– А помнишь, как они подвергли пыткам британских лётчиков, сбитых над Балхашем? Британцев накачали психотропными препаратами, и потом они сами повели свои самолёты на Лондон. Так и нас могут использовать. Представляю себе, как будет смотреться падение космических станций на Пентагон и Белый Дом, – под паяльником бортинженера что-то закоротило и вспыхнуло, – ну вот, из-за разговоров единственный отдельный транзистор сжёг!

Сквозь облачко дыма Маклифф плюнул на дымящиеся платы, и несколькими ударами паяльника превратил останки передатчика в рой обломков.

– Сдают нервишки? – спросил лейтенант Уайтгауз поморщился, – это тебе не книжки писать, дружище, это космос.

– Причём тут книжки писать? Ты просто завидуешь моему увлечению литературой! – неожиданно Маклифф почти закричал.

Его короткая рыжая бородка ощетинилась, серо-зелёные глаза выкатились из орбит:

– Через пару часов тебя обмотают спиралями, и будут поджаривать. Посмотрю я тогда на твое хладнокровие!

– Нервы, – сказал флегматично Дыбаль и двинулся в научный отсек, где стонал без сознания командир шаттла Дик Айдем.

Поравнявшись с Уайтгаузом, Дыбаль вдруг задержался около иллюминатора, и начал тыкать ногтём в кварцевое стекло:

– Смотрите, парни, две исламистские станции подошли с высокой орбиты!

– Этого ещё нам не хватало! – воскликнул Уайтгауз.

Он быстро вынул из ячейки над иллюминатором блокнот с силуэтами космических кораблей для визуального опознавания, и открыл нужную страницу.

– Перед нами боевые космические станции Блока арабских государств. Слева – "Утро псового лая", справа – "Слово Пророка", – сказал он через некоторое время после того, как сличил изображения с увиденными в иллюминаторе объектами.

– Здравствуйте, гады, – глухо сказал Маклифф, уже совершенно спокойным тоном, – снова доигрались мы в мирный космос, вроде. Нужно было надевать скафандры и перелетать на русский грузовой модуль, когда он проходил в пределах нашей досягаемости.

– Конечно, прыгнули бы на паутине как Спайдермен или Бэтмен, – ответил мрачно Дыбаль, – тут просто выйти в космос целая проблема, а ты говоришь перелететь на закрытый необитаемый корабль на двигателях скафандров.

Внутренне подобравшись, лейтенант Уайтгауз произнёс:

– По правилам NASA, в случае выхода из строя командира, его обязанности должен выполнять старший офицер. Командир Дик Айдем находится без сознания. Поэтому я принимаю на себя командование. Приказываю; первое, давайте все успокоимся, второе, тебе, Джон, не паниковать, третье – вам обоим, приготовить к пуску пустые контейнеры возвратных материалов и оборудования. Мы попытаемся в них спастись! И баллоны от установки ионного синтеза для отправки почты приспособьте. Пошлём в них текстовые сообщения о себе и атаке арабов. Мир должен об этом узнать, даже если мы бесследно исчезнем.

Дыбаль и Маклифф переглянулись. Уайтгауз двинулся в головной отсек станции, туда, где он последний раз видел среди мусора свой пистолет "Викинг-комбат", пятидесятого калибр под боеприпас .50 Action Express. Это был единственный официально разрешённый личный пистолет на кораблях NASA. Уайтгауз очень хотел взять на космическую станцию свою любимую "антиматериальную" самозарядную крупнокалиберную 12,7 мм винтовку Barrett M82 под патрон .50 BMG, но в NASA ему не дали разрешения.

– Ты бы ещё семиствольную 30-мм пушку "Авенджер" со скорострельностью 4000 выстрелов в минуту взял бы! – сказали ему тогда имзу3млюнные руководители полётов.

– Есть, командир, – ответил Дыбаль, прислонив и отдёрнув ото лба пальцы правой руки. Никто не поверил, что он собирается использовать её в открытом космосе для обстрела мусора.

– Но это не то, – начал быстро говорить бортинженер, – контейнеры возвратных материалов и оборудования не рассчитаны на пребывание там людей.

Дыбаль успокаивающе похлопал его по плечу и сказал:

– Всё равно нам всем пропадать.

