролайн? — заботливо начал первородный.

— Как будто побывала на той стороне Стикса. Но ты же не за этим пришёл, Элайджа. Я сокращу тебе время — ты пришёл просить о Кетрин. Ведь так? — неуверенно улыбнулась Форбс.

— Не совсем. Вот записка твоей матери. — Элайджа протянул ей свёрнутый листок, но Кэролайн продолжала молча стоять. Ей до того было противно и больно, что она не хотела брать его в руки. Поняв её состояние, древний положил записку на журнальный столик. — Ты должна показать его Никлаусу, — неожиданно произнёс он. Чего-чего, но этого Кэролайн не ожидала. Что угодно: уговоры и просьбы не говорить Клаусу, но только не это.

— Вот как? — удивилась Форбс, но секунду спустя к ней пришло озарение и она с отвращением задала другой вопрос: — Скажи, Элайджа, если бы не было сейчас на Кетрин твоей метки, ты бы пошёл на это? Только начистоту, без очередной лжи, — предупредила она его.

— Я ожидал такого вопроса и готов дать правдивый ответ. Нет… если бы не метка, у нас был бы сейчас другой разговор. — Кэролайн изумленно посмотрела на него. Она шокировано наблюдала, как первородный отвернул края своего тёмного пиджака и с невозмутимым видом присел в кресло, удобно расположившись. — Могу я просить тебя угостить стаканчиком бурбона?

«Да что за дурдом? Этот якобы джентльмен ещё больше невыносимый, чем его брат! Манипуляторы чёртовы — один хлеще другого!»

Кэролайн молча подошла к столику с напитками и налила из графина в стакан янтарную жидкость. Полный. До краев. От гнева, который грозился выплеснуться наружу, но она сдерживала себя, подражая Элайдже, и с таким же невозмутимым видом протянула ему стакан, не забыв при этом «нечаянно» пролить несколько капель на его идеально выглаженные штаны. Тот в свою очередь с недовольным видом смахнул капли алкоголя и отпил из полного бокала. Кэролайн улыбнулась про себя, ведь не каждому удаётся вывести хоть чуть из себя Элайджу Майклсона.

— С твоего позволения я продолжу, — уже взяв себя в руки, предложил он, на что Кэролайн кивнула и присела напротив в кресло.

«Разговор по душам… всё, как я и хотела. Вот только не с тем братом и не сейчас. Ну что же, можно потренироваться».

— Ты должна хотя бы попытаться понять Катерину и меня… — задумчиво начал первородный, смотря на стакан. Он был уже наполовину пустым. — Вас она разлучила на пять лет, и, конечно, я не одобряю её за это. Никто не знает, как могло быть или не быть за это время. Возможно, она навредила вашим с Никлаусом отношениям, а возможно, и нет. Более того, я не считаю себя виновным перед ним, потому как он разлучал нас, имея свои больные цели и домыслы. — Элайджа встал и выпил залпом содержимое бокала. — Она очень переживает, Кэролайн. Я прошу хотя бы попытаться понять её и поговорить с ней.

— Не сейчас, Элайджа, — вскочила за ним следом Форбс. — Я не знаю, когда буду к этому готова и буду ли совсем. Сейчас мне нужно найти твоего брата. Прошу прощения. — Она уже было направилась к двери, но старший Майклсон оказался перед ней, на что она недовольно приподняла идеальную бровь.