- Ну? Вот она. Давай.

Ганци не шелохнулся, но прошла секунда, другая, и под немигающим взглядом человека-ящерицы он поднялся. Спина его, когда он двинулся через двор, однако, выражала крайнее неодобрение.

- О тебе же забочусь, - пробормотал вслед ему Арлер.

Сам он остался на своём месте и с такого расстояния не мог, конечно, слышать, о чем говорил Ганци с женщиной, но был уверен, что не ошибся, и первым словом действительно стало: "Эй!" Арлер возвёл глаза горе, подвернул под себя костлявые чешуйчатые ноги и предался созерцанию.

Женщина откинула верхний слой вуали. С её стороны это требовало немалой смелости: многие побоялись бы демонстрировать объекту своих воздыханий покрытое белилами увядшее лицо при свете дня. Ганци переминался с ноги на ногу, то и дело отбрасывал с глаз чёлку и вообще, на взгляд Арлера, держал себя довольно глупо. Но женщина этого явно не замечала: неловкость и напряжение в её позе, стиснутые на ручке сумки пальцы - всё говорило о том, как важен для неё этот разговор. В конце концов, Ганци распрощался с ней и вернулся к тенту.

- Рия-Кармелина, - потрясенно выдохнул он, усаживаясь рядом с Арлером, и фыркнул. - Рия-Кармелина!

- Её так зовут?

- Да.

Они помолчали: человек-ящерица выжидал, а Ганци собирал разбежавшиеся мысли.

- Она пригласила меня в гости, - сказал, наконец, он.

- Так это же отлично! - обрадовался Арлер.

Ганци рывком повернулся к нему.

- Слушай, ты. Не вижу ничего отличного.

Арлер только улыбнулся. К норову приятеля он давно уже привык.

- Ладно тебе. Остынь.

Они помолчали ещё. Ветер по-прежнему гонял по сухой земле песок, на противоположной стороне лагеря кто-то переругивался. Потом скрипнула дверь и раздался ровный голос Ларри Ханши: этим утром директор ненадолго вернулся в Цирк. Секунду спустя тишину не нарушало уже ничто.

- А как она вообще?

- Ужасно, - признался Ганци. - Просто ужасно.

Дом у Рии-Кармелины был двухэтажный и весь какой-то скособоченный. Тесный даже для трех человек и слишком большой для нее одной. И всё-таки, хоть из-за осевшего грунта он и валился набок, в постройке чувствовался достаток. Ещё виднее он стал внутри. Палас из кварцевой нити в прихожей, покрытые цветными эмалевыми орнаментами шкафы, пусть старые, но внушительные, чистые светлые стены и посуда, тоже расписанная какими-то узорами. Глядя на все это, Ганци убеждался в правоте Арлера. Деньги у Рии-Кармелины действительно могли быть.

"Ничего себе клад-то, в такой глуши. Кто бы подумал". Мысль эта Ганци взбодрила.

- А вы давно тут живете? - спросил он.

Рия-Кармелина чуть не выпустила из рук чашку, в которую наливала разведённый концентрат. Тонизирующий напиток или что-то вроде того. Ганци такое обычно не пил.

- Довольно давно. Это не мой дом, - предупредила она следующий вопрос. - Он достался мне по наследству.

- А. Троюродный дядя или ещё какой дальний родственник?

Рия-Кармелина склонила голову и поставила перед Ганци чашку.

- Я его почти не знала.

На вид ей могло быть и сорок, и пятьдесят пять. Худая, но не тощая, с костлявыми ловкими руками. Фигура терялась под мешковатым платьем. Откинутая вуаль - теперь оба слоя - обрамляла лицо Рии-Кармелины и заставляла её выглядеть почти болезненно бледной. Ганци отвел взгляд и незаметно вздохнул. Ему нравились пышные грудастые брюнетки. Хотя, конечно, при случае он не брезговал и фигуристыми блондиночками, и рыжими. Полгода жизни в Цирке заставили его поумерить свои аппетиты, но не настолько, чтобы позариться на это морщинистое пугало.

Рия-Кармелина обхватила пальцами свою кружку и робко улыбнулась. Точь-в-точь школьница на первом свидании.

