Носовое помещение напоминает скифский дворец!

Девяносто шестой день. В море. Нас вывел из залива сканнов Бьярни. Я отблагодарил Левка за услуги. Он надеялся получить вино и мед. Кошелек с оболами был ему явно не нужен, но жена его заявила, что сделает из монет прекрасное ожерелье. Подаренная в придачу веточка красного полированного коралла вызвала ее восхищение.

Мы принесли жертву местному Посейдону, Тору, богу грома и стихий. На берегу был заколот олень. Чтобы не нанести обиды Артемиде, ее бронзовую статую украсили венками из голубых цветков льна и анемонов.

Царь снабдил нас огромной корзиной мелких зеленых и кислых яблок: они, по его словам, помогают от морской болезни.

Вечер. Длинные волны раскачивают "Артемиду". Дует легкий встречный ветер. Я велел опустить все весла, а рей уложить на палубу.

Бьярни ведет нас среди множества островов по протокам, то ли проливам, то ли глубоким заливам. Под защитой скал вода гладкая, как в Лакидоне вечером, когда стоит тихая погода.

Страшно, если мы не успеем выбраться из этого лабиринта и по нему придется плыть ночью.

Девяносто седьмой день. Среди бергов. Я попросил Бьярни указать нам надежную стоянку, чтобы дать отдохнуть гребцам. Он предложил остановиться в глубине широкого залива, вход в который преграждает группа островов. Этот залив в стране бергов окружают высокие горы со снежными вершинами и склонами, поросшими сумрачными лесами. Слово "берг", похоже, означает "горы".

Бьярни тут же сошел на сушу, чтобы сообщить о своем возвращении и разузнать, не спаслись ли его спутники.

Полюбоваться "Артемидой", чей нос навис над серым песком, сбежались любопытные ребятишки. Они хотели взобраться по сходне на борт. Венитаф выбрал одного из них, взял на руки и, к великому разочарованию других, отнес внутрь корабля. Когда малыш появился снова, крики разочарования сменились воплями восхищения. Счастливый избранник принялся делиться с друзьями хлебом, сухарями и обломками коралла, которые дал ему Венитаф. Ребенок протянул ему бусинку пахучего янтаря, висевшую у него на шее, но Венитаф отказался, пояснив, что родители будут недовольны, если тот вернется домой без украшения.

Надо отметить, что дети и моряки всегда находят общий язык. Объясниться им помогают несколько слов и красноречивые жесты.

Ребенок сказал своему новому другу, что у его отца много янтарных бусинок, и Венитаф предложил проводить его домой.

Теперь я знаю, что янтарь в великом множестве водится на островах и берегах Ба-Алтиса и что некоторые островитяне продают его побережным гутонам для разведения костров!

Девяносто восьмой день путешествия. Среди бергов. Я снова удивил варваров, воткнув свой гномон в песок и довольно долго наблюдая за движением волн.

Я рассчитал, что здесь отношения чисел такие же, как и в Стране синих людей.

Берги занимаются охотой и рыбной ловлей. Выращивают немного ржи и ячменя. Женщины собирают дикие плоды - землянику и фиолетовые ягоды, похожие на плоды мирта. Дети мажут ими лицо и тогда походят на синих людей.

Сегодня я дополнял свою карту записанными мною сведениями и расстояниями. Мне не удалось выяснить, находятся ли страны сканнов и бергов на большом острове или их земли соединены с Европой где-то в гиперборейских краях. На закат от стран бриттов, сканнов,и бергов лежит море таких же больших размеров, как Внутреннее, и оно тоже часть Океана. Мне понятно, что и Ба-Алтис - или Внутреннее море, или громадный" залив, но удастся ли мне выполнить требование архонтов Маосалии и найти проход к Элладе и Понту?

Мы возвращаемся с пира у царя бергов - таков местный обычай: приглашаются все мореплаватели.

Что будет, если мы решимся осесть здесь надолго? Превратимся ли мы во врагов и настроим крепостных укреплений, как это сделали массалио-ты, защищаясь от салиев и лигиев? А ведь Протиса Эвксена тоже приглашали на пир!

Желание разузнать, где расположен Янтарный остров и есть ли отсюда проход в Танаис, помешали мне насладиться едой.

