Возможно и не исключено, у них с Клаусом будут интимные отношения, и, наверное, совсем скоро. Она прекрасно понимала, что он на грани, то же самое происходило с ней. Их тянуло к друг другу, как и раньше, наверное, это чувство никуда не уходило вовсе. Они как два наэлектризованных комка, приближающихся к друг другу и взрывающихся от страсти и непреодолимого желания, которые не в силах контролировать, но потом наступает реальность, а с ней и неуверенность, боль и предательство. Наверное, она никогда не забудет Клаусу то, что он скрыл от неё неизлечимую болезнь мамы. Не простит за то, что не попрощалась с ней. За то, что поругалась перед смертью именно из-за него. И это была основная причина недоверия, ведь боль ещё так и не ушла. Она жива была в ней до сих пор. Кэролайн больше не позволит ему управлять и манипулировать ею. Она надеялась на это.

От грустных мыслей отвлекло шуршание за стеклом, и она повернула голову. Неясное очертание фигуры. Учащённое сердцебиение. Клаус стоял за дверкой и не решался её открыть. Кэролайн уткнулась лбом в пластик и прикрыла глаза в ожидании. Можно было и предвидеть, что он не оставит её сегодня в покое. Слишком рано расслабилась. Может, она в глубине души и ждала его, а накаляя себя печальными воспоминаниями, подавляла желание быть этой ночью с ним. Но это не сработало. Всё бесполезно. Клетка со скрипом медленно закрывалась, и оставались ничтожные шансы выпорхнуть из неё.

Она почувствовала его руки на плечах, которые нежно сжали и стали мягко массажировать. Глубокий вздох от приятных ощущений. Затем его губы на шеи, и всё — она пропала. Так всегда было. И ничего нельзя было с собой поделать, как и ему. Наверное, всё же это их проклятие. Их тянуло к друг другу, но души так и оставались израненными до невозможности. Но только теперь, она не впустит его в своё сердце и душу, пока не будет уверенна в Клаусе. На этот раз так просто Кэролайн не уступит. Душа и сердце — это не тело.

Губы, целующие её шею, давали ощущение невесомости, а руки, которые страстно гладили, казалось, одновременно всё тело, возносили на небеса. Кэролайн уже еле стояла на ногах, и уже плохо соображала. Для неё было важно лишь то, что он необходим ей. Она тяжело задышала, почувствовав, как Клаус придвинулся совсем вплотную, одной рукой он придерживал её за живот, а другой ласкал груди, потяжелевшие от страсти.

— Ты хочешь этого? — покусывая мочку уха, спросил он шёпотом. — Ответь мне, Кэролайн…

Интересно, а если она ответит ему «нет»? Он просто опустит руки и уйдёт? От этих мыслей Форбс захотелось рассмеяться истерическим смехом, но она вовремя остановила себя. Что-то подсказывало ей: если она сейчас сделает это, то пожалеет об этом. Кэролайн помнила, какой он мстительный, и не желала, чтобы он сейчас доводил до предела. Не желала стонать и умолять его, как он всегда любил, показывая её слабость перед ним.

— Кэролайн? — он чуть сильнее укусил ушко, сообщая о своём нетерпении.

— Д-да… — простонала Форбс.

— Что «да»?

— Давай без шекспировской романтики, Клаус. Просто сделай это, — чопорно заметила она, теряя терпение.

— Даже так? — в голосе послышалось недовольство. Он резко развернул её к себе. — Посмотри на меня. — Она медленно подняла глаза. Даже сквозь струи воды ей был виден его горящий взгляд.

Дальше она слов уже не слышала. Клаус поднял её и заставил обхватить его бёдра ногами. Затем он со стоном вошёл в неё. Резко до самого упора, желая всё-таки наказать её, но ей всегда нравилось, когда он так делал. На смену хитрой улыбке пришли краски ярче обычного. Кэролайн протяжно застонала от удовольствия.

— Обожаю, когда ты не можешь скрыть своих истинных эмоций… — Она хотела было возразить, но ощущение его движений внутри заставило застонать снова. — Ты стоила каждую секунду моего ожидания… — Клаус мягко улыбнулся ей и вышел с ней из кабинки. — Ночь только началась, как бы ты хотела провести остаток, любовь моя? — Он остановился на полпути из ванной и приподнял одну бровь, ожидая ответа.

— Думаю, ты сам знаешь, — хмыкнула в ответ Форбс.

