– Глеб, ты и нас не хотел втягивать в свои разборки. – Встревает Фил, придвигаясь. Берет в руку фото и разглядывает на весу. – Хм, а не дурно…

– Нельзя уследить за всем в одиночку, наша сила в команде. – Говорит Макс и вдруг громко присвистывает, выхватив фото с брюнеткой. – А что если птичка окажется способной? Думаю, вышел бы толк.

– У нас есть план. – Обвожу их взглядом. – Он приезжает через четыре дня, и я не собираюсь рисковать всем и менять рабочую схему, делая ставку на темную лошадку. Она не нужна нам. Это лишнее, поверьте. Всё и так сработает четко.

– Ты только посмотри, какая она выдумщица, – уже пускает слюни Макс на рыженькую.

– Мне проще все отменить, чем брать в долю какую-то… мелкую воровку.

– А сам-то с чего начинал? – Марк Иосифович укоризненно бросает на меня взгляд из-под опущенных на нос очков.

– Это другое. – Нахмуриваюсь.

– Кого-то она мне напоминает… – бормочет Швед, изучая снимок девушки без грима.

– Мы люди богобоязненные и законопослушные, – говорит Фил, отправляясь к себе, за стойку, – сделаем всё, как ты прикажешь. Но, думается мне, многоходовочка с его бывшей была бы гораздо привлекательнее. Представляешь, как он взбесится?

Это замечание заставляет меня задуматься.

– Я тебе предлагаю самому проверить ее в деле. – Вдруг говорит Егор. – Играть говнюка ведь всегда легче, чем принца. Так притворись таким же приезжим, пусть попробует стрясти с тебя бабки. Ты же начинал как мастер ужасных свиданий? Вот, вспомни молодость.

– Не напоминай, – рычу я, вставая со стула и не глядя на него.

Иду к столу, чтобы взять свои вещи и одеться.

– Когда-то ты был лучшим в этом деле. – Он усмехается. – Брал за это деньги.

– Это был сто лет назад, еще в универе. – Матерясь про себя, натягиваю новую рубашку. – Я в эти игры давно наигрался!

– Не представляю. – Ржет Макс. – И почему мы с тобой раньше не познакомились? Не верится, что ты не всегда был таким сухарем.

– Он был душкой. – Усмехается брат, собирая бумаги. Вижу, как в его взгляде проскальзывает печаль. – Сомневаюсь, что он тогда нормально зарабатывал, но глаза у него горели. Пару раз даже мои друзья нанимали его, чтобы он сходил с их девчонками на свидание.

– А какой в том был толк, простите? – Спрашивает Марк Иосифович.

Он слишком стар, чтобы быть в теме.

– Ну, знаете. – Егор пожимает плечами. – Некоторые слишком надолго застревают во френдзоне, дружат с девушкой годами, а потом не могут перевести отношения в романтическую плоскость. Или наоборот – расстаются и вдруг понимают, что хотят вернуть бывшую обратно. Вот тогда и приглашали Глеба, чтобы он сыграл эдакого мудака, который отвернет наивную девушку от посторонних мужчин надолго. Он вытворял разные гадости, но это всегда работало. У него еще был приятель, который, наоборот, подсказывал за деньги ботаникам, как склеить…

– Заткнись. – Прошу, не сдержавшись.

Еще одно упоминание о прошлом, и я начну крушить мебель.

– Хорошо. – Спохватывается брат. – Только я все равно считаю, что ты должен проверить ее в деле. Заодно развеешься.

– Спорим, она провернет с тобой то же самое, что и с этими мужиками? – Вращая на пальце брелок, дерзко говорит Швед.

Мне нестерпимо хочется дать ему в табло.

– Эта крошка его точно уделает. – С видом знатока кивает Фил, расставляя бокалы на полке.

– Готов поставить на это пару тысяч, – косясь на чемодан с деньгами, заявляет самый пожилой участник команды.

– Что тебе стоит тряхнуть разочек стариной? – Егор хлопает меня по плечу, направляясь к выходу. – А, сухарь?

