-Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, Драко. Продолжайте.

-Вот если бы нам можно было заменить декана и преподавателя зелий…— глаза в пол, прикусить губы, как это делает Пэнси. У нее так становится обычно совершенно невинный и беззащитный вид. На Амбридж должно подействовать…

И действительно, Амбридж широко, сладенько и доброжелательно заулыбалась.

-Вы кого-то видите в этой роли, Драко?— спросила она с предвкушением.

-Ну, если бы профессора Снейпа вдруг не стало бы в школе, думаю, лучше вас не справился бы никто… А я бы мог обеспечить вам надлежащую поддержку, если, конечно, за мной так и будет сохранен значок старосты факультета…

Драко замер, и в комнате воцарилось молчание. Затем, минуты через две, Амбридж все-таки заговорила, и голос ее сочился довольством:

-Благодарю вас за такую высокую оценку моих способностей и за поддержку. Вы весьма благоразумный молодой человек, Драко. Вы можете идти. Я поняла вашу позицию.

Учтиво кивнув и вежливо попрощавшись, Драко прикрыл за собой дверь и с облегчением выдохнул. Получилось. Теперь можно быть спокойным и за Снейпа, и за значок, и с легким сердцем оправляться туда, куда было сказано и куда он и так до этого собирался— в слизеринские подземелья.

Evanescence/Missing

========== Глава 30 ==========

Да, Северус обещал Пэнси приступить к изучению окклюменции только на следующий день, но у Лорда Волдеморта, похоже, было на этот счет свое мнение, и когда поздним вечером в комнате профессора зельеварения сработали сигнальные чары, он совершенно логично в первую очередь обратил внимание на Метку, а удостоверившись, что она действительно снова поменяла цвет, почти бегом рванул по направлению слизеринских спален для девочек.

Дверь спальни девочек пятого курса была единственной закрытой. Остальные шесть дверей то и дело являли взору декана Слизерина любопытные, в большинстве своем заспанные личики, которые, однако, все же не решались покидать пределов комнат, ограничиваясь только выражением на себе крайней степени подозрительности и изумления. За той самой единственной закрытой дверью вполне ожидаемо было шумно, слышались возбужденные голоса, изредка— вскрики и торопливые шаги нескольких пар ног. Но на этот раз, очевидно, магия Пэнси выбрала другую стихию для своего воплощения. Урагана в локальных масштабах, насколько мог судить Северус, не наблюдалось, запаха дыма и гари не чувствовалось тоже, однако через тонкую щель под дверью потихоньку просачивалась вода, образуя огромную, занимавшую уже почти всю ширину коридора, лужу.

Велев любопытным мордашкам исчезнуть в их спальнях и устало выругавшись себе под нос, Северус кое-как, далеко не с первой попытки, смог уничтожить закрытую дверь, и поток холодной воды хлынул из комнаты прямо ему под ноги, намочив полы черной мантии и обувь. В комнате, как и ожидалось, царил форменный разгром. Из графинов, стоящих на прикроватных тумбочках, нескончаемым потоком лилась вода, которой в комнате было уже столько, что она, судя по всему, до того, как Северус вошел, успела подняться уже практически по колено растерянным и напуганным Дафне Гринграсс и Миллисенте Булстроуд, суетливо и беспорядочно перемещавшимся по комнате с палочками наизготовку в тщетных попытках остановить все прибывающую из графинов воду.

Скользнув взглядом по мигом застывшим и глядящим на него с надеждой и облегчением девочек, он отыскал глазами Пэнси. Она сидела на своей кровати, обхватив голову руками и раскачиваясь вперед-назад, а с мокрого от слез лица на ворот теплой голубой пижамы с маленькими и редкими белыми звездочками капали крупные соленые капли мучительной, нестерпимой боли. Зная наверняка, что противостоять силе Пэнси магически было невозможно, Северус спешно прикидывал варианты. Выходило так, что остановить все это безумие можно было лишь двумя способами: либо успокоить Пэнси, либо хотя бы просто вывести ее из этой комнаты, обезопасив ее соседок. Сходу предпочтя второй вариант первому, Снейп быстро схватил Пэнси за руку и силой выволок ее в коридор, попутно приказав девочкам привести помещение в порядок.

