Та, поймав игрушку за лапу, рассмеялась.

- Ну, хорошо, - угомонилась она, - давай поговорим о чем–нибудь другом... Как тебе жить с Андреем Владимировичем?

- Вполне обычно, - пожала я плечами. - Я готовлю, убираю квартиру. Он ходит за продуктами.

- Прям семейная идиллия, - улыбнулась подруга. - Ну, а вообще он дома что, такой же, как в классе?

Я пожала плечами:

- Не знаю.

- Как это? – удивилась подруга. – Вы что, друг с другом не видитесь, что ли?

- Почти нет. Он или уезжает, или сидит в кабинете.

- А что он там делает? – в глазах Иринки загорелось любопытство.

- Я там никогда не была, - пожала плечами я. - Даже не прибиралась там.

На несколько минут Ирина замолчала, казалось, о чем-то задумавшись. Я открыла страничку «В контакте» и включила музыку.

- А знаешь, что, - поднялась постели подруга.

- Ммм... – отозвалась я, не отрываясь от просмотра страничек.

- А пошли посмотрим, что там в его кабинете?

- Нет, Иринка! - с испугом посмотрела я на нее, но она уже меня не слушала.

В глазах подруги уже зажглись знакомые огоньки, и она просто выскочила из моей комнаты. Я бегом ринулась за ней. Иринка уже была у дверей кабинета.

- Ирин, - я положила ладонь на руку подруги, которая уже схватилась за ручку двери, - давай не будем, - умоляюще посмотрела на нее.

- Милка, когда ты стала такой трусихой?! – фыркнула девушка. - Дома никого нет. Мы зайдем, посмотрим и выйдем. Он даже не заметит.

Взгляд подруги под названием «побитый щенок под дождем» вырвал у меня тяжкий вздох. Да и собственное любопытство уже подпрыгивало от нетерпения.

- Ну, хорошо, - сдалась я.

Мы нажали на ручку двери (я мысленно молилась, чтобы та оказалась закрытой), та со скрипом поддалась.

Кабинет оказался самой обычной комнатой, со множеством книжных стеллажей по стенам, диван, стол, стулья, все как обычно.

- Ну, что, довольна? – посмотрела я на подругу. – Пошли назад.

- Нет, подожди, - Иринка прошла в комнату.

- Ты же сказала, что мы только посмотрим! – возмутилась я, когда она начала перебирать бумаги, лежащие на столе.

- Да ладно тебе, - махнула она рукой. - Нет занудству, Камилла. Тут какие–то формулы, - отложила она в сторону стопку документов.

Я же стала осматривать стеллажи, заполненные книгами: Чехов, Гоголь, Пушкин. На другой полке: «Жизнь в молекулах», «Биология и мир», «Расшифровка ДНК: Вопросы и Ответы» - да, занятное чтиво.

- Да ничего интересного, - вздохнула Иринка, продолжая копаться в столе. – Ни ответов на контрольную, ни фотоальбома какого-нибудь, - разочарованно протянула она. – Хотя..

Она выдвинула один из ящиков:

- Смотри, - вытащила из него рамку с фотографией.

Я подошла к ней и посмотрела на фото. Со снимка на меня смотрела молодая девушка.

- А она похожа на тебя, - фыркнула Ирина.

Я вгляделась в изображение:

- Нет, глупости, - покачала я головой.

- Как нет? - Иринка подняла рамку так, чтобы сравнить меня и девушку на фото. - Похожа же?!

- Ну, если немного, - согласилась я.

Черты лица и цвет глаз были немного схожи.

- А что, если.. – Иринка не успела закончить мысль.

- Что вы тут делаете? – услышали мы голос учителя возле двери.

Ирина от испуга выронила рамку, и та со стуком упала на пол. Треск разбивающегося стекла ударил по барабанным перепонкам.

- Ой, мне пора, - пропищала Иринка, выскочив из кабинета.

Учитель, кажется, даже не обратил внимание на этот трусливый побег. Он подошел к разбитой рамке и склонился над ней, подбирая осколки. Я кинулась ему помогать, но тут же услышала:

- Уйди.

Голос был ледяным. Он не кричал, не ругался, но лучше бы он кричал. От этого тихого, спокойного голоса по спине побежали мурашки.

- Простите, я не хотела, - пыталась извиниться я.

Палец кольнуло острым углом стекла, и я зашипела от боли. Он поднял на меня взгляд, и я тут же забыла о порезе. Если бы взглядом можно было убить, я бы упала замертво. В нем горела злость, не просто злость - ярость.

- У-хо-ди! – прокричал он и так швырнул разбитую рамку, что та, рассыпая оставшиеся осколки, врезалась в стену.

Я не выдержала и выбежала из кабинета. Сердце билось от страха. За спиной я слышала треск ломающейся мебели. Накинув куртку, я вышла на лестничную площадку. Несколько пролетов лестницы и холодный воздух улицы. На скамейке возле подъезда сидела Иринка. Я подсела к ней, стараясь успокоиться. Я так торопилась, что забыла взять ингалятор.

- Он сильно разозлился? – спросила она.

- Похоже, да, - кивнула я.

- Прости, - опустила она голову.

- Да ладно, - пожала я плечами, думая о том, стоит ли мне собирать вещи. - Иди домой.

- Ты уверена? – посмотрела на меня подруга. - Я просто не знала. Не думала... Мое проклятое любопытство, - схватилась за голову Иринка.

Только ее стонов самобичевания мне тут и не хватало.

- Я тоже виновата, - обняла я подругу, - не остановила тебя. Ведь знала, что ничем хорошим это не кончится. Не волнуйся, иди домой.

- До завтра, - попрощалась она, поднимаясь со скамейки.

Я лишь кивнула, сама обдумывая, стоит ли мне собирать вещи или можно подождать до завтра. Сумерки сгущались, превращаясь в ночь. Сидеть на скамейке становилась все холоднее, а чтобы поехать к себе в квартиру, у меня не было денег, да и глупо это как-то.

«Ну не убьет же он меня из-за этой фотографии», - успокаивая себя, я поднялась со скамейки и сделала шаг к подъезду.

«Я бы на твоем месте не была так уверена», - фыркнул внутренний голос.

А перед внутренним взором вновь возник взгляд учителя, и я нервно поежилась.

«Черт! Камилла, в твоей жизни стало столько всего плохого, что трусить сейчас из –за ссоры с опекуном глупо!»