Считаю, что при решении основной задачи мы столкнемся со значительными сложностями. Прежде всего – за нами пойдет далеко не каждый. Для реализации плана разовой зачистки Москвы нам нужно будет привлечь не менее пятисот исполнителей. Высокопрофессиональных исполнителей. В условиях противодействия Комитета в целом и Третьего управления в частности, считаю это трудноосуществимым и рискованным мероприятием.

В помещении повисло молчание…

– Павел Иванович, но мы ведь можем обеспечить блокировку информации на уровне Третьего управления – напомнил Александр Владимирович

Старик покачал головой

– Нет, товарищи. Не можем. Мы можем обеспечить блокировку информации на уровне начальства – но не исполнителей. С единичным провалом блокировка еще может пройти. Но не в том случае, если мы будем привлекать к акции пятьсот человек. Если мы привлечем пятьсот человек – это значит, что мы будем вынуждены проводить активную вербовочную работу сразу в нескольких специальных подразделениях. Что мы предложим людям? Участие в мятеже? Государственный переворот по типу африканских или латиноамериканских? Все эти люди воспитаны в нашей, советской системе координат – сколько из них войдут на это? Цифру, сказанную мной можно смело умножать на три, если не на четыре – если считать тех кто откажется. Что делать с отказавшимися? Убирать? Две тысячи человек? Сколько из отказавшихся пойдут в КГБ? Сколько просто проболтаются – и эта информация все равно дойдет до ушей КГБ? Это провал, нам не провести операцию скрытно – а нашим противникам достаточно будет усилить меры безопасности. Только внезапный, по-настоящему внезапный удар может принести желаемый результат.

Люди, сидящие за столом молчали, осознавая жестокую правоту старика. В этой команде он играл очень важную роль – роль критика и человека, способного развеять ненужные иллюзии. Ведь если для того, чтобы что-то сделать собирается несколько искренне верящих во что-то, разговаривающих на одном языке людей, возникает серьезная опасность того, что противник будет недооценен, какие то его контрходы не будут учтены – и все закончится провалом. В семьдесят шестом седьмом году к аналогичному выводу пришел Джордж Герберт Уокер Буш, директор ЦРУ. Тогда он создал «красную. команду» – группу профессоров-советологов, не имеющих отношения к ЦРУ и нанятую для того, чтобы критиковать разрабатываемые разведкой операции и указывать на их слабые места. После начала работы «красной команды» эффективность операций ЦРУ в Советском союзе значительно выросла.

Только наивные люди верят в то, что добро всегда победит – на самом деле зло всегда имеет серьезное преимущество.

Вот этот старик и развеивал иллюзии. Жестоко – но правильно, ибо он имел опыт и видел то, чего не видели другие. Он видел победы – в Китае и жуткие поражения – в конце тридцатых, когда партия обезглавила собственную армию и спецслужбы, разоружившись перед лицом врага. Он многое видел, многое помнил – и многое мог подсказать.

– Возражения? – спросил председательствующий…

– Почему нужно проводить работу с рядовым составом, как предлагает Павел Иванович? – спросил офицер ГРУ – работу нужно проводить со старшими офицерами командирами подразделений. В этом случае опасность разоблачения снижается в несколько раз.

– А рядовые исполнители? – спросил старик

– А что рядовые? Выдвинуться. Доложить. Занять. Исполнять, твою мать молча.

– Занять мать твою, Кремль? – иронично спросил старик – как вы это себе представляете? Сколько исполнителей откажутся исполнять приказ? Лавры гитлеровских генералов после провала покушения Штауффенберга меня совершенно не прельщают.

– Павел Иванович, поделитесь задумками – подтолкнул старика к разговору ведущий

– Задумки есть. Первый вопрос – блокировка информации, второй вопрос – исполнители. Два этих вопроса взаимосвязаны. Думаю в вопросе привлечения исполнителей нелишней будет помощь товарища Крейслера.

– Простите? – недоуменно спросил немец

– Товарищ Крейслер, нам нужны будут исполнители. Профессионально подготовленные бойцы, не обязательно владеющие русским языком. Даже желательно,/ если они им владеть не будут, или будут владеть в минимальной степени, на бытовом уровне.

– Я не совсем понимаю.