Увлекая девушку за руку по коридору, Северус направлялся в ближайшее от слизеринских комнат изолированное помещение: свои апартаменты. Стены коридора по пути их движения покрывались мелкими трещинами, факелы потухали, а вода, стекающая с их одежды, мгновенно превращалась в огромные лужи, подобные той, что он имел сомнительное удовольствие наблюдать менее пяти минут назад под дверью спальни девочек пятого курса. Бегом преодолев общую слизеринскую гостиную во избежание особенно разрушительных последствий, Снейп только в собственной спальне позволил себе остановиться и выпустить руку Пэнси. Палочкой пододвинув небольшой черный кожаный диванчик к камину, он резко толкнул на него девочку и присел перед ней на корточки.

-Мисс Паркинсон, вы меня слышите?

-Да,— сквозь сведенные судорогой боли зубы произнесла она, всеми силами пытаясь унять сильный озноб.

В черных глазах ее декана смешались тревога и сострадание. Внешний вид слизеринки явно оставлял желать лучшего: лицо принимало землистый оттенок, под глазами обозначились темные круги, а губы, кажется, все больше синели и все меньше подчинялись своей хозяйке. Да, редко же Северусу приходилось ощущать себя настолько не в своей тарелке. Ему казалось, что он на физическом уровне может ощущать ее боль. Как же ей помочь?

-Мисс Паркинсон, перестаньте думать, слышите? Перестаньте думать, вспоминать и представлять что-либо! Вы меня понимаете? Отключите сознание!

-Я не могу… Слишком больно,— все также сквозь сжатые челюсти, дрожа, словно в лихорадке, выдавила девочка.

-Вот тролль!— тряхнул волосами Северус.— Пэнси, ты не должна думать! Пойми, только так, по-другому пока не получится! Сосредоточься на моем голосе. Закрой глаза, Пэнси, и просто слушай звук моего голоса, не вдумываясь в смысл слов. Не думай, просто слушай. Верь мне! Верь также, как я верил тебе! Ничего нет, нет боли, страха и воспоминаний. Есть только мой голос…

И она подчинилась. Озноб исчез, дыхание немного выровнялось и цвет лица начал приобретать естественный оттенок, но тело все еще было сведено судорогой, такой сильной, что казалось, что девочка находилась под парализующим проклятием, ее спина была совершенно прямой и она не двигалась.

Снейп не помнил, что говорил ей все эти пятнадцать минут, в течение которых она боролась с болью, доверчиво ориентируясь на звуки его голоса, позволяя ему проходить сквозь нее, впитывая его в себя большими глотками, словно самое сильное обезболивающее зелье и цепляясь за него так, как будто от этого зависела ее жизнь, но в один момент ее вдруг просто отпустило. Пэнси как-то сразу обмякла и бессильно упала навзничь на диванные подушки— это сознание покинуло измученное непрерывной болью и борьбой тело.

Северус выдохнул и кинул быстрый взгляд на вновь посеревшую Метку. Он сел на диван рядом с Пэнси, и нахмурившись, задумчиво провел по губам указательным пальцем. Долго так продолжаться не может. Он должен явиться на зов Темного Лорда. Если этого не произойдет в ближайшее время, он просто сведет Пэнси с ума. Но перед тем, как откликаться на его зов, ему необходимо каким-то образом защитить ее и не дать Волдеморту и намека на привязку Метки к ее душе. Замкнутый круг какой-то… Как это скрыть? Как убедить Лорда, что Метка как и раньше привязана только к нему? Ответов на эти вопросы у него пока не было. Он не чувствует боли от вызова, и если Лорд это заметит плохо будет всем… И в первую очередь— этой девочке, что сейчас мерно дышала, откинувшись на подушки его дивана.

Щемящее теплое чувство в душе сменилось злостью. Да сколько ж можно?! Надо обязательно добраться до лаборатории и устранить дурацкие последствия этого идиотского ритуала. А то ведь так и с ума сойти недолго. Отведя взгляд от девочки и помотав для верности головой, словно отгоняя наваждение, Северус осторожно левитировал Пэнси на свою кровать и накрыл одеялом. Пусть спит. Ему пока все равно не до сна… Высушив наконец свою одежду, оглянувшись на Пэнси и сверившись на всякий случай еще раз со своей Меткой, профессор Снейп решительно вышел из комнаты.