***

На следующий день Кэролайн проснулась ближе к обеду. На её лице играла довольная улыбка от воспоминаний о прошедшей ночи. Она, словно довольная кошка, сладко потянулась.

— Я ждал, когда ты проснёшься. — Она повернулась на звук его голоса и увидела Клауса сидящим на полу. Он сидел, облокотившись о кровать спиной, а в руке держал стакан с бурбоном.

— Не рановато ли для выпивки, Клаус? — она недовольно сморщила носик. Форбс заметила, что он полностью одет. — Мы уже должны возвращаться?

— Ты — нет… я — да. — Он даже не повернулся и одним залпом выпил содержимое бокала.

— Я не понимаю тебя? — Кэролайн обмоталась простынёй и вмиг оказалась перед ним. — Что происходит? — Форбс отобрала у него бокал, привлекая к себе внимание. Казалось, что он где-то не тут, а далеко от неё.

— Ты должна остаться тут, Кэролайн. Отель безопасен, — глухо начал Клаус, продолжая смотреть куда угодно, но только не ей в глаза. — Сюда только могут войти обычные люди, члены нашей семьи и их наречённые. Мартин поставил защиту от всего сверхъестественного.

— Но также и Бонни может поставить защиту в твоём доме…

— Нет! Это слишком опасно, Кэролайн. Во Французском квартале много ведьм, которым под силу обойти заклинание Бонни. — Клаус встал и обхватил её за плечи. — Я должен разобраться с Каслом и быть уверенным, что ты в безопасности. Я не смогу здраво мыслить, если буду думать, что тебе угрожает что-то. Забыла про вчерашнее нападение?

— Нет, нет… ты не оставишь меня здесь одну, Клаус! Я поеду с тобой! — умоляюще воскликнула она. — Ведь должен же быть другой выход?

— Выход? — Он пронзительно посмотрел на неё. — Есть только один выход. Поставить метку и отгородить тебя от всех врагов, и пока они есть — без неё ты не выйдешь из этого отеля. Но ты же не согласишься на это. Ведь так?

— Ты загнал меня в ловушку, Клаус, — Кэролайн начала пятиться назад.

— Я не могу потерять тебя, пойми! — отчаянно воскликнул древний. — Мне не интересна жизнь, в которой не будет тебя. Ты сводишь меня с ума.

— Нет, Клаус. Ты опять хочешь, чтобы было только всё по-твоему, не задумываясь, чего я хочу на самом деле. Управляешь, манипулируешь мной. Ты идёшь опять по головам, чтоб было тебе в угоду. Ты доверяешь только себе.

— Ты будешь не одна. Сегодня приедут Ребекка и Кетрин. Они скрасят твоё одиночество. Потерпи, скоро всё решится. — Сейчас он делал вид, что не слышал её последних слов. Возможно, так проще. В последний раз посмотрев на неё печальным взглядом, Клаус решительно вышел из номера.

Слёзы — удел слабых женщин, заламывающих руки от безнадежности, и они полились из её глаз, в который раз из-за него. Всё, о чём она думала вчера, свершилось. Клетка захлопнулась, и теперь она совсем не знала, что ей делать.

Комментарий к Глава 24 Дорогие читатели! Прошу прощения за такой долгий перерыв... у меня действительно были веские причины. “Наречённая” подходит к своему завершению, думаю, ещё несколько глав и история закончится.

====== Глава 25 ======

— Эй! Может, хватит маячить перед глазами? — Кетрин, развалившись на кровати, пила шампанское прямо из бутылки, закатывая время от времени глаза на поведение блондинки.

Пирс несколько часов назад бесцеремонно ворвалась в её номер, застав Форбс в подавленном состоянии. Поначалу Кэролайн зарывалась в подушки и надеялась как можно дольше оставаться в своём убежище, но вслед за Кетрин примчалась на выручку Ребекка, которая плюхнулась рядом с ней и начала откапывать Форбс из горы подушек, и прятаться от этих двух ненормальных было уже бесполезно. Сейчас же она ходила взад и вперёд, обдумывая поведение Клауса. У Кэролайн совершенно не было никакого настроения, более того, подруги сейчас дико бесили. Ей хотелось побыть одной и разобраться в своих отношениях с Клаусом, но эта парочка, по-видимому, не даст ей расслабиться в его отсутствие.

— Твоя злость на Клауса от того, что ты оказалась взаперти, ничем тебе не поможет… тебе нужно отвлечься, Кэролайн, — продолжала донимать Пирс.