Комментарий к

* Бат - город-курорт, известный своими источниками в 18-19 веках.

** Захлебнулась слюной)))

========== Часть 13 ==========

Суббота и воскресенье, последовавшие за обедом, прошли в обычной суете. Понедельник был полон хлопот перед отъездом Хьюго в Манчестер. Хьюго, Пьетро и нотариус мужа, Конан Аэртон с утра заперлись в кабинете, объявив, чтобы их никто не беспокоил. Моросящий дождь прекратился, и женщины решились прогуляться. Айрин предложила пройтись до знакомого сарайчика, в который накануне ее муж и Пьетро зачем-то привезли большой мешок. Если бы они это сделали в открытую, то она не обратила бы внимания, но они подъехали к заднему двору, и, открыв ворота явно заранее припасенным ключом, выгрузили мешок, после чего вернулись к главным воротам, сделав вид, что подъехали только что. Обнаружить явно непонятные для нее действия Айрин удалось лишь в результате ее прогулки к беседке, где она дышала воздухом со своей камеристкой. Та, как всегда не обратила внимание, а если и обратила, то не подала виду. Ее это не касается!

Зато Айрин решилась (пока ее не отследил Пьетро) разузнать хоть что-нибудь. Элизабет разворчалась, что приехать сюда и ходить по глухомани явно не лучшая идея, но Айрин, не обращая внимания на ее слова, предложила им посидеть в беседке, пока она посмотрит заинтересовавшее ее помещение. В результате в беседке остались Анна и камеристки, Айрин же прогулялась до сарайчика, а Элизабет проследила за дочерью.

Внутри ничего необычного не было, саркофаг был закрыт, но от внимательного взгляда молодой женщины не укрылся стоптанный, старый сапог, потертый до дыр. Она молча подняла его и поставила на крышку саркофага. Развернулась и пошла обратно, когда на ее пути выросла Элизабет.

— И что ты здесь забыла? — сурово спросила та у дочери.

— Мама, я многое не могу пока объяснить, просто пока наблюдаю, — ответила Айрин.

Матушка стала внимательно осматривать сарай, но никого более не обнаружила. Тут до дочери дошло, в чем подозревает ее мать.

— Матушка, надеюсь, ты не думаешь, что я назначила тут кому-то свидание? — Удивленно спросила Айрин.

— Я надеюсь, что у тебя хватит ума не наделать глупостей, — уже смягчившись, ответила та.

***

Вечером супруг позвал жену в кабинет. Разговор, произошедший там, поставил Айрин в недоумение.

— Любимая, я завтра с утра уеду, но боюсь, что за этим последует некоторая цепь событий, рассказывать о которой мне пока не хочется. Но заставить тебя страдать я тоже не могу, — начал он, расхаживая от волнения по кабинету.

Миссис Монтгомери насторожилась.

— У тебя появилась другая? — С ужасом спросила она.

— Что? — В изумлении спросил он. — Конечно, нет! Что за глупости ты говоришь? Я люблю мою девочку и никто мне больше не нужен.

Он нежно поцеловал ее и продолжил:

— У Пьетро будет письмо, в нем правда. Он отдаст его только после того, как все случится.

— Что случится? — в недоумении спросила она.

— Помни только то, что я никому не дам тебя в обиду. И про письмо у Пьетро.

Он опять стал целовать ее, но это Рин мало успокоило. Что-то явно назрело, и оставалось только ждать, и надеяться хоть когда-нибудь получить объяснения на счет происходящего сейчас.

***

Неделя пролетела быстро. Айрин ожидала приезда супруга с потаенной тревогой, которую она никак не проявляла внешне, но отказалась выезжать хоть куда-нибудь. Матушка пожала плечами, но настаивать не решилась. Анна тоже смирилась. По вечерам они устраивали чтения, а приходившие с утренним визитом жены арендаторов приносили кучу сплетен и новостей.

Айрин несколько раз смотрела в окно, но дорога оставалась пустой. Видимо, от напряжения у миссис Монтгомери случился обморок. Ее уложили на кровать и ослабили шнуровку. Элизабет осталась с дочерью. Небольшое подозрение мучило многоопытную матушку, но она пока не стала его озвучивать.

Наконец зашла Финч и доложила, что экипаж подъезжает. Элизабет пресекла попытку дочери подняться, и, оставив камеристку присмотреть за ней, отправилась вниз, чтобы поприветствовать зятя, и попросить его пройти к жене.