Старик успокоительно кивнул головой

– Пока и не стоит понимать, товарищ Крейслер. Задача ставится так: нужно сформировать восемь-десять групп примерно по пятьдесят человек в каждой. Задача – активные боевые действия в городских условиях. К каждой группе будет прикреплен наш офицер связи, он будет непосредственно ставить задачи. При этом – необходимо соблюдать крайнюю осторожность, официально, до самого последнего момента это будут учения специальных подразделений стран – участниц Варшавского договора. Сколько подобных подразделений сможет дать нам ГДР?

– Какого уровня специалисты вам… нужны? – спросил немец – уровня воздушного десанта? Или выше?

– Выше, товарищ Крейслер. Намного выше. Вы должны понимать, что это будут не просто учения. Возможно, на этих учениях будет присутствовать высшее партийное руководство. Вы понимаете, какая ответственность будет лежать на организаторах этих учений?

– Вы хотите… как это по-русски… показать товар лицом, верно?

– Именно, дорогой товарищ. Именно. Я рад, что вы меня правильно поняли.

Немец и впрямь все понял…

– Вы понимаете, товарищ, что задействование таких сил должно быть обязательно согласовано с высшим партийным и правительственным руководством ГДР?

– Я это понимаю, товарищ Крейслер. Но … Владимир Дмитриевич при нашей недавней встрече убеждал меня в том, что ваше руководство не будет против. Оно даже само ставило вопрос о целесообразности проведения подобного рода учений. Причем вопрос этот ставился в вашем присутствии.

Крейслер вспомнил. Моментально.

– Как поживает Владимир Дмитриевич? – спросил он, чтобы немного протянуть время.

– Владимир Дмитриевич далеко – но он помнит и вас, и состоявшийся тогда разговор. И четвертого участника того разговора, того, что прибыл издалека, он тоже помнит.

Немец кивнул головой.

– Я рад, что Владимир Дмитриевич помнит своих немецких друзей. В любом случае, вопрос будет согласован с руководством. ГДР – небольшая страна, и я, к сожалению, не вижу возможности выставить на учения более трех таких групп. Вы должны понимать, у нас нет таких больших возможностей, какие есть у СССР.

– Мы это понимаем – серьезно сказал старик – и мы благодарны за участие.

Остальные, собравшиеся за столом молча слушали диалог двух разведчиков. Всем сидящим за столом было понятно, что он имеет двойной и даже тройной в некоторых местах смысл – и мало кто понял сказанное до конца.

– Я прошу поручить комплектацию групп мне – сказал старик – в организационных моментах и оформлении документации мне нужна будет посильная помощь Владимира Владимировича. Но в основном с задачей справлюсь я сам. Срок – шесть месяцев, полгода.

– Возражения есть? – председательствующий осмотрел полутемную комнату, спокойно лежащие на столе руки собравшихся

Возражений не было.

…

В настоящее время обстановка в Демократической республике Афганистан характеризуется следующими основными особенностями:

1. Провозглашенной со стороны правительства ДРА и ЦК НДПА политикой «Национального примирения», рекомендованной в ходе неофициальных встреч 1985-1986 годов группой советников из Международного отдела ЦК КПСС. В рамках данной политики ослабляется натиск на бандподполье, часть провинций и уездов передается в руки откровенно бандитских и сочувствующих бандитам элементов. В ответ правительство ДРА ожидает прекращения бандитско-диверсионной деятельности хотя бы со стороны колеблющихся, склонных к компромиссам, уставших от войны бандглаварей. Однако уже сейчас можно видеть первые признаки провала плана национального примирения. Причиной является незнание национальных особенностей Афганистана – то, что разработчики политики примирения считают за выход из гражданской войны, бандиты воспринимают как слабость власти и готовность к сдаче позиций. Политика национального примирения могла бы сыграть свою роль лишь после нескольких тяжелых поражений бандподполья, с многочисленными жертвами и полным разгромом инфраструктуры сразу в нескольких провинциях, либо в случае переноса либо явной угрозы переноса войны на территорию соседнего Пакистана. Только угроза физического уничтожения главарей подполья, созданной ими в Пакистане инфраструктуры может принудить их сесть за стол переговоров. Ведение переговоров в условиях провозглашенного вывода войск и вовсе невозможно – ни один уверенный в своих силах бандитский главарь не будет довольствоваться частью власти, когда появится реальная возможность взять ее целиком.