Тетя Чарити со значением посмотрела на пухлую Милодару.

– Но, Реми, – начала я. – То, что епископ Готер в теле…

– Ты бы его видела! – гнул свою линию Реми. – Он похож на гигантскую бородатую жабу. Мы с друзьями в Волчьем Долу таких ловили в канаве у забора. А потом епископ ходил, ходил и… Делал вот так!

Реми отодвинул стул и выскочил из-за стола. Затем погладил себя по плечу и по руке. Тут уже переглянулись магистры. Тетушки – Чарити и Милодара – нахмурили брови. Трисс открыла рот.

– Задавал вопросы. Не всем, но меня спрашивал и Патрика спрашивал. При этом опять делал вот так…

Мальчик погладил теперь себя по спине. Ну, попытался, докуда руки достали. Магистров передернуло.

– Но, может, – мне хотелось защитить епископа, который… – Быть может, он просто любит детей?

– Что он у тебя спрашивал? – поинтересовался Темный маг.

– Есть ли у меня родители и кто остался в живых из родственников. – Реми вновь сел за стол и принялся доедать хлеб.

– Что ты ответил?

– Правду. Лайне учила всегда говорить правду. Сказал ему, что мама умерла, про отца я ничего не знаю. А сестра уехала в другой город и вышла замуж. – Да, такая вот вышла с ней история. Мы с Антором пытались разыскать девушку, но в Гильдии Вышивальщиц сообщили, что она переехала в Западную провинцию. – Хотел добавить, что у меня теперь другая семья, – Реми вновь посмотрел на меня, затем на Милодару, – но епископ не стал слушать. Пошел дальше. К другим мальчикам.

– И… Что это может значить? – спросила я у брата, который выглядел растерянным.

Антор пожал плечами.

– У меня есть мысли, но, боюсь, они тебе не понравятся.

– А ты не привираешь, дружок? – поинтересовался у Реми Темный маг.

Мальчик покачал головой.

– Клянусь Единобогом! – бойко ответил он. День в приходской школе не прошел даром.

– Демоны! – растерянно произнес магистр Шаррез.

– Какой-то бред! – Антор потер голову.

– Я-то промолчал, – произнес Реми, довольный произведенным эффектом. – Не хотел, чтобы меня в первый же день из школы выгнали. Но Лайне… А если он ее будет трогать?

– Пусть только попробует! – мрачно произнесла я. – Я его быстро… в святой дух превращу.

Аришша рыкнула согласно, и в ту же секунду на ногтях принялись расти черные когти. Я выдохнула изумленно. Уже во второй раз! Кожа покрывалась темно-серой чешуей, поэтому пришлось украдкой сунуть руки под стол. Взглянула виновато на Чарити. Тетушка всегда говорила, что приличные девушки должны заботиться о своих руках. Сомневаюсь, что ей бы понравилось увиденное!

– Думаю, нам следует заглянуть в гости к епископу Готеру, – произнес Темный.

– Не стоит, – сказала ему. – Я смогу за себя постоять.

– Мы все же будем тебя сопровождать, – настаивал мой брат.

«Пусть идут, – согласилась Аришша. – Надают ему по шее, а книгу мы себе оставим!»

У епископа Готера оказалось своеобразное понятие о гостеприимстве. Или же это был незабываемый стиль обращения, заключавшийся в том, чтобы довести посетителей до отчаяния, смешанного с безысходностью, а затем явиться, словно спаситель, пригласив на аудиенцию? Всего этого я еще не знала, стоя перед трехэтажным, похожим на крепость с маленькими окнами-бойницами домом. Перевела взгляд на окованную железом дверь, подумав, что у меня нет никакого желания заглянуть в гости. Расположенный в центре города дом стоял особняком, словно остальные здания старались держаться подальше от нелюдимого «соседа», к которому прилагались забор в рост человека и охрана у дверей.

– Епископ явно чего-то боится, – шепнула Антору, когда лакей в золотой ливрее с высокомерным выражением на лице провел нас в крошечную гостевую комнатушку с зарешеченным окном. Кивнул на грубые стулья, обращенные к гобелену с вышитыми символами Единоверы, и наказал ждать. Сидеть и ждать, когда пригласят.

Я оглядела скупое убранство комнаты. Епископ приучал посетителей к аскетизму, хотя внутреннее убранство дома кричало о любви хозяина к роскоши. Маги с мрачным видом уставились на гобелен с вышивкой, а Ильсар Шаррез даже потыкал в красную стрелу пальцем. Я даже растерялась – с чего это Темного на религиозные символы потянуло?

