Пришла в себя лежа все там же, на ковре. Андрей лежал чуть позади. Поборола желание провести рукой по его груди, спутанным волосам, прижаться к нему и забыть обо всем. Отвернулась, кое-как поправляя одежду. Не оглядываясь, встала на ноги и нетвердой походкой пошла к выходу. Сзади послышалось тихое: «Прости».

Прошло три недели с того вечера. Я больше не виделась с Андреем. Он звонил, отправлял смс, но я полностью его игнорировала. На чем держалась все это время, и сама не знаю: обиде, гордости, упрямстве. Что случилось между мной и им, знала только Иринка. По-девичьи поругав всех парней, сколько бы им не было лет: семнадцать или двадцать семь, - больше меня ни о чем не спрашивала. Я же прорыдав несколько ночей подряд тихо в подушку, чтобы отец не услышал, занялась насущными делами: маму выписывали из больницы, но строго-настрого запретили нервничать и перенапрягаться, так что мы с отцом решили охранять ее пуще новорожденного ребенка. Близкий конец учебного года тоже диктовал свои правила. Разбито у тебя сердце, или нет, годовые контрольные никто не отменял.

В школе, как ни странно, все было тихо. После ухода Андрея ни Ксюша, ни ее прихлебательницы ко мне больше не лезли. Ромку я тоже больше не видела: видимо, парень действительно испугался моей угрозы. Моя жизнь вошла в прежнюю колею, словно и не было этих странных месяцев. Только я уже была другой.

Это не могло укрыться от моих родителей, особенно от отца.

- Камилла, что происходит? – Этот вопрос застал меня врасплох однажды вечером.

- А что происходит? - сделала я большие глаза.

- Ну, перестань, - фыркнул отец.

Его я никогда не могла одурачить.

- Я, конечно, понимаю, что за эти месяцы, что ты жила без нас, ты сильно изменилась, повзрослела, но ты до сих пор моя дочь, - отец приобнял меня за плечи.

И тут я не выдержала. Снова почувствовала себя маленькой девочкой, папиной дочуркой и захлюпала носом.

- Это из-за парня? – спросил папа.

Я кивнула.

- Да, я заметил. Ты с Романом больше не встречаешься, - задумчиво проговорил отец.

- Ромка - пройденный этап, - махнула я рукой, отстраняясь. – Он повел себя…

Распространяться не хотелось, ни к чему это родителем знать, но отец и так все понял.

- Если друг оказался вдруг. - кивнул отец. - Значит, кто-то другой?

Я снова кивнула. Сил говорить не было: любое упоминание об Андрее отзывалось болью, снова в сердце всаживали тупые иголки.

- И что он?

- Уезжает, - выдавила я из себя.

- Далеко? Надолго?

Я опять закивала.

- А ты с ним говорила? – продолжал расспрашивать отец.

Невольно вспомнилась последний разговор, и сцена на ковре – щеки тут же загорелись. Вряд ли это можно назвать разговором. Отрицательно замотала головой.

- Тьфу, не дочка, а какая-то статуэтка-болванчик, - засмеялся папа. - Так поговори. Может, у него выбора другого нет. Знаешь, иногда очень важно вовремя объясниться с человеком, расставить все точки. Ну, дело твое, конечно, – пожал мужчина плечами.

Может, действительно не стоило пороть горячку. Я ведь даже не знаю, уезжает ли он. Зациклилась на собственных чувствах. Вот действительно эгоистичный подросток.

- Спасибо, папа, - я обняла отца, и пошла в комнату. Надо было позвонить Андрею.

- Ура, она заговорила, - пошутил отец.

В третий раз набирала знакомый номер, и в третий раз бездушное: «Абонент выключен, или находится вне зоны доступа сети»

Может, он уже уехал? Вот так, не попрощавшись, как там говорят, по-английски. Отчаянье, обида и злость всколыхнулись с новой силой. Закинув мобильный куда подальше, улеглась на кровать. Все хватит, сама виновата. Теперь уж не жалуйся. Может, ему без меня лучше будет, а я… Я сильная, переживу.

Заснула снова в слезах. Проснулась от звука входящего смс.

«Завтра. Аэропорт Домодедово. В 15:10. Если хочешь, приходи» - от кого было сообщение угадать не сложно, хотя высветился неизвестный номер. Я грустно улыбнулась, и еще раз перечитав сообщение, уснула с зажатым в руках сотовым.

В аэропорту было много людей, как, впрочем, и в любом таком месте. Я вглядывалась в мужские фигуры, боясь пропустить Андрея. Боясь, что он меня не заметит. Он улетал, но это уже было не так важно. Важнее было сказать ему кое- что важное.

- Привет, - услышала я тихий голос позади себя, вздрогнув, повернулась.

Он стоял, высокий, представительный, в модном темно-сером пальто, и с неизменным беспорядком в каштановых волосах. У меня было чувство, словно мы не виделись целую вечность.

- Привет, - отозвалась я.

- Нам надо поговорить, - сказал он серьезно.

Я кивнула. Андрей потянул меня к стеклянным дверям, выходившим на площадку, откуда провожающие могли смотреть на улетающие самолеты. Пасмурная погода и холодный ветер заставили меня поежиться, и тут же я оказалась в таких привычных и теплых объятьях. Над нами пролетел самолет, оглушая своим ревом. А мы так и стояли, прижавшись, друг к другу.

- Знаешь, прости меня, - начал он, когда все затихло.

- Это мне надо у тебя просить прощения, - замотала я головой. – Ты прав, там у тебя есть шанс, твое исследование - это действительно очень важно, но…- я почувствовала, что подступающие слезы, мешают говорить.

- Но больно, - продолжил он за меня. – Мне тоже трудно и больно с тобой расставаться, Камилла. Я люблю тебя.

Я так и осталась смотреть на него, боясь, что ослышалась. Очередной самолет, пролетающий над нашими головами, давал мне передышку. Время для того, чтобы осознать. Андрей никогда не говорил, что любит, а я и не просила. Мне просто нужно, чтобы он был рядом, и вот теперь…

Слезы побежали по щекам.

- Тише, - Андрей стирал их легкими поцелуями. – Не надо плакать. Послушай, что я придумал. Я хотел сказать это еще тогда… - Он замолчал, разглядывая небо за моей спиной, - но ты ушла. Через полтора года ты заканчиваешь школу. Это, конечно, твое решение, но если захочешь, то можешь попробовать поступить в Университет Глиндура. Мне обещали там место преподавателя.

Я округлила глаза:

- Учиться в Лондоне?!

- Я не могу тебе обещать поступление, - улыбнулся Андрей. – Все будет зависеть от твоих знаний, но попробовать всегда можно.

Я бросилась ему на шею. Он не оставляет меня. Он хочет, чтобы я приехала к нему в Лондон. Чтобы училась там.