- Она придёт, господин, - пожиратель выпрямился в кресле и быстро пробежался взглядом по лицу Струпьяра, тот, в свою очередь, поднялся с кресла и склонил голову.

- Господин, - начал егерь.

- Можешь не повторять, я в курсе уже, - мужчина зашёл в комнату и встал у пустующего камина. – Нас становится больше, думаю, скоро мы сможем объявить о себе в открытую.

- А с Грязнокровкой что делать? – Сивый сморщился, будто у него под носом что-то пахло.

- Пока что посмотрим по ситуации, у нас запланировано масштабное представление.

Старые половицы заскрипели в коридоре, привлекая к себе внимание. На пороге появилась девушка. Весь её вид выдавал страх и насторожённость.

- Пришла, - предводитель был доволен, даже слишком. – Я уже подумал, что ты предать нас решила.

Пальцы девушки вжались в дверной косяк, что она сжимала, когда он, подошёл к ней почти вплотную останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах от её лица.

- Скажи, Люсиль, - её полное имя он протянул с ухмылкой на губах. – Ты всё так же предана мне?

- Насколько можно быть преданной тому, кто угрожает её родным? – шепчет она в ответ, страх моментально испарился, а голубые глаза с вызовом вглядывались в тёмные.

- Бесконечно, - он улыбается и касается её щёки.

***

Шум воды льющейся из-под крана отдавался эхом. Очень необычным эхом, так вот какие звуки, когда ты находишься под толщей воды. Она и позабыла о них. Девушка лежала в ванной с открытыми глазами и видела потолок очень непостоянным, плывущим. Вода переливалась через край, заполняя пол, сама же она всё в том же красном платье покоилась под толщей ледяной воды. Она перестала чувствовать леденящий холод, кости перестало сводить и выворачивать от покалывающей боли. Она чувствовала себя в невесомости. Она не хотела выбираться отсюда. Не хотела делать глоток воздуха. Не хотела видеть этот мир. Не. Хотела. Ничего.

Карие глаза медленно закрылись, а одинокий пузырь сорвался с её губ, стремясь вверх. Чтобы лопнуть, испариться, исчезнуть, погибнуть, соприкасаясь с воздухом внешнего мира. Она хотела бы так же. Как этот пузырь. Хотела бы также устремиться вверх и расщепиться на тысячи, нет, миллионы крупиц.

Чьи-то крепкие руки внезапно вырывают её из «океана» и она делает шумный вдох через открытые губы. Крик, она слышит крик, и крепкие руки её трясут, тащат, хаотично двигаются по её лицу, но она не хочет смотреть. Не хочет слышать. Спаситель думает, что помог ей. Но как же он ошибается. Ей нужна другая помощь. Глаза девушки медленно открываются, и она смотрит в обеспокоенно лицо Гарри Поттера, что кутал её в полотенца и уже тянулся за палочкой, чтобы высушить её платье и согреть полотенца, но она останавливает его, перехватывая его руку с палочкой.

- Я не хочу, - говорит она, приходя в сознание, и пытается высвободиться, стаскивая с плеч шершавую ткань.

- Хватит, Гермиона! Что ты творишь?! – он грубо хватает её за плечи и трясёт, заставляя посмотреть на себя. – Зачем ты сводишь меня сума? Зачем ты так поступаешь?

Девушка смотрит в его зелёные глаза и искренне не понимает, почему он так злиться. Или, может, она не хочет сейчас это понимать?

- Оставь меня, Гарри, - её губы трогает улыбка. – Просто оставь меня, хочешь, я могу уйти?

- Что ты несёшь? – непонимание и полное отторжение реальности.

- Я хочу отпустить тебя, Гарри, ты простишь меня, что я забрала у тебя семь лет? – её холодные пальцы касаются его щёк. Лёгкая щетина приятно покалывает подушечки пальцев.

- Что? – шёпот и сильная хватка на плечах девушки слабеет.

- Ты ведь сейчас мог бы быть счастливым отцом, ты бы жил рядом с любимой женщиной, ты бы был любим, твой дом был бы уютным, тёплым. Ведь всё только складывается в слова «был бы».

- Замолчи, - Гарри качает головой и пытается накинуть на хрупкие плечи полотенца.

