На ней неизменно было надето платье и чулки в сочетании с вязаным жакетом и туфлями на низком каблуке, а яркий ошейник Маффина всегда гармонировал по цвету с ее нарядом.

— Невежливо пожилых людей заставлять ждать, Мэгги Мэй, — сказала миссис Бун, постукивая пальцами по столику из красного дерева.

Молодых тоже невежливо заставлять ждать, миссис Бун.

Я натянуто ей улыбнулась, и она недовольно приподняла брови. Когда я села рядом с ней, она подтолкнула в мою сторону чашку.

— Черный чай с бергамотом. Этот точно тебе понравится, — сказала она.

Я сделала глоток и поперхнулась. Она снова ошиблась. При виде моего отвращения на ее губах появилась довольная улыбка.

— Твои волосы ужасно выглядят. Тебе действительно не стоит ждать, пока они сами высохнут. Ты простудишься.

Нет, не простужусь.

— Да, — фыркнула она, — простудишься.

Она всегда понимала меня без слов. В последнее время я стала задумываться, уж не ведьма ли она. А вдруг, когда миссис Бун была ребенком, на ее подоконнике появилась сова и оставила приглашение в школу ведьм и чародеев, но потом она нечаянно влюбилась в маггла и вернулась в Висконсин, выбрав для себя любовь, вместо настоящего приключения. (Примеч.: автор ссылается на книги о Гарри Поттере Джоан Роулинг. Маггл — термин, обозначающий человека, не обладающего магическими способностями).

Будь это я, то никогда не променяла бы настоящее приключение на любовь. Я всегда готова принять приглашение совы. Какая нелепая мысль, учитывая, что все приключения в моей жизни я проживаю исключительно на страницах книг.

— Что ты читала? — спросила она, дотягиваясь до своей огромной сумки и вытаскивая из нее два сэндвича с индейкой. Самих сэндвичей пока не было видно, потому что они были завернуты в коричневую бумагу — неизменная упаковка «Вкусных привычек» — но я знала, что они с индейкой. В отношении наших сэндвичей миссис Бун отличалась постоянством: индейка, помидор, салат и майонез на ржаном хлебе. Ни больше, ни меньше. Даже в те дни, когда мне хотелось сэндвич с тунцом, я была вынуждена представлять, что индейка — это рыба.

Она положила один передо мной, а второй развернула и откусила солидную часть. Для такой худенькой дамы она прекрасно умела справляться с большими порциями еды. Я повернула к ней обложку романа, и она вздохнула.

— Опять?

Да, опять.

В прошлом месяце я перечитывала серию о Гарри Поттере. Возможно, это было как-то связано с тем, что я считала миссис Бун ведьмой. Честно говоря, у нее под носом была классическая ведьмовская бородавка.

— В мире такое множество книг, а ты умудряешься постоянно перечитывать одни и те же. Не может быть, что в этих историях для тебя до сих пор есть что-то новое.

Совершенно ясно, что она никогда не читала и не перечитывала «Гарри Поттера». Каждый раз, как в первый. Прочитав впервые эти книги, я увидела в этой истории радость. А перечитав, разглядела гораздо больше боли. Человек, заново перечитывающий выдающуюся книгу, никогда не испытывает одинаковых впечатлений. Выдающаяся книга вызывает удивление и рождает новые мысли, желание взглянуть на мир другими глазами, и не важно, сколько раз вы ее перечитываете.

— Я начинаю думать, что ты исповедуешь Викку, — сказала она, дожевывая свой бутерброд и запивая его чаем. (Примеч.: Викка — западная неоязыческая религия, основанная на почитании природы. Она стала популярной в 1954 г. благодаря Джеральду Гарднеру, который считал ее выжившей современной религией древнего колдовства).

По-моему, странно, что ведьма говорит такое магглу.

Маффин вышел из-под стола и потерся о мою ногу в знак приветствия. Я наклонилась и погладила его. Привет, дружок. Маффин мяукнул и развалился передо мной, чтобы я почесала ему пузо. Когда я не выполнила его желание, он, готова поклясться, проворчал ругательство на своем кошачьем языке и побрел прочь — скорее всего, в поисках моей матери, которая была профессионалом в чесании пуза Маффина.

— Что с твоим лицом? — буркнула миссис Бун, прищурившись.