К счастью, много ей действительно было не нужно, и вскоре Ганци хватило проницательности это понять. Даже одна простая попытка обнять Рию-Кармелину могла бы испортить всё. Горизонт расчистился от неприятных перспектив, и Ганци немного расслабился. Так, что сам даже не заметил, как разговор перешёл на Цирк.

Рассказывать об истории, которая привела его туда, Ганци предусмотрительно не стал, но это не помешало ему упомянуть, что контракт он расторгнуть не может, и обругать директора. Не только за это, впрочем. Приятностью в обхождении Весёлый Ларри не отличался.

- Вернулся сейчас и опять за своё, - скривился Ганци.

Рия-Кармелина нахмурилась и поджала и без того тонкие губы. Выражение беспокойства, которое другую женщину могло бы сделать милой, её заставило казаться только старше.

- Но что в нём такого плохого?

К чести Ганци, преувеличивать ему не пришлось. Ларри Ханши действительно был лжив, лицемерен, жаден и достиг в искусстве вымогательства поразительных высот. Даже специфическое обаяние, которое можно было в нём отыскать, складывалось из тех же самых качеств - и незаурядного ума. Впрочем, долго жаловаться на свои неприятности Ганци не любил, так что тему, выставлявшую его не в лучшем свете, замял.

Рия-Кармелина, похоже, приняла уязвленное самолюбие гостя за скромность. По крайней мере, улыбалась она всё чаще и, не будь такой бледной, вот-вот могла бы начать краснеть.

Когда темы для разговора - и без того немногочисленные - иссякли, она ушла в кухню, но вернулась расстроенная.

- Как же так. Я думала, предложу вам чего-нибудь перекусить. А купить-то и забыла. Совсем из головы вылетело. Глупая, глупая. - Она выглядела растерянной: и правда не могла поверить, что допустила такую оплошность. - Придется теперь снова в город идти.

Ганци возможности ненадолго улизнуть и одновременно проявить галантность только обрадовался.

- Давайте я схожу, - предложил он.

Рия-Кармелина моргнула - а потом просияла.

- Конечно! Я буду очень вам благодарна. Сейчас принесу денег.

Она развернулась и исчезла в спальне. Ганци поразился её скорости - не старческой совсем, а потом скользнул взглядом в комнату и не поверил глазам. Дверь Рия-Кармелина за собой закрывать не стала и стояла теперь над большой стальной шкатулкой, нимало не заботясь присутствием в доме незнакомого человека. Подобная наивность поразила Ганци до глубины души. А потом крышка шкатулки хлопнула, и он отвёл взгляд.

- Вот, держите, - Рия-Кармелина протянула ему сложенный пополам кредитный билет Межгалактического Банка. - Купите, что вам захочется.

Ганци пообещал так и сделать и сбежал по лестнице вниз. В его мозгу уже начал выстраиваться незамысловатый план. Цирк уезжает только через три дня, а значит, время ещё есть. С поддержанием закона в этих маленьких городках всегда было не ахти, а Рия-Кармелина наверняка ещё и постесняется на него заявить. Ну а даже если заявит - он уже будет отсюда далеко. Нужно только разведать её привычки и подкараулить, когда хозяйки не окажется дома. По пути в город он найдет Арлера и всё ему расскажет. Тут Ганци себя оборвал. Нет, он сделает всё сам.

Но на деле Ганци не потребовались даже эти нехитрые ухищрения. Когда он вернулся, Рия-Кармелина заявила, что сейчас непременно чего-нибудь приготовит, и попросила гостя подождать наверху. Обнаружив в своем распоряжении такой шанс, Ганци поначалу растерялся. Планы планами, но по натуре он не был вором, хотя деньги спускал всегда с удовольствием и без оглядки на их источник.

И все же он решил, что нужно хотя бы ознакомиться с содержимым шкатулки. Как знать, может игра вообще не стоит свеч, и Арлер переоценил состояние Рии-Кармелины. Свидетельства благосостояния, которые уже видел Ганци, вполне могли быть последними крохами былого богатства.

Открыв шкатулку, он оторопел. Внутри неряшливой кипой лежали кредитные билеты - старые, вылинявшие, и поновее. На дне к ним примешивались титановые разменные монеты и бумажные деньги, которые, как знал Ганци, имели хождение на другом конце материка лет сорок назад, - наследие троюродного дядюшки, похоже. Этих денег хватало, чтобы пять раз откупиться от Ларри Ханши.