- Может, завтра погуляем? – спросила Иринка.

- Ок, напиши мне в «ВК».

Я пришла домой. Заняться было абсолютно нечем. Вот что значит новогодние праздники: тебе кажется, что ты до них не доживешь, а как только они наступают, не знаешь, куда себя деть. Может, все-таки стоило пойти с Иринкой и Юркой в кино?

Из кабинета доносился голос Андрея Владимировича: он с кем-то разговаривал по телефону. Все-таки интересно, какие планы у опекуна на праздники и новогоднюю ночь. Спросить его напрямую я не решалась. Как я поняла, учитель очень скрытный человек и не любит рассказывать о себе и своих планах.

Не успела я переодеться, как ко мне постучались.

- Да, Андрей Владимирович?

Опекун вошел.

- Камилла, мне нужно с тобой поговорить.

- Да, что-то случилось?

- Какие у тебя планы на Новый год?

О-па! Второй человек. Почему всем это так интересно сегодня?

- Да, в общем, никаких,- пожала я плечами. – А что случилось?

- Друзья приглашают меня провести с ними новогоднюю неделю на горнолыжной базе, но мне не хотелось бы оставлять тебя одну.

Ах, значит, даже так… У Андрея Владимировича есть друзья?! Неожиданно. Они его еще куда-то пригласили.

- Андрей Владимирович, не волнуйтесь, я привыкла быть одна и справлюсь, - я улыбнулась. – Так что можете устроить себе каникулы.

Он посмотрел на меня, что–то обдумывая, потом покачал головой:

- Нет, я так не могу. Если у тебя нет никаких своих планов, собирай вещи и поедем со мной.

- Я?! – округлила глаза я.

Ехать на отдых с Андреем Владимировичем?! Мне это даже во сне присниться не могло. Я растерялась. Почувствовав, как щеки предательски заалели, опустила голову. Правильно ли это?

«Ты так рассуждаешь, словно он тебе ночь с ним предложил провести», - фыркнул голос разума. – «Там будут его друзья, а не только вы вдвоем. Наконец у тебя есть возможность узнать о нем побольше. Черт! Камилла, он предлагает тебе вместе поехать на каникулы! Тут и думать нечего! К чертям ноутбук со всеми сериалами, к чертям все!»

- Я не знаю.

- Если ты не хочешь, никто тебя не неволит, - пальцы мужчины коснулись моего подбородка и заставили поднять голову, посмотрев ему в лицо. – Но мне бы не хотелось оставлять тебя одну, не потому, что ты не справишься, а потому что я считаю это неправильным. Я буду за тебя волноваться.

Я сглотнула, посмотрев опекуну в глаза, и нервная дрожь прошла по всему телу. Последняя фраза меня окончательно добила, и я, чуть отстранившись, кивнула.

- Хорошо, я согласна, - севшим от волнения голосом прохрипела я.

Андрей Владимирович улыбнулся искренней улыбкой, которую я уже давно у него не видела:

- Тогда будь готова завтра к семи часам.

- Хорошо.

Боже, что же с собой брать? Я никогда не умела собирать чемоданы!

Утро добрым не бывает. Оно бывает каким угодно: холодным, сонным, сумасшедшим, но не добрым, особенно у меня. Вечером я собрала чемодан, позвонила Иринке, чтобы предупредить (бедная, не могла ничего выговорить, наверное, минут десять, а только икала в трубку). Прибралась в комнате и приняла ванну. Вечером специально легла спать пораньше, чтобы выспаться. Но какое уж тут, я крутилась с боку на бок часов до трех ночи, а когда, наконец, заснула, проспала будильник. Андрею Владимировичу, наверное, было очень забавно наблюдать, как я ношусь по квартире с расчёской в одной руке и кружкой кофе в другой. Когда я уже была полностью собрана, то все время находилась какая-нибудь мелочь - зарядка для мобильного, ключи, сам мобильный, - которая возвращала меня назад.

Теперь я точно знаю, что у Андрея Владимировича ангельское терпение. Я уже готова сама себя прибить за рассеянность, а опекун, кажется, с неким любопытством наблюдал за всей этой кутерьмой, но предусмотрительно не лез с вопросами: «Все взяла?», «Ничего не забыла?» и с советами.

Рано или поздно я все-таки собрала все, что считала нужным, и села в автомобиль. Машина развернулась в сторону Дмитровского шоссе, и только сейчас до меня дошло, что я даже не знаю, куда мы едем.

- А что за горнолыжная база?

Андрей Владимирович пожал плечами:

- Сам не знаю. Сергей позвонил, сказал, приезжай сюда, дал адрес, но не волнуйся - если ему там понравилось, значит, там действительно все супер. Он плохого не посоветует, - поспешил успокоить меня опекун.

- Сергей вам кто? – решилась я спросить.

- С Сергеем мы учились в одной группе в институте, - после недолгого молчания ответил мне он. – Последние полтора года не общались, а тут две недели назад он мне сам позвонил.

- А почему не общались?

Мое любопытство достало из кармана карандаш и блокнотик и приготовилось записывать.

- Ну, как–то так получилось. У меня свои дела заботы, у него свои. Станешь старше, поймешь, - уклончиво ответил он.

Любопытство разочарованно спрятало блокнот обратно в карман. Я ненавидела, когда мне говорили, что я чего–то не понимаю в силу своего возраста. Самая глупая отмазка в мире. Если человек не тупой, он способен понять в любом возрасте. Ну, не считая раннего детства, конечно. Андрей Владимирович явно не хотел говорить на эту тему, и я решила, что хватит на сегодня расспросов. Самое меньшее, что мне хотелось, это злить опекуна.

Через два часа мы подъехали к длинному зданию в два этажа, сделанного на манер швейцарских шале. Я присвистнула, когда ехала сюда: честно, ожидала увидеть что-то типа старых советских баз, а тут такое впечатление, что попала куда-то в Альпийские горы.

Мы вошли в само здание; ощущение сказки не пропало. Дерево, кругом дерево: балки под потолком, стойка, мебель. Завершали антураж шкуры и другие охотничьи трофеи, развешанные по стенам. Не успели мы подойти к администратору, как откуда-то из глубины холла раздался голос:

- Андрюха! – к опекуну подбежал мужчина и стиснул в объятьях, даже немного приподнял над полом.

- Привет, Серега, - Андрей Владимирович тоже не ожидал такого бурного приветствия со стороны старого приятеля.

Мой опекун был благополучно поставлен на землю и освобожден из крепких дружеских объятий.