- Потому что был очарован? – Гилберт вздыхает, понимая, что его любовник (дохрена непривычно звучит) прав – он очарован. Даже несмотря на существенный такой обман, злиться на него не получается. Ну никак. Хотя, злиться-то как раз и надо бы. Надо бы скандалить, вырываться, попытаться огреть его камнем по голове (неподалёку как раз лежит один симпатичный булыжничек) и сбежать. Рвануть в деревню, запереться дома и сделать всё возможное, чтобы забыть эту ночь, это утро, эти последние несколько недель и… – Так каков будет твой положительный ответ?

Комментарий к Сказ о наивной ведьме

28.05.17 - узнала, что в Древней Греции мужчины дарили зайцев юношам, выражая тем самым желание вступить в интимную близость.

Момент с подарком заиграл новыми красками. Надеюсь, не у меня одной)

========== Сказ о мстителе и привязчивом духе ==========

Ведьмин лес – место удивительное, хоть и опасное. Оно издавна притягивало к себе внимание охотников и случайных путников, но войти в него решались лишь единицы. Да и возвращались обратно далеко не все, а вернувшиеся не были прежними.

Последним, кого забрал себе лес, является Гилберт Байльшмидт. Жители деревни, откуда родом пропавший охотник, первое время скорбели, но уже через год история о нём становится уроком-назиданием для непослушных детей.

В смерть его не верит лишь младший брат, упрямо, вопреки причитаниям соседей и ссорам с отцом, чувствующий, что Гилберт жив. Бредни Альфреда, утверждающего, что Гил попал под чары ведьмы и находится в плену, лишь усиливают желание Людвига разобраться в случившемся.

Потому-то в день совершеннолетия он и уходит из дома. Он считает, что должен найти своего брата. Или то, что от него осталось. Ведь кроме него никто не станет этим заниматься, смирившись с утратой. Понять семью и простить их юный охотник не в силах. Он считает своих родных предателями, чувствует предателем и себя – три года понадобилось ему на то, чтобы решиться. За этот срок с Гилбертом могло произойти что угодно. Но сейчас Людвиг готов. Если помочь брату уже невозможно, он убьёт ведьму, заставит её заплатить кровью за совершённые злодеяния.

Младшего Байльшмидта ведёт через лес злость. С каждым шагом он сильнее чувствует кипящую в крови ярость, которая ослепляет его настолько, что охотник до последнего не замечает наблюдателя, следующего по пятам. Он и дальше не замечал бы его, но преследователь внезапно сам выдаёт себя, выкрикнув радостно-простодушное:

- Привет!

Людвиг резко разворачивается и нацеливает лук на стоящего позади него, за одним из деревьев, человека. Человека ли? Он уверен: секунду назад там никого не было.

- Кто ты?

Парень, скрывающийся за елью, выглядит слабым и безобидным, но Байльшмидт знает: доверять тварям Ведьминого леса нельзя. Его брат, возможно, пропал именно из-за этого.

- Феличиано. Можно просто Фели, – жизнерадостно представляется преследователь, всё так же стоя за деревом, словно укрываясь им как щитом от возможной атаки. – Тебе лучше убрать оружие. Мы не хотим тебе вредить. Мы не навредим, если ты не навредишь первым.

- «Мы»? – охотник игнорирует его просьбу, но ослабляет тетиву.

- Я, мои братья и сёстры.

- Ведьмы?

Парень улыбается и качает головой, а после запросто бросает невероятное:

- Духи.

- Ты шутишь со мной?.. – удивлённый охотник опускает лук и тут же платится за это. Назвавшийся духом, должно быть, никогда не знал такого чувства как стыд или смущение. Он совершенно безбоязненно выходит из-за ели, не убирая с лица всё той же по-детски счастливой улыбки. – Почему ты голый?!

- Мне не нужна одежда, – парень непонимающе осматривает себя, не видя в своей наготе ничего странного. Затем переводит взгляд на своего нового знакомого, сравнивая себя с ним. – Я правда-правда дух. А ты человек?

- Как будто ты не знаешь.

- Люди редко заходят сюда. Они убивают животных, а мои братья и сёстры убивают за это их. Ты же не будешь убивать?

