Мы наперебой начали ему объяснять и показывать, что нам надо. Вот только путались в вершках, саженях и прочих аршинах. На что он заметил, что сам является приверженцем новой европейской метрической системы мер и весов. Тут дело пошло ещё веселее. Он собрал все эскизы и решил сегодня же отправиться в Гатчину для привязки на местности. А на завтра после обеда уже обещался быть снова у нас. Архитектор нам очень понравился – внимателен, собран, молчалив, понятлив и сразу уловил суть дела.

Сами мы решили отправиться снова на прогулку, снова в цивильном платье и снова на извозчике. А то в форме, да в гербовой карете замучаешься козырять всем встречным. Да и проколоться можно. Мы же ещё не всех вспомнили из этой жизни. И Питер надо узнать получше. Раньше-то мы бывали в Ленинграде, но проездом и по делам – всё бегом, бегом. А теперь можно и полюбоваться городом-музеем под открытым небом.

– Ну пошли дела кое-как! – процитировал я Жоржа Милославского, когда коляска покатилась.

– Андрей, а не слишком ли ты торопишь события? – спросил брат: – Не гони картину!

– Да как же не гнать то, кормилец? У нас же с тобой планов громадьё, но в любой момент может всё закончиться. Ведь впереди у нас критические дни.

– Это в каком смысле? – удивился брат.

– Да в прямом смысле! В том нашем мире мы же с тобой дали дуба и наши помутненные души или сознания перекочевали сюда. Сейчас сознания прояснились. А ну как на девятый день или на сороковой нас злой рок хвать за шиворот и на сковородку? Так что для нас с тобой самые что ни на есть критические дни – это девятый и сороковой. Или я не прав?

– Прав конечно. Но почему сразу-то на сковородку?

– А ты вспомни чего мы за целую жизнь накуролесили? И после этого, ты что, в райские кущи захотел?

– Ну не в кущи, конечно, но куда-то между!

– Вот мы и попали в эти самые между! И при чем в эти самые между мы удачно зашли! – сказал я и подмигнул брату.

– Пошляк! – только и ответил он.

А тем временем коляска мягко покачиваясь, катила по набережной Невы. Вот и Медный всадник.

– Наш пра-пра-дедушка между прочим! – заметил брат: – Уж и не соображу, сколько раз «пра-» мы его внуки!

– Да и Екатерина Великая была та ещё пра-, или «про-»? Как правильнее?

– Ты в эти дебри истории лучше не лезь, а то на раз спалимся! – предостерёг меня брат: – Дальше-то что предпримем?

– А что дальше, на днях появимся на службе, выправим бессрочные отпуска, переживём девятый день и будем ждать окончания стройки в Гатчине. Тем временем наш батюшка подсунет Государю документы, чтобы нас в офицеры произвели. И надо бы подумать, как к кузену Николаше подкатить? Ведь он какой ни есть, а всё-таки царь!

– Ну с Николашкой, думаю, просто будет. Насколько я помню из истории, он ведь очень мнительный был. Во всякую мистику верил. Вот мы и будем свои идейки ему подбрасывать, как вещие сны или пророчества. Чем мы хуже Гришки Распутина? – предложил Кондрат.

– Точно! Вот только надо бы, чтоб хоть одно предсказание поскорее сбылось. А то ведь мы ничего наперёд не знаем.

– Почему не знаем? Знаем. Когда царица будет в тягостях, то мы лучше любого УЗИ предскажем, что будет дочка?

– А когда царица залетит?

– Откуда я знаю. Когда животик будет виден, тогда и предскажем!

– Да по-другому и не получится. Будем косить под Настрадамуса – согласился брат: – А пока до завтрашнего вечера мы свободны. Архитектор-то только после обеда обещал вернуться. Вот и давай накупим всех газет и журналов, что бы быть в курсе событий в России и за рубежом. А то телика-то нету, программу «ВРЕМЯ» не посмотришь!

Так мы и поступили. Вернувшись во дворец, разошлись по своим кабинетам, обложились прессой и углубились в чтение. И я сладко задремал.

Пробуждение было приятным. Зинуля нежно гладила меня по щеке. Много ли надо человеку для полного счастья? Великокняжеские покои, любимая женщина рядом, двести тысяч годового дохода золотыми рублями и всё.

А тут и Марина с Комрадом пожаловали.