По мнению Айрин ее не было очень долго. Молодая женщина поднялась. Финч ничего не осталось, как последовать за хозяйкой.

Спустившись в холл, Рин поразилась тишине, царившей среди домочадцев, и ужасу, застывшему в их глазах.

========== Часть 14 ==========

Миссис Монтгомери наконец-то пришла в себя, обнаружив, что ее отнесли и уложили на постель. Рядом стояли плачущие матушка, Анна и верная Финч, подносящая к ее носу соли. Их запах до конца прогнал морок сознания, но чувства не вернулись. Она просто лежала, не ощущая ничего. Еще несколько минут назад она была счастливой женщиной, у которой были муж, любовь и милые женские радости. Теперь отнято все, даже желание жить.

— Дочка, ты поплачь, — погладив ее по руке, с болью в голосе попросила матушка.

— Действительно, мэм, поплачьте, — поддержала Элизабет искренне сочувствующая Финч.

«О чем это они? Плачут живые, а я умерла.» — Подумала она и опять провалилась в спасительное ничто.

***

Теперь рядом стоял молодой доктор, Эдвин Мур, только начавший практику в их местности.

— С кем я могу поговорить? — спросил он ожидающих за дверью женщин и Реджинальда.

— Я ее мать, — ответила Элизабет.

— Ей нужен покой. Одну не оставлять. Пока она не придет в себя, по крайней мере. Постарайтесь следить за тем, чтобы она ела и хорошо отдыхала. В ее положении это необходимость.

— Вы сказали «положение»? — тактично переспросила Анна.

— Она «в положении». Кстати, говоря с ней, приучайте ее к мысли, что ребенок послан ей, как утешение. Чтобы стимулировать ее желание жить и справиться с унынием. Посылайте за мной, даже если просто вам показалось, что что-то не так.

— Благодарим Вас, мистер Мур, — предложив ему щедрую плату, которая была принята с благодарностью, поблагодарил доктора дядя Реджинальд.

Матушка осталась присматривать за дочерью, приказав Фин менять ее периодически.

***

«Помни, я никому не дам тебя в обиду,.— диктовала ей память. -А себя? Почему ты не спас себя?» — подумала она, и наконец-то по ее щекам заструились спасительные слезы. В нее целый день впихивали еду, ее не оставляли в покое. А ей хотелось только одного — уснуть. Навсегда. И вдруг пришла другая, спасительная мысль: « Ребенок! Его ребенок!» И она впервые за день присела на постели. Это несказанно обрадовало матушку.

— Конечно! Милая моя, нужно жить. Тем более малыш не виноват, что иногда жизнь бывает суровой. Давай-ка наденем робу и ты хоть немного пройдешься. Может, хочешь перекусить? Ребеночку надо есть, — хлопотала Элизабет. И эти хлопоты помогли боли, сжимающей сердце Рин вырваться на волю и женщина разрыдалась.

— Поплачь, поплачь моя милая, — заплакав вместе с дочерью, пыталась утешить ее, мать.

***

Уже миновала полночь и Айрин проснулась. Теперь она спала урывками, забываясь на короткое время без снов. Матушка утомилась и задремала, слегка похрапывая во сне. Рин встала, одела робу и аккуратно выскользнула из комнаты, захватив спички и подсвечник. В коридоре зажгла свечу и двинулась в холл к портрету. Ее обуревала ненависть к той, чье изображение было на нем. Она выиграла! Забрала его к себе! Больше Рин не потерпит ее присутствия! Она уже подходила к холлу, как в проеме возникла фигура. Разглядев кто это, она вскрикнула и упала без чувств.

Ее опять осматривал доктор.

— Ну что ж, она в порядке. А галлюцинация — от нервного срыва. Я пропишу успокаивающие капли. Они на травах и вреда плоду не принесут.- Резюмировал доктор, принимая плату. — И все же постарайтесь не выпускать миссис Монтгомери из вида.

И доктор удалился.

***

Вскоре вернулся Пьетро, привезший тело хозяина. Айрин не сказали об этом, разместив гроб с останками ее супруга в их семейном склепе. До похорон было решено оставить все именно таким образом, щадя ее чувства. Но Пьетро зашел к ней, и глядя на ее почерневшее, осунувшееся от горя лицо и потухшие глаза, он попросил выйти Финч, заверив, что после разговора с хозяйкой он позовет вторую обратно. И как только та вышла, молча передал Рин письмо. Почерк супруга она узнала издали.