- Пойдем в кафе? – спросила я.

- Прости, я не могу, - вздохнула Иринка. – Сегодня нужно забрать младшего брата из садика.

- Хорошо, ну тогда пока, - попрощалась я.

По дороге домой настроение резко упало. Ромка напомнил о себе, прислав две смски. Я хотела только одного: просто забыть его, вычеркнуть из своей жизни навсегда. Привычно проигнорировав сообщения, удалив их, не читая, вышла из автобуса на своей остановке.

Дома пообедала, чувства голода не было, но организм требовал пищи. Чтобы хоть как-то заглушить звенящую пустоту вокруг, я погромче включила музыку и занялась домашними делами. Прошло полчаса, и я услышала хлопок входной двери.

- Ты уже дома? – в дверях стоял Андрей Владимирович.

- Угу. Иринка сегодня занята, и я отправилась сразу домой, - кивнула я. – Обедать будете?

- Да, - кивнул опекун.

Я накрыла на стол сама, налила себе кружку чая. Минут десять мы провели в полной тишине, и вот когда в моей кружке чая осталось на один глоток, Андрей Владимирович вдруг сказал:

- У Селезневой и Давыдовой сегодня были крупные неприятности.

Я чуть не подавилась остатками чая. Пристально посмотрела на мужчину, стараясь угадать его реакцию на произошедшее в школе.

- Селезнева сама нарвалась, - фыркнула я.

- Да, я слышал, что об этом болтают, - совершенно спокойно ответил он.

Я почувствовала, как к моему лицу прилила кровь, и опустила взгляд, очень внимательно разглядывая дно кружки. Андрей Владимирович был последним человеком, которому я бы все рассказала. Да и вообще, не хотела бы, чтобы он знал. Конечно, он слышал про все, что случилось на вечеринке, хотя не подавал виду. Чертова Селезнева и ее длинный язык. Честно, прибила бы ее сейчас.

- Мне нужно заняться домашним заданием, - скороговоркой выпалила я и, поставив кружку в мойку, собралась выходить на кухни.

- Камилла, - окликнул меня опекун.

Я остановилась в дверях, но не оглянулась.

- Не обращай внимания на то, что говорят, и на Селезневу. Директриса прекрасно знает о репутации и не принимает ее слова всерьез.

Я молча кивнула. Волна стыда накатила с новой силой.

«Андрей Владимирович, пожалуйста, не надо меня жалеть», - взмолилась моя гордость.

- Хорошо, спасибо, - поблагодарила я, стараясь проглотить вставший в горле ком. – Мне действительно нужно делать домашку.

Я зашла в комнату.

«Боже, как я устала от всего!» - меланхолия забирала меня под свое крылышко.

Я просто тупо смотрела в монитор на свою страничку в «Вк», щелкая на «СП»: «все сложно» менялось на «влюблена в» и обратно.

От воспоминаний о той сцене в спальне родителей до сих пор спазмом сводило живот. Чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний, я занялась уроками. Не успела разобраться с первой задачей по алгебре, как в дверь постучали.

«Что случилось?» - насторожилась я.

Андрей Владимирович никогда не заходил ко мне просто так, особенно видя, что я в таком настроении. Но больше стучаться было некому

- Да, войдите, - откликнулась я.

Опекун приоткрыл дверь.

- Что-то произошло? – спросила я.

- Там к тебе пришли, – кивнул мужчина.

- Кто? – спросила я, уже подозревая.

- Парень.

«Ромка», - фыркнуло подсознание.

Первой реакцией было сказать, что меня нет, я в туалете, в душе, на другой планете, но рациональная часть меня укоризненно покачала головой.

«Нет. Хватит! Хватит избегать! Хватит от него бегать! Если не хочешь его видеть, так и скажи ему. Перестань мучить и себя и его».

- Что ему сказать? – спросил учитель, все еще стоя в дверях.

- Я иду, - встала из-за стола.

Вздохнув поглубже, я пошла к входной двери. На лестничной клетке стоял Ромка. Я вышла и закрыла за собой дверь: ни к чему Андрею Владимировичу слышать наш разговор, а он будет очень тяжелым.

- Что ты хотел? – я встаю как можно дальше от него.

- И тебе привет, Камилл, - он не пытается подойти ближе, увидев мои скрещенные на груди руки. - Я тебе звонил, ты не отвечала.

Я киваю.

- «В контакте» меня заблокировала.

Я снова кивнула: к чему отрицать очевидные вещи?

Я хотела казаться спокойной, благо последние дни в школе отточили мою силу воли до совершенства. Я не хотела, чтобы Ромка видел мою боль и то, как я унижена его поступком.

- Но ты не считаешь, что нам надо поговорить? – начал злиться парень.

- Нет. – Отрицательно качаю я головой. – Мне не о чем с тобой говорить.

- Но как? – он, кажется, не ожидал от меня такой категоричности. – Камилла, да ладно тебе. Ничего же не произошло. Я просто был пьян, а она сама ко мне пристала.

Я отвернулась, чтобы скрыть слезы, набежавшие на глаза. Выдержка мне изменяла, а спокойствие таяло с каждой секундой. Я тоже начинала злиться на его глупые оправдания.

- Камилла, я же тебя люблю. Обещаю, больше пить не буду, - Ромка отважился подойти ко мне и положил руки мне на плечи. – Ну, что простишь? Давай сходим куда-нибудь?

Черт! Так просто: «Прости, я больше не буду». Интересно он реально думает, что подарит мне букет цветов, сводит в кафе или кино, и все будет, как раньше? Да я смотреть на него не могу, слышать его не могу. Он чуть не переспал с Селезневой на кровати моих родителей, в моем доме, на моем же празднике!

Я резким движением скинула его ладони с себя:

- Я не знала, что такую подлость можно оправдать алкоголем! Да выпей ты даже всю бутылку! Ты не имел права так поступать!

- Да?! А ты не считаешь, Милка, что сама виновата?! – пошел в оборону парень. – Если бы ты не тряслась так над своей невинностью, ничего бы не было. Я – парень, а не игрушка. Мне секс нужен.

- О, да! Бедненький, несчастный! Словно я не знаю, что ты трахаешься с половиной своих однокурсниц, - фыркнула я.

- А ты меньше монашку разыгрывай! – ощетинился Ромка.

- Да пошел ты! – не выдерживаю я. – Иди трахайся с кем хочешь! Я больше не хочу тебя видеть!