– Тогда бы тебя не отпустило. – Егор опять прав. Он опирается на локоть и ждет, когда вспышка моего гнева угаснет. – Я знаю, что ты хочешь ему доказать, что он – пустое место.

– Я просто хочу отнять у него бабки. – Глубоко затягиваюсь. Так сильно, что даже голова немедленно начинает кружиться. – Ты ведь для этого в деле? Не из-за меня. Тебе тоже нужны эти деньги, Егор. Тогда не углубляйся в философию, ладно?

– У тебя личные счеты. – Брата ничем не пронять. Он спокоен, как удав. – Это называется месть, и я знаю, как сделать ее сладкой.

И как? Усмехаюсь про себя. С тех пор, как я освободился, и когда впервые увидел эту мразь на фотографии, единственной моей мечтой было отжать у него всё то, что делало его наглую физиономию такой счастливой – его деньги. Которые он так и не научился зарабатывать своей башкой. Которые ему проще было брать у бабы. И трахать ее потом, отрабатывая долги, как последняя шлюха.

– Из той информации, что я в прошлый раз нарыл… – Лунев трясет перед моими глазами своими бумагами. – Помнишь, было упоминание, что он жил с какой-то девушкой?

– Это, – улыбаюсь, – ну… Я пропустил тот факт мимо ушей, как маловероятный.

– А я вот решил копнуть. – Егор раскладывает листы на стойке, находит нужную строчку и останавливает на ней палец. – Их даже задерживали однажды по жалобе одного из постояльцев гостиницы, но быстро отпустили. Не было доказательств.

– Вместе, что ли, орудовали?

Даже догадываюсь, какую схему разыгрывали. У этого любителя легких денег на что-то оригинальное мозгов бы не хватило.

– Здесь мне пришлось поднапрячь ваших старых общих знакомых. – Егор прочищает горло. – Через своих знакомых разумеется.

– Вот ты оборотень. – Улыбаюсь.

– Да. Итак, они работали вместе. – Он поднимает на меня взгляд, явно ожидая какой-то реакции. – И жили вместе. Почти два года.

Невольно давлюсь табачным дымом.

– Ну, допустим. – Соглашаюсь.

Значит, у него были на то причины. Видимо, подружка была курочкой, несущей золотые яйца. А как иначе?

– Потом он женился, а она уехала. – Егор хитро щурится. – Никто бы и не знал, если бы он не заикнулся в казино, что она увела его бабки.

– Красава. – Смеюсь, стряхивая пепел.

– Я нашел ее. – Тихо говорит Лунев.

И я замираю. Смотрю на него подозрительно. Мне-то какой толк от этой телки?

– И?

– У них… серьезно все было… – Что-то пытается сказать мне брат.

Но я не въезжаю. Кашляю, давясь теперь от смеха.

– У этой твари нет привязанностей. – Выдыхаю, отгоняя от лица дым. – Ни к кому, кроме денег. Сечешь?

– Он ищет ее.

Злюсь, видя, как Егор щурится.

– Бесит, когда ты вот так палишь на меня, изображая из себя долбанного Коломбо.

Его лицо сияет.

– Это твой козырь. – Он берет в руку стакан и вращает против часовой стрелки, наблюдая за движением виски. – Все, чего тебе не хватало. Это твой рычаг. И я для тебя его нашел.

– Какой, на хрен, рычаг? – Цежу сквозь зубы.

– Твой план хромает, но если подключить ее…

– Да иди ты в… – Мое лицо вытягивается.

– Подожди, – не дает мне договорить Егор. Достает из бумаг фотографию и кладет на стойку передо мной. Края ее загибаются в воронку. – Она хороша, правда. Работает весьма топорно, но такой уж учитель у нее был, никчемный. А вот рядом с тобой девчонка бы засияла.

Подвигаю к себе карточку и тяжело вздыхаю. На черно-белом снимке с камеры слежения запечатлена высокая рыжеволосая девушка. Стройная, в деловом брючном костюме, на каблуках. Из отличительных черт – родинка справа над губой.

– Мне даже не пришлось ехать за ней. – Лунев посмеивается, заметив мое замешательство. – Она… здесь орудует.

Непонимающе гляжу на него.

– Один из отдыхающих оказался своим, ну… из внутренних органов. Приехал из Тюмени две недели назад. Познакомился с девушкой в отеле, посидели, выпили, поднялись к нему в номер – дальше помнит через раз. Огласки не хотел, попросил разобраться по-тихому. Она все, что было ценного при себе, у него увела. Пришлось мне перетереть с нашими. Сказал, что сам возьмусь, хоть и не мой профиль. – Егор дает мне полюбоваться фотографией, затем выдирает из рук и сует следующую. – А вот это уже позавчера.

