— Эндрю… Эндрю…

Для Питера это было как сигналом «СОС», который азбукой Морзе доносится из маяка. Как крик ребёнка, которого мать оставила на две минуты и отвернулась. Он обернулся настолько резко, что чуть не вышиб Флэшу правое плечо. Через несколько метров от них шёл Гарри, облокачиваясь о каменные стены зданий и волоча левую руку. Из неё сочилась кровь. Питер, расталкивая прохожих, что попадались ему на пути, бежал к Озборну с удивительно быстрой скоростью, а потом, когда тот начал падать, успел подхватить его и удержать на руках.

Комментарий к

ну, пошла движуха

========== Часть 30 ==========

Лампа нервно замигала над застелённой кушеткой, издавая трескающие звуки. Комната понемногу заполнялась светом, и прежде чем Гарри понял, где он оказался, его голову пронзил отвратительный писк аппаратов. «Агрх!» — проворчал он, пытаясь подвинуться в постели, но осознал, что его удерживает какая-то пластиковая трубка, внутри которой течёт голубая жидкость. Озборн напряг память, пытаясь вспомнить, что произошло, и сразу же его мозг возобновил картины. Он сидит в ботаническом саду, изучая взаимодействие разных химикатов, а затем его телефон разрывается в вибрациях. Ему пришли тысячи СМС-сообщений от Эндрю, и во всех тот просил его выйти на улицу — дело было безотлагательное. Весь сотрясаясь от страха, он покинул здание и оказался за углом кампуса. Не успел он повернуться, как вдруг его руку резко пронзила боль, пуля резко выскочила из-за поворота, и он, сделав пару шагов и оказавшись у забора, успел лишь прокричать имя своего одногруппника. Потом — всё поплыло, и он упал в бездну.

То, что он помнил всё так ярко и живо, уже было хорошим признаком. Это значит, что он сможет выйти из больницы хоть сегодня вечером. Он просто потерял сознание — такое с ним уже случалось пару раз — и сейчас он не боялся. Боялся он другого. Если сообщения прислал не Эндрю — по крайней мере не настоящий Эндрю, а он в этом был твёрдо уверен — то кто? Кто-то взломал его телефон и отправил эти послания? Но кто? И зачем?.. Ответ был на ладони. Гарри вздохнул, принимая этот факт. Она добралась и до Эндрю.

Озборн кинул беглый взгляд на больную руку. Сама боль уже покинула его, а вот на замену ей пришёл стерильно белый гипс, что поддерживала тонкая повязка, перекинутая через плечо. «Вот чёрт!» — подумал про себя Гарри, но не слишком расстроился — писать он всё равно сможет. Главное, чтобы его выпустили сегодня же. Он просто не мог лежать в больнице, к тому же есть люди, что нуждаются в ней больше, чем он сейчас.

Дверь в палату распахнулась, и немного скрипнули петли. Гарри поморщился от этого звука. Доктор — молодой человек с пышной копной чёрных волос — осторожно заглянул в палату, проверяя, не спит ли пациент. Однако Озборн, вопреки его ожиданиям, с интересом рассматривал свой гипс. Затем юноша поднял глаза, которые словно говорили, что он приглашает врача зайти. В свою очередь, доктор обернулся и кивнул кому-то в коридоре. Лампа загорелась ярким светом, больше не издавая треск, и в палате стало светло настолько, что это немного резало Гарри глаза.

— Добрый вечер, мистер Озборн, — мимоходом произнёс доктор, заглядывая в свой блокнот-планшет. — Как вы себя чувствуете?

— Нормально, — уверенно ответил Гарри. Не прекрасно и не плохо — нормально.

— Голова кружится? Болит? — интересовался врач, подходя к капельнице.

— Немного болит в затылке, — Озборн поморщился. Руками он коснуться головы не мог — они обе были заняты.

— Мы вкололи вам немного успокоительного, — сообщил доктор. — Вы были в обмороке, когда вас сюда доставили. Поздравляю: пулю мы вытащили успешно, заражения крови вы не получили. Через пару часов мы сможем вас выписать. Не беспокойтесь, вас есть кому подвезти до дома.

Гарри в недоумении смотрел на него. Он хотел что-то сказать, но не мог подобрать нужных слов. Доктор так быстро отчеканил свою фразу, что Озборн еле уловил ход его мыслей.

— Вы помните, что с вами случилось? — спрашивал врач, присаживаясь на кушетку и фонариком светя в глаза Гарри, проверяя глаза. Озборн утвердительно кивнул и даже поведал часть своей истории — в кратком содержании. Врач кивал, показывая этим, что внимательно его слушает, и одновременно измеряя его давление, пульс и температуру.

