В конце 60-х г. XIX в. квартер пшеницы в Англии стоил 50 шиллингов, а в начале XX в. – 25 шиллингов. Приток дешевого хлеба действовал в основном именно на Англию, потому что другие страны Европы отгораживались от него высокими таможенными барьерами. В Англии же, кроме общего господства фритредерской политики, была еще свежа память о «голодных сороковых годах», когда повышение пошлин на зерно сделало хлеб слишком дорогим для простых людей.

Английские фермеры не могли конкурировать с дешевым импортным продовольствием, ведь они должны были отдавать часть доходов еще в качестве арендной платы лендлордам. Правда, арендная плата понизилась почти в два раза, но это не спасало. К тому же приходилось существенно повышать плату сельскохозяйственным рабочим, которые тянулись к городской жизни. Положение промышленного рабочего было более надежным: батрак был нужен фермеру лишь на время полевых работ. В город уходили не только батраки, но и дети фермеров в это время часто бросали сельское хозяйство, надеясь найти счастье в городе. И фермеры разорялись. Накануне мировой войны сельским хозяйством занималось лишь 8 % населения Англии.

В первую очередь сократились посевы зерновых. Посевные площади под пшеницей в Англии с 1870 по 1913 г. уменьшились почти в два раза. Бывшие поля отводились теперь под охотничьи угодья, площадки для игры в гольф, парки. По словам писателя Хаггарда, «некоторые местности в Англии опустели теперь, как южноафриканская степь». И свой хлеб теперь обеспечивал только пятую часть потребления.

Несколько дольше держалось животноводство, потому что мясо – скоропортящийся продукт, и его нельзя везти через океаны, а особенно – через тропические воды. Но в конце XIX в. появились пароходы-рефрижераторы, и Англия была засыпана дешевым мороженым мясом из колоний.

В результате английское сельское хозяйство сохранило значение только в качестве пригородного. Оно поставляло в города свежие овощи и продукты животноводства. 2/3 потребляемой сельскохозяйственной продукции теперь поступало из-за океанов.

Упадок сельского хозяйства не означал разорения лендлордов. Лендлорд оставался «сельским джентльменом», но основную часть доходов получал теперь не от сельского имения, а из других источников. Проспект акционерного общества производил благоприятное впечатление, если во главе правления стоял член палаты лордов. В отличие от фермеров лендлорды были образованными, хорошо информированными в области экономики людьми и своевременно вкладывали накопленные капиталы в наиболее перспективные отрасли хозяйства. Лендлорд жил в столице – Париже, Монте-Карло, Швейцарии, – а в имение являлся лишь отдохнуть от светской жизни и поохотиться. «А как часто бывало, хлеб сеяли лишь с тем, чтобы разводить куропаток», – писал современник [3, с. 265].

Особенно остро аграрный кризис проявлялся в Ирландии, где основную часть населения составляли мелкие арендаторы, живущие на грани постоянной нищеты. К тому же лендлордами здесь были часто англичане, представители страны, под властью которой находилась Ирландия. Они, как правило, почти не появлялись в своих ирландских владениях, а в Ирландии действовали их управляющие. Ирландия была очагом непрекращавшихся социальных выступлений, где экономические требования сочетались с политическими – с требованиями самоуправления Ирландии, гомруля. Формы этой борьбы были разнообразными. Именно там проявилась такая форма протеста, как бойкот, по имени управляющего капитана Бойкота, отличавшегося особенно жестокими методами эксплуатации арендаторов. Рабочие и прислуга покинули его, торговцы прекратили поставку ему продуктов, окружающие его игнорировали. Бойкот был вынужден покинуть имение.

Чтобы не доводить дело до открытого восстания Ирландии против Англии, правительство было вынуждено провести там земельную реформу 1903 г. Земля выкупалась государством у лендлордов и продавалась крестьянам-арендаторам в рассрочку на 68 лет. Ежегодные выкупные платежи были даже меньше прежней арендной платы, а лендлордам было заплачено за землю больше рыночной стоимости этой земли. Разница покрывалась за счет государственного бюджета. Реформа шла успешно, ик1913 г. из 19 млн акров пахотной земли в Ирландии 11 млн было уже в руках крестьян. Процесс передачи земли крестьянам сдерживал только недостаток денег в государственном бюджете.

