– Этого не может быть, потому что быть этого не может! Это какой-то массовый гипноз!

В это время к нам подошла, виляя бёдрами, как заправская телеведущая, Мариша и пригласила всех к столу. До начала торжества мы скинули куртки, бросили их в угол и одели новые мундиры. Тосты сменялись один за другим. Но когда вдруг заговорил доселе молчавший Дмитрий Иванович Менделеев, я растерялся.

– Приятно сознавать, что молодые офицеры, вместо того, что бы предаваться кутежам и развлечениям, что вполне простительно в их возрасте, так серьёзно подошли к вопросу доселе неизученному и неизвестному. Что натолкнуло Вас на столь грамотное и смелое решение? Ведь Вы получили дворцовое образование, а не техническое и не математическое?

Выручил как всегда Кондрат:

– Уважаемый Дмитрий Иванович! Ходят упорные слухи и даже легенды, что Вы свою знаменитую таблицу химических элементов сначала увидели во сне. И лишь потом воплотили на бумаге. Так ли это?

– Да! Это действительно так! Я долго ломал голову над этой задачей и вот однажды во сне всё сложилось в стройную таблицу!

– Так почему же Вы оставляете только за собой право на вещие сны с научным уклоном? У нас с князем Андреем часто бывают такие видения. И при этом сны одного дополняют сны другого. А утром нам остаётся сложить воедино увиденное. Вот к примеру мне привиделось, что наша царица сейчас в интересном положении, а брат увидел, что родится девочка. Так что мы с нетерпением ждём появления на свет племянницы!

– Или к примеру взять хорошо известный вам металл алюминий. Мы увидели с братом добавки к нему, что позволит этому лёгкому, но мягкому металлу придать прочность стали. Мы даже название ему придумали – сталюмин. Хотя слышали, что подобные разработки и ведутся близ немецкого городка Дюраль, но они ещё очень далеки от завершения. Мы же можем уже сегодня предоставить вам более сотни формул этого сплава. Причём половину добавок увидел я, а половину князь Кирилл! – подпел я брату.

– А точно, что будет девочка? – переспросил Николай.

– Точнее не бывает. Здесь же не Азовский банк, и мы не на Привозе, что бы дурить головы православным!

– Это поразительно и восхитительно! – подвёл итог профессор Жуковский.

Обед плавно перетекал в ранний ужин и мы все вышли на крыльцо перевести дух. А мимо маршировала рота из батальона майора Волкова и громко пела авиационный марш. В котором мы и поменяли-то лишь одно слово. Не «пролетарский флот», а «Государев»:

– ВСЁ ВЫШЕ, И ВЫШЕ, И ВЫШЕ…!!!

Застолье продолжилось с новой силой. Компания гостей разбилась как бы на две группы. Государь, папенька и Борюсик продолжали усиленно выпивать. Наши барышни, оставаясь в мундирах и лосинах, что очень нравилось Никуше, уже в который раз исполняли на бис «Орлёнка» и «Орлят». При чем когда звучали слова: – «И рано нам трубить отбой-бой-бой! Орлята учатся летать!» – то государь вскакивал и пытался подпевать.

А нас с братом окружили оба профессора, инженер Луцкий и адмирал Макаров с Колчаком. Они буквально засыпали нас вопросами. Мы охотно отвечали на те вопросы, на которые знали хотя бы примерные ответы. А там где мы были ни в зуб ногой – всегда был готов дежурный ответ: – Это мы во сне ещё не видали! Тили-тили, трали-вали!

Главное же ударение мы делали на инженера Луцкого:

– Уважаемый Борис Григорьевич. Мы стоим на пороге двадцатого века. И поверьте нам, как пророкам – это будет век больших войн. И нарекут эти войны одним именем – Войны моторов. Те страны, у которых моторы будут мощнее и надёжнее, будут побеждать. Причём, разные моторы. И они нужны сейчас Отечеству, как воздух. Известно, что сейчас вы главный инженер в Нюрнберге по моторам и вам за это хорошо платят. Но кто вы для немцев? Какой-то русский наёмник, который трудится на благо их великой Германии. Даймлер уже наверно вас переманивал к себе, для создания автомобиля. Но когда он будет собран, то ваше имя вряд ли и упомянут в списке авторов. Мы же предлагаем вам возглавить отечественный автопром и одновременно наше моторостроение. И уже хоть сегодня готовы предоставить схемы сразу нескольких вариантов двигателей и пары автомобилей о которых в мире и не слыхивали. Назовём их «Волга-21», ну а выше Волги, только «Чайки» летают!