— Согласно показаниям, ваше здоровье в абсолютном порядке… Только вы сильно подвержены стрессу. Это каким-то образом связано с выстрелом? — он кивком указал на забинтованную руку.

— Возможно, — просипел Гарри. Кому-кому, а случайному доктору из больницы он ничего рассказывать не хотел.

— Вам стоит сообщить об этом в полицию. Хотите ли вы сделать это прямо сейчас?

Озборн покачал головой. Он бы сообщил в полицию уже давно — он далеко не дурак — вот только правоохранительные органы будут бессильны в этом деле. Наоборот, они как раз будут точно не на его стороне.

— Аппетит есть? — продолжал свои вопросы доктор. Он говорил так быстро, что казалось, ему хотелось оказаться вне этого помещения как можно скорее. Как будто его вырвали из буфета или его смена вот-вот подходила к концу. Гарри нахмурил брови и понял, что есть не хочет, а вот жажда обуревает его с новой силой: слюни царапали горло. Об этом он незамедлительно сообщил врачу, и тот, налив из кулера прохладный напиток, поднёс пластиковый стаканчик пациенту. Озборн жадно выпил его до дна.

— Спасибо, — облегчённо выдохнул он, откидываясь на спинку кушетки. Его волосы ложились на лоб и прикрывали глаза. Уже становилось жарко, и он не знал, отчего больше: от напряжения или от спёртого воздуха в палате.

— К вам кое-кто желает войти уже более двух часов, — проговорил врач, выходя из палаты. — Если вы больше ни в чём не нуждаетесь, я могу пригласить их.

Гарри знал, кто пришёл к нему. Поэтому с улыбкой ответил согласием.

***

Как будто второе солнце одарило землю лучами, когда в палату заглянула кудрявая голова Питера. Робко улыбнувшись, он поинтересовался, можно ли войти, и тут же, услышав утвердительный ответ, закрыл дверь и прошёл вперёд.

— Здравствуй, — проговорил он, — снова.

— Привет, — Гарри спрятал глаза. — Ты всё это время сидел там, в коридоре?

— Конечно, — Питер нахмурил брови. Как в этом вообще можно сомневаться?

— А как же пары? — Гарри округлил глаза.

— Ну пропущу я денёк — что такого? — Питер присел на стул, что стоял рядом с кушеткой. — Тем более у меня есть такой великолепный преподаватель.

Гарри был уверен, что его щёки покраснели. Поэтому он вовремя отвернулся, словно изучая свой гипс.

— Как ты себя чувствуешь? — настороженно поинтересовался Питер.

— Нормально. Я помню, что произошло, и я даже чувствую, что могу самостоятельно идти. Но мне приятно, что ты ждал меня здесь несколько часов.

— Что случилось? Кто выстрелил в тебя? — не унимался Паркер.

Гарри поднял на него свои серые глаза, и Питер увидел, что синяки под ними словно увеличились. Видимо, стресс накатывал на него с новой силой.

— Видимо, с твоего телефона были посланы сообщения. В них написано, что тебе срочно нужна моя помощь, и я тут же сорвался с места… Я не знаю, кто это сделал, но это явно был не ты. Кто-то пытался выманить меня на улицу, используя тебя как приманку. А потом… я вышел… И в меня прилетела пуля. Я почти уверен, что кто-то хотел подстроить убийство. Какой же я дурак! — Гарри вздохнул. — Как я мог повестись на эту ловушку?

— Но кто? — Питер подвинулся ближе. Он чувствовал, что если Гарри расскажет ему хоть что-нибудь, то он найдёт зацепку, с помощью которой сможет оправдать Озборна и как можно скорее закрыть дело. — Кто это мог быть?

В ответ Озборн лишь качал головой. Его глаза были прикрыты.

— Нет, — хриплым голосом сказал он, — я не могу тебе ничего сказать. Скажу — и подвергну тебя опасности. Пострадает невинный человек. По моей воле.

— Но возможно, я могу помочь тебе! — Питер оказался на расстоянии нескольких сантиметров от Гарри, пытаясь взглянуть ему в глаза. Однако тот лишь тяжело вздохнул. В его взгляде читались такие боль и отчаяние, каких Паркер не видел уже долгое время. — Скажи мне, Гарри, — он не опускал и не отводил взгляда. — Если бы у меня была возможность помочь тебе, доверился ли бы ты мне?