Нахмуриваюсь, разглядывая фото.

Брюнетка. У этой и в лифчике что-то имеется, и талия тоньше, и бедра круче. Длинное платье с разрезами подчеркивает длинные ноги, стройные икры, из-за кудрявых локонов волос выглядывают изящные, острые плечи. Эта девушка, кажется, выше, фигуристее и даже симпатичнее рыжули. У нее нет родинки, и вообще никаких сходств с худышкой с первого фото тоже нет.

– Весьма занятная схема, если признаться. – Егор чешет начавшую пробиваться на подбородке щетину. – И исполнено с огоньком. Могла бы просто ограбить, но ей, кажется, это доставляет какое-то особое наслаждение.

– Я что-то не всосал… – Растерянно откладываю снимок в сторону.

– И это тоже она. – Придвигает брат третье фото. – Как тебе перевоплощеньице?

Как придурок, часто моргаю, уставившись на картинку. На фотографии девчонка. Молодая совсем, щуплая. Короткие, светлые волосы, разметавшиеся на ветру, ровный овал лица, блеклые глаза и сливающиеся по цвету с кожей лица пухлые губы. Непонятно, где именно она запечатлена – наблюдали за ней с почтительного расстояния. Но поза эта, одежда небрежная – по-пацански объемная футболка и широкие штаны, а также задумчивый взгляд, устремленный вдаль, почему-то кажутся мне знакомыми.

Да, похоже, брат провел целое расследование.

– Знаешь, как я ее вычислил? – Егор передает мне следующий снимок. – Паренек. Работает в отеле. Видишь? Он наклоняется завязать шнурки. Мне пришлось несколько раз пересмотреть пленку, чтобы увидеть, как он ей карту под дверь зашвыривает.

– Что за паренек? – Спрашиваю хрипло.

Егор доволен, он почувствовал мой интерес:

– Найти его было нетрудно, а узнать, где живет, еще проще. – Указывает на адрес, записанный в уголке. – Это ее брат Святослав, ему шестнадцать. Родителей у них нет. Полагаю, сбежав, она привезла его сюда и… обучает ремеслу. – Егор пожимает плечами. – Да, она сирота.

– Ты хочешь сказать… – Я снова придвигаю к себе все снимки. – Это она? Это та девушка, которая с ним жила?

Останавливаюсь на последнем, где бесцветная, точно бледная моль, пацанка сидит на скамье.

– Именно. Всё сходится. Ее зовут Софья Коршунова.

– Так. Ясно. – Поворачиваюсь к нему. – И что мне от этого?

– Твой план хромает, но с ней… – Лунев многозначительно двигает бровями.

– Шутишь? – Меня переклинивает. – Я должен взять в долю эту клофелинщицу?

За спиной слышатся смешки моих товарищей.

– Зачем так грубо? – Егор, несмотря ни на что выглядящий довольным, сгребает со стойки фотографии. – Вышел бы идеальный союз. Ты – расчетливый, холодный, все просчитываешь. Она – интуитивная аферистка, полагающаяся на свое умение выкручиваться. Из сочетания ваших качеств вышел бы одаренный дуэт. – Подмигивает Шведу. – Не в обиду Максу, конечно. Иногда приходится и женскую карту разыграть.

Слышится сдавленный смех Швецова.

– Да она дилетантка! – Выдыхаю изумленно. – А я тут не в карты на раздевание играю! И не в буриме.

– Ты даже не представляешь, как она тебе будет полезна. – Продолжает брат.

– Мне? Кто? – Складываю руки на груди. – Вот эта гопница?

– Именно. – Кивает он.

– И чем?!

Лунев качает головой:

– А ты поднапряги мозги. Только подумай, какой козырь будет у тебя в ее лице.

– Это полная херня, Егорка. – Смеясь, наливаю себе еще пару капель.

– Мент дело говорит, Дым. – Раздается голос Макса из-за стола.

Поворачиваюсь. Все трое давно забросили карты и смотрят на нас.

– Вообще-то, – Марк Иосифович тяжело поднимается из-за стола, подходит к стойке и, нацепив очки, рассматривает снимки. – В этом есть доля здравого смысла. Если они с барышней были близки…

– Да ну на хуй… – Отмахиваюсь я. – Если даже допустить, что у них все было серьезно, в чем я очень сомневаюсь, то о том, чтобы взять в дело постороннего, не может быть и речи.