– Барышни наши дорогие! – начал я: – А не пойти ли нам сегодня поужинать в ресторацию?

– Нет! Не пойти! – тут же возразила Мариша.

– Это почему же?

И тут Зинуля и Мариша в один голос, будто репетировали заранее, воскликнули извечную женскую фразу:

– Нам нечего надеть!!!

И это был не каприз. До этого мы видели их или в наряде Евы, или в скромненьких серых платьях с белыми фартучками, как у гимназисток.

– Ну это поправимо, но только вот ужин тогда переносится на завтра, а пока пригласите-ка сюда вашу домомучительницу! Как её зовут-то напомните!

– Анна Марковна! – так же хором ответили девушки.

И как ни странно, дверь тут же отворилась, и на пороге появилась высокая, стройная дама, бальзаковского возраста, со следами неувядающей красоты на лице.

– Позвольте войти? – спросила она.

Мы с братом тут же встали:

– Проходите пожалуйста, присаживайтесь, баронесса.

– Досточтимая Анна Марковна! – продолжил я: – Есть у нас с князем Кириллом к Вам одна просьба! Не могли бы Вы оказать нам любезность и завтра с утречка с Зинаидой Павловной и Мариной Владиславовной (отчество Марише я придумал по ходу) отправиться по модным дамским магазинам и там купить им по нескольку готовых вечерних платьев. Но сразу хочу предупредить – хороших и дорогих не покупайте, а только самые лучшие и самые дорогие. А уж потом заехать в модное ателье и заказать им по дюжине бальных платьев на каждую и по полдюжины лёгких летних сарафанов. Ну и что там ещё положено по женской части и обязательно туфелек побольше. Денег тратьте без меры – отчёта никто не спросит. Да и себе обязательно накупите обнов, а то мы с князем Кириллом запамятовали поздравить Вас с Пасхой, уж не обессудьте. Все счета ко мне на стол!

– Всё будет исполнено, господа, как Вы пожелаете.

– И вот ещё что! Знаю, что по долгу службы, Вы обязаны доложить обо всем нашей маман, так вот докладывайте всё без утайки, но только вскользь упомяните, пожалуйста, что все счета будет оплачивать не она, а мы с братом. Вот, пожалуй, и всё! – завершил я.

– И это будет исполнено! – встала Анна Марковна: – Позволите удалиться?

– Не смеем Вас больше задерживать, баронесса! – ответил Кондрат, тоже вставая.

Когда дверь за нею затворилась, пришло время нам с братом принимать восторженные благодарности от наших пассий. Вы видели когда-нибудь в зоопарке площадку для игр молодняка? Так вот у нас началось примерно то же самое, но в человеческом обличии. Одного не могу понять – как только люстра удержалась? Спать разошлись поздно. И тут уж начались игры молодняка поприятнее. Надо просто почаще доставлять любимым женщинам радость. А уж они отплатят сторицей – проверено веками.

На утро девушки поднялись и упорхнули, наверно, ещё затемно. В предвкушении предстоящего шопинга. А мы, позавтракав насухую, снова углубились в чтение газет. А к обеду и архитектор приехал.

– Здравствуйте, дорогой Александр Степанович! С чем пожаловали?

– Да с хорошими вестями пожаловал. Чертежи и проект терема у нас давно уже лежит от другого заказчика невостребованный и неоплаченный. Луг ваш батюшка определил огромный и ровнёхонький. Все строения будут в лесочке на краю луга. А вот с амбаром есть неясности. Мы глянули в развернутую им карту, а брат звякнул в колокольчик и велел накрыть обед на троих у него в кабинете. На карте всё было, как и заказывали, а в чертежах терема оставалось уточнить мелочи.

– А на втором этаже, что будет? – спросил брат.

– Посередине малая гостиная с балконом над парадным, справа и слева Ваши кабинеты, а за ними ваши спальни. Из каждой выход в отдельную туалетную комнату с ванной. Внизу же ещё одна, но большая гостиная, и несколько гостевых комнат.

– Кажется всё, как и было задумано. Только в туалетных поставьте ванны пошире, да кроме унитазов ещё и вот такие фаянсовые вазоны с краником и фантанчиком – бидэ называется. Баню соедините с задним крыльцом галерейкой. А вот амбар выдвиньте на треть корпуса прямо на луг. И двери пусть не открываются, а раздвигаются на колёсиках на всю ширину амбара.