Но земельная реформа не могла остановить движение за гомруль Ирландии. В 1905 г. это движение возглавила партия Шинн Фейн. Парламент несколько раз отклонял билль о гомруле, а когда его принятие стало неизбежным, жители Ольстера, наиболее экономически развитой северо-восточной части Ирландии, потребовали исключить этот район из состава Ирландии, оставив его как часть Великобритании. Причиной этого был не только относительно высокий экономический уровень, но и уровень жизни: здешнее протестантское население было настроено против католицизма, господствовавшего в остальной части Ирландии. В 1914 г. здесь стали формироваться вооруженные отряды для борьбы за отделение от Ирландии, причем с помощью Германии, противника Англии в надвигавшейся войне. В Ольстер из Англии были двинуты войска, чтобы навести порядок, но результатом стал «офицерский бунт»: офицеры английской армии отказались подчиниться своему правительству и действовать против ольстерцев. Ирландия получила самоуправление со своим парламентом и правительством, но наиболее развитая ее часть, Ольстер, осталась в составе Великобритании.

Теряя позиции в промышленном и сельскохозяйственном производстве, Англия оставалась «владычицей морей». В 1885 г. Британии принадлежала треть морских судов мира, в том числе 4/5 всех морских паровых судов [9, с. 567]. Если до этого британские клипперы были наивысшим достижением парусного судоходства, то теперь на морях господствовали британские паровые суда. Накануне мировой войны Англии принадлежала половина мирового торгового флота по тоннажу судов.

Англия сохранила лидирующее положение и в мировой торговле. В 70-х гг. XIX в. на ее долю приходилось свыше 60 % мирового товарооборота.

Экспорт Англии с 1870 по 1913 г. вырос в 2,6 раза – с 199,6 до 525,3 млн фунтов стерлингов, а импорт – в 3,5 раза – с 259 до 659 млн фунтов стерлингов, 70 % экспорта составляли готовые товары, 74 % импорта – сырье и продовольствие. В 1900 г. в страны Британской империи ввозилось товаров на 102 млн фунтов стерлингов, в остальные страны – на 252 млн. Внутриимперский товарооборот не достигал и половины торговли с остальным миром [3, с. 313].

Нетрудно заметить, что торговый баланс Англии был пассивным. Англия больше ввозила чужих товаров, чем продавала своих. Однако платежный баланс был активным: доходы от вывоза капитала, т. е. от капитала, вложенного в хозяйство других стран (и прежде всего – английских колоний), намного перекрывали пассивность торгового баланса.

Англия занимала первое место в мире по экспорту капитала. В 1906–1912 гг. в английское хозяйство ежегодно вкладывалось 39 млн фунтов стерлингов, а вывозилось 152 млн. С 1870 по 1913 г. экспорт капитала вырос более чем в три раза – с 51,2 до 160,5 млн фунтов стерлингов. За последние 30 лет XIX в. национальный доход Англии вырос в два раза, а доход с зарубежных инвестиций – в 9 раз. В 1912 г. прибыль на вывезенный капитал составила 176 млн фунтов стерлингов, а внешняя торговля дала только 33 млн. Складывалось такое положение, что Англия могла и не иметь своего хозяйства, поскольку на нее работало хозяйство других стран, и прежде всего, конечно, стран Британской империи.

Но это было опасно. С потерей промышленного лидерства фритредерская политика теряла прежнее значение. Раньше она позволяла английским промышленным товарам завоевывать мировые рынки, а теперь германские и американские товары не только вытесняли Англию с мировых рынков, но и в самой Англии успешно конкурировали с английскими товарами. Англичан теперь даже призывали бойкотировать германские товары.