Драко замерзал в стенах своего дома.

Погибал.

Становилось невыносимо от этих стен. От тусклого света свечей. От пейзажа за окном. От широких лестниц ведущих вниз и на верхние этажи. От неизменной двери в подземелья, где он периодически скрывался.

Запах подземелий не забываем.

Драко смотрит на скрюченное тело, у стены, закованное в цепи, и не слышит дыхания. Пленник умер. Его тело покинуто духом и сейчас оно просто лежало изломленным и бездыханным. Скрюченное и окровавленное. Мутные глаза слегка приоткрыты, губы закрыты. Юноша медленно подступает к телу, подходит к стене, опирается спиной ощущая даже сквозь пиджак шершавость и влажность стены, медленно опускается по ней вниз на пол и садится на холодный пол. Палочка сжата в пальцах, серые глаза закрыты, а голова запрокинута назад.

Всепоглощающая пустота.

Не хотелось ничего.

Сидя здесь в паре сантиметров от трупа и прислушиваясь к тишине, юноша чувствовал себя словно под защитой от внешнего мира, от своего отца, от воспоминаний, что порой нещадно копошились обнажая все не зажитые душевные раны. Из них до сих пор сочилась кровь. С каждым стуком сердца, боль отдавалась во всём теле, мучительным раскалённым жаром.

Словно лава.

Вскипала и бурлила, сводя его сума.

Драко почувствовал присутствие ещё одного человека, но не стал открывать глаз. Он знал, что это Люциус Малфой. Мужчину сюда перенёс домовик, что всегда находился подле Драко, и убирала за ним все следы пыток, и подлечивал пленного. Драко понимал, что наказывать домовика за предательство бесполезно, все слуги обязаны слушать пока что единственного своего хозяина Люциуса Малфоя, так как он старший, хранитель их дома.

Ненадолго.

От этих мыслей губы Драко дрогнули в ухмылке, и он раскрыл глаза, всматриваясь в стоящего перед ним родителя. Люциус был хмур и сосредоточен, он, не отрываясь, смотрел на тело. Мужчина опирался на трость, а другой рукой придерживал запахнутую мантию в районе груди.

- Нарцисса мне говорила о том, что ты себя странно ведёшь последние полгода, - раздался грубоватый с хрипотцой голос мужчины.

- Странно? – насмешка и хищный оскал на губах.

- Что делал Тёмный Лорд, когда оставался с тобой наедине? – Люциус медленно перевёл взгляд на своё чадо и по позвоночнику прошёлся холодок.

Люциус прекрасно был знаком со всеми увлечениями своего бывшего Господина, которому так беспрекословно и трусливо служил, но он никогда не знал и не подозревал о том, что Тёмный Маг всех времён мог делать с мальчишкой, шестнадцати лет оставаясь наедине. Если же Воландеморт выражал всячески презрение к самому Люциусу, то к Драко он относился иначе. Всегда, хотя это и видели не все. Нарцисса каждый раз вздрагивала и сжимала до хруста пальцы, если её сына вызывали к нему на аудиенцию. И всегда это происходило в этом подземелий.

- Что он делал? – словно шипение сорвалось с губ юноши, - показывал мне, как нужно наказывать грязнокровок и их семьи.

Драко плавно поднялся на ноги, и медленно подходя к отцу, продолжил говорить:

- Показывал, как действует то или иное заклятие, как ломает и изворачивается тело грязнокровной девочки, правда, я имени её не запомнил, - Драко пожал плечами, словно это была какая-то мелочь, и продолжил надвигаться на отца, - показывал, как выворачивает их наизнанку заставляя вслушиваться в её крик, он словно мелодию слушал, останавливаясь и затем вновь продолжая.

Драко замер вглядываясь в уставшее и напуганное лицо мужчины, всем пожирателям независимо от своей веры в своего Тёмного Хозяина и независимо от степени кровожадности, даже им порой было тяжело смотреть на обычные пытки ни в чём не повинных взрослых людей. Но детей.

- Что такое? – Драко вглядывался в такие же серые глаза и ухмылялся, словно искренне не понимая, отчего мужчина мешкал с ответом, - вы же его боготворили? Я помню твои истории о сильнейшем маге столетии. Разве не так? Так, в чём же дело, папа?