Я удивленно приподняла брови.

Она покачала головой.

— Твои глаза выглядят ужасно. Как будто ты не спала несколько дней. Действительно, Кэти должна сделать тебе макияж. Ты ужасно выглядишь.

Я провела пальцами под глазами. Всегда неприятно, когда кто-то говорит, что у тебя усталый вид, хотя сам ты этого не ощущаешь.

— Слушай, Мэгги, нам нужно поговорить, — миссис Бун выпрямилась на своем стуле и откашлялась. — В смысле, выслушай то, что я скажу.

Я тоже выпрямилась, подозревая, что разговор предстоял серьезный, потому что всякий раз, когда она собиралась читать мне мораль, ее ноздри раздувались. Вот и сейчас.

— Ты должна выходить из дома.

Я чуть не рассмеялась. Выйти из дома? Что за бредовая идея. Она знала мою ситуацию — ну, она знала не все, но этого было достаточно. Я не покидала пределов дома вот уже десять лет. Родители давно перевели меня на домашнее обучение, а если мне требовалась помощь врача или стоматолога, то они организовывали их визит на дом. Миссис Бун все это знала — именно поэтому мы ни разу не пили столь ненавистный мне чай у нее дома.

Она нахмурила брови.

— Я не шучу, Мэгги Мэй. Ты должна выходить. Что ты собираешься делать? Остаться здесь навсегда? Школа скоро окончится. Ты не мечтаешь о колледже?

На это мне нечего было ответить. Миссис Бун нахмурилась.

— Как ты собираешься прожить свою жизнь? Как ты сможешь когда-нибудь влюбиться? Или подняться в горы? Или увидеть Эйфелеву башню ночью? Мы не сможем продолжать все так же тебя поддерживать, Джессика, — сказала она.

Я застыла и удивленно приподняла бровь. Джессика?

— Мы с твоим отцом сделали все, что могли, но дальше мы бессильны. Неужели ты не хочешь кем-то стать? Чем-то заниматься?

В комнате воцарилась тишина, и миссис Бун опустила голову, словно в глубокой задумчивости. Смущенно прижав ладони к глазам и слегка покачав головой, она потянулась к чашке и сделала глоток чая. С совершенно потерянным видом она посмотрела на меня.

— О чем мы говорили?

Где только что были ее мысли?

— Ах, да, правильно. Тебе нужно выходить, Мэгги Мэй. А как же твои родители? Они должны провести остаток жизни, просто сидя с тобой в этом доме? Неужели у них никогда не будет шанса пожить для себя, без детей в доме? Они на это не подписывались.

Рассерженная и обиженная, я повернулась к ней спиной. Но больше всего мне было стыдно, ведь она была права. Краем глаза я видела, что она все еще хмурится. И чем дольше смотрела на ее хмурый вид, тем сильнее злилась.

Уходи!

— Ох, теперь ты сердишься и выходишь из себя, — пробормотала она.

Я стукнула по столу один раз. Нет!

Она стукнула два раза.

— Да. Впечатлительная девочка-подросток впадает в истерику. Очень оригинально. Доедай свой сэндвич, злючка. Я приду завтра.

Не сомневаюсь, старая пердунья. Больше не опаздывай.

Закатив глаза, я в бессильной злобе топнула ногой. Господи, я действительно впадаю в истерику. Как оригинально.

— Ты злишься на меня, и это нормально, — сказала миссис Бун, сминая в шарик бумагу от своего сэндвича. Она встала, повесила на плечо сумку и взяла со стола мою книгу. Шагнув ко мне, она приподняла мое лицо. — Но злишься ты только потому, что знаешь — я права, — затем положила книгу мне на колени. — Нельзя просто сидя на месте и читая книги, думать, что это и есть твоя жизнь. Это их история, а не твоя. И душа разрывается при виде того, как кто-то такой молодой добровольно отказывает себе в шансе написать свою собственную историю.

Глава 9

Мэгги

— Ты начинаешь реально бесить меня, Шерил.

У противоположной от моей спальни стены коридора Шерил выясняла отношения со своим бойфрендом Джорданом. Я сидела на кровати и читала роман.

Поправлюсь: Шерил выясняла отношения со своим бывшим бойфрендом Джорданом. А я сидела на кровати и читала роман.