- Животных я трогать не собираюсь, – сквозь зубы отвечает охотник, а после и вовсе убирает лук. Если дух не врёт, опасности для жизни пока нет. А охотиться на зверей он и правда не собирался. Ему нужно найти ведьму. Найти, убить её и спасти брата. Или то, что от него осталось.

- Ты что-то ищешь в лесу? – заинтересованно спрашивает парень. В светло-карих, чуть желтоватых глазах сияет любопытство. Дурной знак. Людвиг отступает на шаг и кладёт руку на пояс, проверяя, на месте ли нож.

- Да.

- А что? – всё не унимается нежданный собеседник.

- Тебя это не касается, – Байльшмидт решившись рискнуть, отворачивается от духа, собираясь продолжить путь, но не тут то было – парень вновь возникает прямо перед ним. Смотрит заискивающе, собираясь просить о чём-то, заведомо неприятном для охотника.

- А можно мне пойти с тобой?

- Зачем?

- Не знаю, – дух пожимает плечами и широко улыбается. – Можно?

- Ты будешь мешать, – отмахивается от него Байльшмидт, но парнишка обгоняет его и виснет на руке, начиная причитать. Даже если он и дух, то какой-то неправильный. Плотный и тёплый на ощупь, совсем как человек. Или ведьма.

- Не буду мешать! Честно-честно! Мне очень скучно!

Взгляд Людвига невольно опускается ниже и, густо покраснев, охотник сдавленно бормочет:

- Прикройся.

- А?.. – Феличиано прижимается ещё ближе, то ли действительно не слыша, то ли старательно делая вид.

- Надень что-нибудь.

- Зачем? – дух отступает на шаг и смотрит на своё голое тело, пытаясь понять, что так расстраивает человека.

- Ты пойдёшь со мной, только если не будешь… сверкать налево и направо своей голой задницей.

- Хорошо! – радостно соглашается парнишка и тут же смолкает, осознав одну очень важную вещь: – Но у меня ничего нет…

Вздохнув и сказав себе, что ещё сто раз пожалеет об этом, Людвиг снимает с себя рубашку и швыряет ею в удивлённого парня. Дух спешно надевает её на себя и тут же тонет в этой одежде: подол доходит чуть ли не до колена, а слишком длинные рукава придают ему сходство то ли с огородным пугалом, то ли с ярмарочным шутом.

- Так-то лучше, – говорит охотник, уже практически не чувствуя той странной неловкости. Взгляд невольно цепляется за улыбчивое лицо паренька, и Людвиг задаётся вопросом, какого же возраста его нежелательный спутник. Если, конечно, у духов вообще есть возраст. – Сколько тебе?.. Пятнадцать? Семнадцать?..

- Восемьсот, – немного подумав, отвечает Феличиано. – Плюс-минус пара десятилетий. Я несколько раз сбивался со счёта.

Идти куда-либо вместе с духом Ведьминого леса – очень плохая идея. Нет, дело не в том, что это дух и ему нельзя доверять – хотя, это тоже играет свою роль – дело в том, что этот дух слишком шумный. Он совершенно не устаёт рассказывать какую-то чушь, кружится при ходьбе, заливисто смеётся от всякой ерунды и пристаёт с докучливыми вопросами. Идти с ним – пытка. К сожалению, Людвиг понимает это слишком поздно, когда уже нельзя что-либо изменить. Вообще-то, он мог бы остановиться и сказать: «Дальше я иду один». Да что там, он даже делал так дважды! Но как только он это произносит, Феличиано смолкает и принимается всхлипывать настолько жалобно, что охотника начинает мучить совесть.

Одно радует: дух не устаёт, следовательно, привал им не приходится делать до самого позднего вечера. Выбрав место для ночлега, охотник разводит костёр и, поужинав остатками взятого в дорогу хлеба (Феличиано буквально засыпает его вопросами о том, что он делает и зачем, успокаивается лишь тогда, когда Людвиг говорит, что «должен есть, чтобы не умереть»), готовится ко сну. Дух, как не нуждающийся во сне, назначается караульным и обещает разбудить охотника, если что-то случится.

Что-то действительно случается, но утром. Байльшмидт понимает это, ещё не успев открыть глаза. Оголённый торс греет нечто невесомое, напоминающее тёплое одеяло. Он кладёт руку поверх этого «одеяла» и сразу просыпается, почувствовав под ладонью нежную обнажённую кожу.