– А почему именно 21?

– Ну 21 – это же выигрышный набор карт в какой-то игре. Мы не игроки и слабо разбираемся в карточной терминологии. Но вот то, что этот автомобиль будет в выигрыше – это мы гарантируем. «Чайка» будет для высшего общества, а «Волга» – для класса выше среднего. А больше для России пока и не надо. Дорог-то хороших не много. Это будут очень шикарный автомобиль и просто шикарный. Даймлеру такие и не снились, а нам снились, уж поверьте.

– Охотно верю. После сегодняшнего вашего триумфа, я верю каждому вашему слову!

– Но главное в каждом автомобиле – это надёжные двигатели. Сейчас в мастерских у Анзани практикуется наш студент Густав Тринклер. Очень талантливый двигателист. И если бы вы собрали команду вот таких вот талантов и возглавили её, то уже сейчас бы могли приступить к проектированию нескольких двигателей для автомобилей и для авиации. А где-нибудь в Москве заложили бы и завод по производству моторов на целую улицу. Скажем Авиамоторную.

– А почему в Москве?

– Да в Питере слишком много заморских гостей и соглядатаев – могут и похитить идею! – Всё это я выпалил на одном дыхании.

– А флоту-то какая от этого польза? Вы бороздите хляби небесные, а мы водные! – спросил адмирал.

Тут уж инициативу перехватил Кондрат:

– А уж флоту самая прямая выгода! Степан Осипович и Александр Васильевич! Сегодня Вы были свидетелями, как лёгонькие мотопланы со слабенькими движками Анзани бросали бомбочки в пуд весом. А теперь представьте себе более тяжелые бомбовозы с мощными ДБЛ сбрасывают самоходные мины Уайтхэда весом в 50 пудов прямо в борт противника, подойдя на кинжальный удар. Промах исключён. Одна атака меньше минуты – один потопленный вражеский корабль. Когда-нибудь в мире было такое?

– А что такое ДБЛ? – спросил инженер.

– А это Двигатель Бориса Луцкого, который Вы в скором времени и создадите. И если первые буквы увековечат Ваше имя, то после букв будут идти и цифры, указывающие сколько лошадиных сил будет в каждой модели двигателя. И поверьте, что эти цифры будут не только трёхзначными, но и черырёхзначными.

– Не знаю почему, но я уже вам верю. Хотя это и уму непостижимо!

– И для Вас, Дмитрий Иванович работы непочатый край. Ведь такое обилие моторов потребует огромного количества хорошего бензина и качественного масла. Но вся нефть в Баку у Манташева и у Нобеля. Зато в Западной Сибири вокруг Тюмени этой нефти гораздо больше. А на Дальний Восток как её отправить? А и не надо ничего отправлять. На севере острова Сахалин есть такое местечко – Оха. И там есть нефть. Только надо уже сейчас слать туда экспедицию. А это уже Ваша епархия. Да и сталюмин впридачу. Это будет летающий металл. И пора уже наладить выплавку своего алюминия. У нас же в недрах кроется вся Ваша таблица. Может, хватит кланяться заморским металлургам – свои-то не хуже! – поддержал меня брат.

– Ну а Николаю Егоровичу предстоит стать основоположником науки ещё неизведанной – аэродинамики. Ведь всё, что мы здесь слепили, основано лишь на наших снах и интуиции. А кому же, как не вам, уважаемый профессор, подвести под это научное обоснование, подобрать талантливых учеников и создать первый в мире Научно Исследовательский Институт Государевой Авиации! Если сокращенно – НИИГА.

Наши собеседники отошли в дальний конец гостиной и уселись в кресла у камина, осмысливая и обсуждая грандиозные перспективы всего услышанного.