Губы Люциуса дрогнули, а взор заскользил по апатичному лицу сына. Тёмные круги снова залегли на бледном лице, хотя по возвращении из школы он выглядел куда здоровее, губы были сухи и потрескались, взгляд сквозил пустотой и полным безразличием, он не мог уловить ни одной мысли в голове своего чада. Только сейчас, а может быть, и раньше, Люциус стал понимать, что губил собственного ребёнка. Он хотел внушить ему его значимость, чистоту его крови, сделать выше всех и сильнее, независимее. И всё бы получилось, если бы не его трусость и ошибки уже уходящего поколения.

И разница в крови.

Чистая и грязная.

- Драко, - выдавил из себя Люциус, пытаясь сказать что-то вразумительное, но почему-то слова застряли, натыкаясь на непробиваемую стену в виде его сына.

- Я пойду наверх, мама заждалась, наверное, к ужину, вы тоже подходите, отец.

С лица Драко тут же исчезла улыбка, и он прошёл, мимо оставляя после себя тягучее послевкусие в роли пульсирующей боли в груди и давящей тишины в ушах. Люциус его потерял. Безвозвратно. Не этого хотелось перед кончиной.

Нарцисса Малфой ожидала своих мужчин в столовой. Идеально прямая спина и сложенные руки на краю стола. Ожидала. Как и всегда.

Преданно.

Драко улыбнулся, матери и, поцеловав ту в щёку, опустился на стул рядом с ней, застилая колени белоснежной салфеткой, и взялся за вилку, чтобы приступить к ужину. Женщина, не мигая, смотрела на сына, она поняла по одному его виду, что юноша снова был в подземельях. Несколькими минутами позже появился Люциус. Он тяжело с помощью Нарциссы опустился за стол напротив места супруги.

Очередной ужин в тишине.

Их беда словно паразит.

Пожирал и уничтожал семью изнутри.

***

Гермиона медленно ступала по лестнице, вниз погрузившись в свои мысли. Её очень волновало, как там Драко и что с ним происходит, и вернётся ли он, вообще, в школу. Прижимая книгу по зельеварению к груди, она медленно и тяжело ступала на каждую ступеньку, выходя из подземелий. Тут её из мыслей вырвал голос Гарри. Гермиона очень медленно подняла голову и сфокусировала взгляд, на своём друге выдавливая из себя какую-то слишком неудачную улыбку.

- Гермиона, я хочу поговорить с тобой, - Гарри поправил широкую лямку рюкзака и протягивая раскрытую ладонь, - пойдём, выйдем на свежий воздух?

Девушка лишь согласно кивнула, и, взяв Гарри под руку, направилась с ним во двор школы. До следующей пары у них был почти час.

- Что-то случилось, Гарри? – первой заговорила Гермиона, усаживаясь рядом с парнем и заглядывая в его обеспокоенное лицо.

- Более чем, скажи, Малфой себя вёл как-то странно, пока ты была в их доме?

- Нет, - девушка покачала головой, но брюнет тут же сжал её ладонь, заставляя посмотреть в глаза.

- Мне хотя бы не ври.

Девушка внутренне сжалась, она так и не поговорила с Гарри, как и хотела, а ведь она честно собиралась, но эта активность Драко отвлекала её, да и времяпровождение с друзьями буквально сводилось на нет.

- Гарри, он… Он стал немного странным после того как он стал на службе у Воландеморта…

Гарри просто кивнул и слегка прищурился, ожидая дальнейших слов подруги.

- Что-то происходило с ним, что-то очень сильное и теперь влияет на его состояние в целом. По отношению ко мне он ведёт себя всё так же, - девушка пожала плечами, - оскорбления остались неизменными, здесь он себе не изменяет. Но всё остальное его состояние заставляет насторожиться.

- Министерские что-то подозревают, да?

- Откуда ты знаешь?

- Мистер Уизли мне рассказал, он, конечно, не жалеет семью Малфоев, но то как пристально они следят за Драко его немного насторожило. Ему, так, скажем, жаль мальчика, - последние слова Гарри сказал, исковеркав голос, но затем вновь продолжил, - ты же, знаешь, что Малфоя каждую субботу вызывают в кабинет директора и…

Юноша запнулся, а Гермиона словно вдохнуть забыла, замирая, но Поттер всё же закончил фразу:

- Исследуют его сознание на наличие, каких-либо связей с пожирателями.