Жаль, что я не могу уже сейчас отправиться в Массалию с абсолютной уверенностью в своей правоте и небольшим грузом янтаря! Это письмо, лежащее в моей каюте, весит больше, чем весь янтарь Ба-Алтиса и все олово Британии! Оно означает для меня рабство, тогда как я мог бы радоваться, проверив истинность чисел! Увы! Торговцам не нужна научная слава, ею не набьешь трюмы корабля.

Девяносто девятый день путешествия. Среди бергов. Я промерил глубину залива - свинец не доставал дна у берега, а в море я отметил глубины в сто оргий и менее. Еще одна тайна этой страны. В Массалии Лакидон мельче залива.

Ни один лоцман не соглашается провести нас в А-баало. Не знаю, как отнестись к этому отказу - то ли это вызов, то ли проявление страха перед пунами [79]. Царь бергов и Бьярни объяснили, по каким проходам можно выйти в Ба-Алтис, но большего мы не добились, несмотря на подаренные вино, коралл и серебряные драхмы.

Я понимаю, что этот гордый народ живет свободно на своих землях и не желает вмешиваться в дела соседей. В одном доме, где нас с Венитафом приняли как дорогих гостей, я заметил на шее молодой женщины эфесский статер с изображением головы Артемиды и оленя. Я показал масса-лийскую монету с такой же головкой. Тогда хозяин вскочил с места, протянул руку в направлении полудня Мира и пояснил жестом: далеко, очень далеко! Может быть, тайна Танаиса прояснится и "Артемида" вернется обратно по следу "Арго" [80]?

Большего мне разузнать не удалось. В полдень отправляемся дальше. Нам просто необходимо отыскать вход в Ба-Алтис и к острову, где янтаря не меньше, чем ракушек на берегах Массалии!

Сотый день путешествия. В море. Радуюсь длинному дню и благодарю Аполлона за его благо словенный свет. Ночью мы не смогли бы идти в этом лабиринте островов, узких заливов и неожиданно возникших проходов.

Несколько раз пришлось возвращаться обратно, так как мы попадали в заливы, принимая их за проливы, ведущие в открытое море. К счастью, стоит великолепная погода, и вода в заливах спокойна.

Мы идем малым ходом в проливе, столь же узком, как тот, что ведет в гавань Доброго источника около Массалии [81], но окруженном горами, поросшими мрачными лесами. Эхо повторяет звуки тамбурина и плеск весел. Над нами кружат многочисленные птицы. Венитаф говорит, что часть птиц обгоняет нас, как бы указуя дорогу в открытое море.

- Идем за ними, они летят в море за рыбой, - предлагает Ксанф.

Птицы стали нашими лоцманами! Чтобы избежать рифов и предательских скал, мне понадобился орлиный взгляд моего друга, который не потерял остроты зрения, возясь с числами и папирусами.

Мы разошлись с низко сидящим бергским кораблем. Его нос украшала ужасная змеиная голова. Гребцы его приветствовали нас хриплыми криками, а мы ответили громкими воплями.

Они не сбавили хода, но я обратил внимание, что наварх его часто оборачивался в нашу сторону. У корабля было лишь одно рулевое весло с правой стороны.

Сто первый день путешествия. В море. Наконец мы вышли на свободную воду. Но надо по-прежнему смотреть в оба из-за множества скал и островов. Я решил идти вдоль берега, чтобы не пропустить вход в Ба-Алтис, "когда по левую руку гор больше не будет" - так говорил царь бергов.

Вечер. Ветер дует с полуночи и заката. Я велел поднять рей и поставить большой парус и долон. Весла убраны, но скалмы оставлены открытыми.

Солнце зашло. Уже более двух часов, как стемнело. Период солнцестояния миновал, а от Трона Солнца мы удаляемся. Гребцы хотели бы отдохнуть в заливе: им страшно плыть ночью в лабиринте островов. Удовлетворяю их желание, но в моем сердце страха нет, ибо знаю, что солнце взойдет намного раньше, чем они полагают.

Сто второй день путешествия. В одном из заливов страны бергов. Мои люди покусились на жизнь животного, изображенного на фокейских драхмах [82]!

Еще издалека мы услышали крики, а когда приблизились, увидели высоких людей, чьи светлые волосы косицей ниспадали с правой стороны головы. Они сидели в плоскодонных суденышках и колотили веслами по воде! Желая узнать причину столь странного поведения, я велел подойти к ним на веслах.