Как же я их всех ненавижу…

5

Соня

Воняющие потом, бабуськами, приторными женскими духами. С зубами через раз и торчащими из носа волосами. Со снежной лавиной перхоти, падающей с волос при малейшем движении головы. Мастурбирующие, пока делают вид, что ищут мелочь в карманах. Жадные, развратные, жестокие, тупые, жирные, тощие, ботаники или конченые извращенцы – каких только «клиентов» у меня не бывало. Но такого точно еще окучивать не приходилось.

– Что? – Переспрашиваю.

– Нет, в натуре. – Смеется брат, складывая грязную посуду в мойку. – Усики густые, короткие: вылитый Гитлер.

Сколько не пытаюсь представить, никак не выходит.

– А главное, ему идет. – Брат включает воду, замачивает тарелки, а затем вырубает.

– А я уж надеялась, что ты посуду вымоешь. – Подтягиваю ноги, усаживаясь в позу йога.

Что-то бормоча себе под нос, Свят включает воду снова и отворачивается к раковине.

– Гармонично смотрится.

– Кто? – Спрашиваю.

– Он со своими усами.

– Аа… – Беру нож, отрезаю кусок колбасы и бросаю на хлеб. Аппетита нет, но чувствую, что нужно пожрать насильно, иначе меня скоро ветром будет сдувать, сил не останется. – Сельпо, говоришь?

– Ну… такой… – Брат смеется, вспенивая губку для мытья посуды. – Местечковый колхозный магнат.

Пробую чай. Уже остыл. Но в такую жару совсем неплохо. Откусываю бутерброд, жую. Отхлебываю побольше чая, чтобы протолкнуть хлеб в глотку.

– Значит, не старый?

– Нет.

– И денежки имеются?

– Да. – Свят со звоном ставит чистую тарелку в ящик. – Заикнулся, что приехал покупать технику для своего совхоза, утром ездил комбайны смотреть.

– Женатик? – Интересуюсь, откусывая новый кусок.

Организм упорно отторгает пищу, но я продолжаю себя насиловать. Дальнейшая потеря веса может негативно сказаться на моей работе. Вряд ли кто клюнет на вешалку с впалыми щеками и мелкими прыщиками вместо сисек.

– Кольца у него не видел, но он радостно сообщил, что наконец-то отдохнет здесь от жены. – Брат старательно скребет жесткой стороной губки свою кружку. – А когда я остановился в дверях, чтобы получить на чай, он тупо сделал вид, что не понимает, чего хочу. Точно колхозник! Потом достал целую котлету купюр из брюк, отвернулся, выудил из нее жалкий, мятый полтинник и, когда отдавал, все смотрел так, будто ждал, что я передумаю.

Улыбаюсь. Кажется, у меня аппетит просыпается.

– Думаешь, он с наличкой приехал? За комбайном своим.

– Не знаю. Но у него с собой портфель кожаный, потрепанный такой, вытертый. Кто их знает, деревенских? Может, там. А может, и в трусы зашил.

– Ясно. – Смотрю на часы, прикидывая, как лучше поступить. – Как думаешь, какие девушки такому нравятся?

Свят косится на меня жалостливо:

– Кровь с молоком. Простые, открытые, веселые. – Тяжело вздыхает, оглядывая меня с ног до головы. Видимо, хочет добавить «сисястые», но решает промолчать. – Но при должном подходе и ты сойдешь. – Пытается выдавить улыбку.

Он еще не знает, что для меня недостижимых целей не существует.

***

Подмечаю его сразу. Он еще на вершине лестницы, а я внизу, в толпе туристов из Китая. Использую на полную катушку те две секунды, которые есть в запасе, пока он не поднял на меня взгляд. Впитываю глазами широкоплечий силуэт в просторном дедушкином костюме из девяностых, простоватую, но с горделивым оттенком, походку деревенского щеголя, отмечаю безвкусные, но начищенные до блеска громоздкие штиблеты на его ногах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.