По отсекам раздался шелест динамиков. Уверенный голос на безукоризненном английском языке начал говорить медленно и торжественно, словно вещал от имени высшего существа:

– Внимание, астронавты шаттла "Independence" и офицеры Раумваффе военной станции "Rhein", с вами говорит командир боевой станции "Слово Пророка" майор Моххамед Саади, во имя Аллахи всемилостивого и милосердного, сдавайтесь! Ваше положение безнадёжно. Связь прервана, ходовые и энергетические возможности на исходе, запас высоты и времени для спасения кораблей заканчивается. Ваше командование не знает о вашей дислокации, и прийти на помощь уже не успеет. Внимание, от имени верховного командования объединенных вооруженных сил Блока арабских государств, я обещаю сохранить вам жизнь и достоинство, а также предоставить медицинскую помощь и горячую пищу в обмен на сдачу в плен. Сдавайтесь! Откройте внешние люки шлюзовых отсеков, отключите систему самоуничтожения, и приготовьтесь к переходу на "Слово Пророка". В противном случае вы будете уничтожены. Внимание, астронавты шаттла "Independence" и офицеры Раумваффе боевой станции "Rhein", сдавайтесь, подумайте о своих семьях, о ждущих вас ласковых и нежных женщинах, о своих матерях и детях. Сдавайтесь, и вам будет сохранена жизнь. Не надейтесь на внешнюю помощь, наши зонды имитируют ваши аварийные позывные на орбитах другого азимута. Есть наднациональные группы людей, опирающиеся на свою военную силу, взятую взаймы у государств, или на собственную наёмную силу, имеющие возможность производить любые коммерческие операции любого объёма и где угодно для извлечения сверхприбыли, которые с легкостью могут использовать любой объем банковских средств, возвращая любые проценты, имея помощь обслуживающих их правительств, кормя чиновников разных рангов как своих слуг, а весь остальной мир людей используя в качестве исполнителей-управленцев разного уровня оплаты и доверия, или полунищих рабов, не имеющие никаких шансов изменить свою рабскую долю, и если раньше от них можно было спастись расстояниями и труднодоступной местностью, то с глобальным введением интернета и спутников связи и эта возможность для свободолюбивых людей и народов утрачена. И это не путь Аллаха всемилосердного и мудрого!

Внимание, астронавты шаттла "Independence" и офицеры Раумваффе военной станции "Rhein", верховное командование…

Звуковым фоном за словами майор Моххамед Саади слышалась маршеобразная песня Корпуса космических стражей мусульманской революции, и что было очень странно, на английском языке:

Мир всех белых людей обессилен развратом денег,

Крестоносцев не будет, все их мужчины геи.

Они все погрязли в наркотиках, пьянстве, лени,

Их победитель шахид будет славой овеян.

Белые женщины все сами впрягутся в повозки,

Рай по Корану – вино, девы, сладкие дни,

Бойцам за веру всё есть, чтоб выглядеть броско,

За посулы блаженства, Аллах, на смерть нас веди!

Можно обманывать неверных, только не мусульман,

Можно их умерщвлять, жечь огнём и обкрадывать,

Зов Аллаха ведёт в сердце всех нечестивых стран,

Изживать неверных, силу Корана праздновать.

Аятолла сказал, можно насильно брать девочек,

Аятолла сказал, неверных не грех убивать,

Если Пророк ценит жизнь так, не дороже семечек,

Как правоверным в Джихаде возможно себя сдержать?

– Какой-то бред… – пробормотал Уайтгауз и закрыл глаза.

Перед ним поплыли картины ночной земной поверхности, смешиваясь со слайдами ласкового океанического прибоя, потом с яркими детскими воспоминаниями, запахами шиповника и свежескошенной травы, и с пузырьками ледяной "Coca-Сola" в горле.

После предложения капитулировать и агитационных заявлений, арабы запустили по внутренней связи симфоническую музыку, не то Рахманинова, не то Вагнера. Величественные аккорды рояля и щемящие душу партии скрипок ещё глубже погрузили Уайтгауза в грёзы. Однако это продолжалось лишь секунды, до мгновения, пока шаттл не наполнился гудением, словно к его обшивке прилепили распределительные трансформаторы в 500 киловольт от какой-нибудь атомной электростанции.