– С охраной здесь все в порядке, – сообщил магистр, – а вот с магией… Магии здесь не водится.

Затем нехорошо выругался, упомянув родителей епископа, которых Боги явно зря свели вместе.

– Ты прав, мой друг, – брат тоже заметно нервничал.

Нет магии?! Помню, подобное я испытала лишь однажды, когда попала в тюрьму после незабываемой встречи с Амгердом Сидом. Попыталась зачерпнуть из привычных Светлых потоков, затем призвать Тьму, но поняла, что… пусто. Магические потоки пересохли или же мы очутились в Великой Пустыне, которую нарисовал в своей книге дядя Никлас.

– Менелит, демоны его!.. – прокомментировал Темный. – Он, кстати, нынче крайне дорог. Богато живут в Кемире служители культа! – повысил голос, затем кивнул на арку, ведущую в личные покои епископа. – Тебе не кажется, мой Светлый друг, что мы с тобой выбрали не ту стезю?

Вместо ответа Антор указал на стену с вкраплением зеленовато-черного минерала.

– Похоже, менелит везде, – сказал он, посмотрев на меня темным взглядом серых глаз.

Мне стало не по себе. Неужели в доме повсюду натыкан тот самый минерал, который уничтожал магию, заставляя ее потоки обходить это место стороной?! Менелит, по слухам, добывали в единственной шахте в Мервянных Горах, и ценился он на вес золота. Хотя какое тут золото?! Он стоил намного, намного дороже. В свободной продаже его не было, но можно было достать за баснословные деньги на черном рынке.

– Обезопасился, гнида! – тут магистр Шаррез кивнул на вооруженную охрану, сторожившую вход в покои епископа.

Трое телохранителей не спускали с нас глаз.

– Епископ Готер явно дорожит своей жизнью, – отозвался Антор. – Я не знаю, Лайне, чего он опасается, но магию здесь не жалуют.

– Ну что же, подождем приглашения, – протянул Темный.

И мы ждали. Долго. Очень долго. Так долго, что уже стемнело и слуга принес лампу. Я дремала на плече у Антора, затем поглядывала из-под приоткрытых век, как магистр Шаррез ходил из угла в угол в крошечной комнате. Благо, хоть на стены не кидался. Брат задумчиво перебирал локоны в моей прическе. Совсем недавно он признался в чувствах отнюдь не братских, но затем выяснилось, что я прихожусь ему родственницей. Антор отнесся к этому известию стоически. Потом появилась Трисс, с которой, кажется, у них все складывалось наилучшим образом.

Магистр Шаррез же потихоньку зверел. Лакей, иногда пробегавший мимо комнаты, на окрики «Эй, любезный!» не отзывался. Наконец, когда Ильсар преградил путь и потянулся к его горлу, решив то ли задушить, то ли вытрясти ответ, а охрана вцепилась в оружие, слуга заявил, что господин скоро освободится.

– Как ты думаешь, если я прирежу епископа за неуважение к Высшим магам, меня оправдают? – спросил мрачный Темный маг у Антора. Со значением поглядел на охрану, демонстративно поправил короткий меч за поясом. – Очень на это надеюсь! У меня набрался целый список веских причин.

– Думаю, на каменоломнях Освара Тиринга нехватка свободных рук, – негромко отозвался брат, – и я бы не хотел, чтобы ты там оказался. Успокойся, друг мой! Не стоит связываться…

Я уже сто раз пожалела, что попросила об аудиенции. На сто первый маги собирались на штурм дома, но тут за мной пришли.

– Только девушка, – многозначительно произнес один из охранников. – Вам приказано ждать здесь.

– Мы пойдем с ней, – возразил мой брат. – Епископ извещен. Днем было отправлено письмо, в котором говорилось, что будем сопровождать…

– Лайне Вайрис. Одна. Лишь у нее приглашение на аудиенцию, – заявил противный лакей. – Остальным придется остаться.

Магистр Шаррез зарычал, видимо, решив начать смертоубийство именно с него. Зашевелилась охрана, но тут…

– Стойте! – попросила я Темного мага. – Возможно, епископ так и не получил наше письмо, – неудивительно, ведь ответа на свое я ждала почти три месяца! – Поэтому я пойду одна. Ильсар, прошу вас! Антор…