- Я молчала так долго, молчала и держала тебя. Мне очень жаль, прости… Я такое ничтожество, паразит, - шепчет девушка и как-то истерично всхлипывает, а губы улыбаются. – Если бы можно было забрать твои воспоминания, исправить их, чтобы ты не помнил всего этого.

- Гермиона, я не хочу ничего забывать, успокойся, ты не в себе!

- А я хочу, Гарри, - её голос резко перешёл на шёпот. Словно в ней что-то надорвалось, и сил говорить больше не было.

Мужчина замирает и поднимает взгляд на её лицо. Мертвенно-бледное лицо и мёртвые карие глаза, словно потухли. Они хранили в себе безмерную боль. Печаль. Тоску. И в одночасье всё это вырвались из неё. Наружу. Оставляя безнадёжность и усталость. Осознание сворачивается калачиком и болезненно вибрирует внутри, мужчина прикусывает губу. Её просьбы проникают под кожу и разливаются там горящей лавой. Он понимал её, но отказывался прислушиваться.

- Я не хочу ничего подобного более слышать, - набирается он сил и как-то быстро это говорит, поднимаясь с пола и беря девушку на руки. – Никогда. Слышишь?

Она не отвечает. Молча, принимает объятья, впитывает нежность его рук. Впитывает каждой своей клеточкой. Пока девушка сидит в кресле и молча, наблюдает за мужчиной, что с такой нежностью касается её кожи, чтобы согреть.

В последний раз.

Гарри уснул, как бы он ни боролся со сном, сморило его первым. Он сжимал девушку в своих объятьях так, словно боялся выпустить. Гермиона осторожно выбралась из постели, стараясь, как можно тише, потянулась за своей палочкой, используя магию, призвала все необходимые вещи, и, прижимая кипу одежды к груди, тихо вышла из спальни. Казалось бы, даже воздух в спальне отяжелел и сейчас со всей силой рухнул на пол, сдавливая. Хоронит. Исчезает следом.

Гарри не сразу понял, что в постели находится один, медленно разлепив глаза, он оглядел пустующую подушку, что хранила след от её головы. Достаточно было минуты, чтобы подскочить в постели и словно ужаленным выбежать из комнаты. Но её нигде не было. Раз – комната, два – комната, коридор и гостиная были пусты. Взгляд упал на вертящийся конверт в воздухе у порога. Простой пожелтевший конверт с коричневой печатью. Бесформенной и незначащей абсолютно ничего. Никакого герба, никакого отличительного знака.

Неуверенно касается конверта. Когда послышался тихий треск печати, крупицы превратились в почти незаметные песчинки, что плавно поплыли вверх к лицу Гарри. Распыляясь и проникая в его кожу. Незаметно. Она очень долго готовилась к этой магии. Очень долго изучала, пока могла. Развернув конверт, мужчина не увидел ничего. Конверт был пуст. По телу прошлась странная волна. Горячая и приятно покалывающая, просачивалась к самой макушке и в ушные перепонки. Внезапно всё, что было так важно для него, всего лишь миг назад стало – ничем. Всё то, что он пережил за семь лет, превратилось в ненужное и забытое, оставляя после себя лишь знакомую тёплую улыбку подруги Гермионы Грейнджер. Ту самую школьную подругу.

Улыбку той невинной, тёплой и родной подруги, что так давно он не видел.

Любого, кого коснётся Гарри Поттер ждёт то же самое. Мало кто знает их историю. А точнее, никто. Эти семь лет будут болезненными лишь для них двоих. Другим достанется самое малое и почти незначительное. Сильная магия, запечатывает, пока кто-то не станет вспоминать самых сокровенных и необходимых воспоминаний. А ведь этот «кто-то» не станет. При встрече только улыбнётся и сделает вид, что ничего такого не было. Цепная реакция. Обратного результата нет. Антидота в природе не существует.

Гарри Поттер медленно опускает пустой конверт и удивлённо пару раз моргает, оглядывая свою гостиную и, кажется, не совсем понимает, почему он здесь стоит посреди ночи? И, правда, почему? Лунатик? Мужчина ещё раз опускает взгляд на пустой конверт, моргает и хмурится. Ещё раз вертит в руках безмолвный конверт и скидывает его в огонь. Словно зачарованный смотрит на языки пламени, что так прожорливо пожирали несчастный пергамент, затем отворачивается и уходит к себе в спальню. Нужно выспаться перед тяжелой сменой длиною в четыре дня.

***