Генералу неожиданно пригодились уроки угнетавшего его в юности ювелира. Теперь К., прочесывая со своей свитой музеи, хранилища и дома отдельных недобитых фашистов мог сходу оценить и чистоту драгоценных камней, и правильность их огранки, и сложность ювелирного исполнения. Ему хватило ума пренебрегать массивными золотыми украшениями: громоздкими брошами, вульгарными дутыми браслетами и тяжелыми кулонами. Такие вещи доставались его челяди, а для себя К. оставлял чистейшей воды бриллианты, рассыпающие снопы разноцветных лучей, ограненные в виде широких зонтиков темно-розовые рубины, плоские прозрачные изумруды, наполненные до краев глубокой синевой сапфиры. Ему удалось собрать коллекцию ценностей, способную поразить самого взыскательного знатока. Его учитель и хозяин, будь он до сих пор жив, несомненно гордился бы талантливым учеником.
Как опытный конспиратор, К. хранил свои сокровища в разных местах по всей советской оккупационной зоне. Расположение тайников (про себя генерал называл их 'схронами') было отмечено особым шифром на специальной крупномасштабной карте, которую К. постоянно носил с собой или хранил в сейфе. О сокровищах знал только он один. Генерал понимал, что пир победителей заканчивается, и его в любой момент могут перевести в какой-нибудь Усть-Каменогорск. Наступало время вскрывать схроны, собирать ценности и быть готовым к скорому возвращению на советскую родину. Подготовку предстояло провести лично, не доверяя ни жене, ни Иванько, ни, тем более, прислуге...
Глава III. Последний подвиг генерала К.
- Тут-то и произошла эта история с катапультами, - Сима, опершись о руку Алика, поудобнее устроилась на подушках. - К тому времени мы с Груней были двадцатидвухлетними дылдами и уже никак не походили на воспитанниц. Генерал оформил нас вольнонаемными, хотя на самом деле мы исполняли обязанности прислуги.
В Варнемюнде еще во время войны немцы начали производить первые в мире авиационные кресла для катапультирования. Генералу К. было поручено изучить секретную новинку, по возможности провести ее испытания и дать заключение: надо ли ее в целости и сохранности доставить в КБ Микояна и причислить к выдающимся изобретениям советских конструкторов или, как обычно, разобрать к чертовой матери налаженное производство на отдельные станки и отправить их на социалистическую родину для дальнейшего укрепления ее обороноспособности.
Поручение было дано генералу в лучших большевистских традициях, а именно - назначить руководить делом человека, который не разбирался в нем ни ухом, ни рылом. Генерал до этого занимался исключительно штабной работой и за всю войну летал самолетом лишь однажды, большую часть полета блюя в солдатский котелок под осуждающим взглядом второго пилота. Тем не менее К. с энтузиазмом взялся за дело.
Первая часть операции прошла без сучка, без задоринки. Генерал затребовал из московского 'почтового ящика' бригаду авиационных спецов и поручил Иванько обеспечить их всем необходимым. Софья Вениаминовна в очередной раз отбыла на советскую родину с партией незаконно захваченного фашистами имущества. Сам же К. - впервые без ординарца и шофера - отбыл на 'хорьхе' в главную свою поездку.
Операция продолжала успешно развиваться. Генерал лично объехал свои схроны и откопал сокровища. Мы поняли это позже, когда военный следователь при нас нашел в багажнике генеральского 'хорьха' саперную лопатку с налипшей на ней глиной и сухой хвоей. Этот идиот повертел лопатку в холеных руках и брезгливо выбросил ее, как не заслуживающую внимания.
- Какой следователь? - недоуменно спросил Алик. - Откуда вообще взялись все эти подробности?
- Заткнись и слушай, - поморщилась Сима...
После отъезда генерала Иванько выбрал из сложенного в гараже конфискованного добра отрез зеленого сукна и отправился на 'виллисе' в Эльменхорст, где стояла ближайшая советская военная часть. Там он обменял сукно у знакомого повара на несколько банок тушенки и два черствых хлебных кирпича. Диетический набор был увенчан алюминиевой канистрой с казенным спиртом. Выделенные на питание спецов деньги оставались нетронутыми. Мысленно похвалив себя за оборотистость, ординарец отправился на аэродром, где немцы во время войны испытывали катапульты. Вскоре приземлился трофейный 'фокке-вульф' с московскими спецами. Иванько подвез их к нужному ангару, выдал импровизированный паек и, не теряя времени, отбыл в Росток к очередной связисточке.
На следующий день генерал вернулся из поездки. С довольным лицом, в грязной шинели и сапогах он быстро занес в гараж какой-то сверток. Затем вызвал к себе Иванько.
- Спецов встретил?
- Так точно, товарищ генерал. Бригада специалистов из КБ общего машиностроения прибыла в количестве двух человек. Обеспечены всем необходимым для работы и быта.
- Включая баб? - ухмыльнулся К.
Настроение его было радужным.
- Ну что вы, товарищ генерал, - потупился ординарец. - После того случая...
- Перестань, - поморщился К. - Питанием спецов обеспечил?
- Так точно. Как говорили древние, феци яуод потуи, фациант мелиора потентес - я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше. Все свежее, с рынка. Кровяная колбаска, сырок, деревенский творожок, копченая форелька, редисочка хрустящая, молодая картошечка, хлебушек еще теплый...
- Прекрати, - рявкнул генерал, сглотнув слюну.
- Есть прекратить, товарищ генерал. Спецы свежим питанием обеспечены. Пусть чувствуют себя настоящими победителями вермахта, а не вшивыми работниками тыла, хоть и со спецпайком.
- Ну и как они там? - строго спросил генерал. - Соответствуют?
- Да вроде маракуют помаленьку, товарищ генерал, - ответил Иванько, растягивая губы в шкодливой улыбке.
- Тогда поехали смотреть, - нахмурился генерал, словно предвидя недоброе.
Однако неясные предчувствия не могли испортить ему хорошее настроение. Он с аппетитом поел, выпил двести граммов водки, рассказал пару скабрезных анекдотов...
- Ей-богу, я ничего не понимаю, - сказал Алик. - Откуда ты все это знаешь?
Вместо ответа Сима достала из-под локтя твердую парчовую подушку и с размаху хлестнула Алика по физиономии. Молодой человек отпрыгнул от кровати и обиженно опустился в кресло.
- Пока К. ел, мы с Груней почистили ему шинель и сапоги, - продолжила Сима. - Через полчаса он вместе с ординарцем отправился на аэродром.
Что было дальше, мы узнали уже в основном от этого кобеля Иванько. Рассказывая, он все время дрожал и пил спирт, пил и дрожал. Так его, трясущегося, в одних кальсонах и забрали - он никак не мог одеться, не попадал руками в рукава и ногами в штанины. Тогда они с мясом сорвали погоны с его гимнастерки и швырнули ее вслед за ним в 'виллис'. Ей-богу, мне даже жалко его стало, хоть и был он окончательным сукиным сыном. Вот что он рассказал нам с Груней, пока еще был вменяемым...
Генерал с ординарцем приехали на аэродром и отыскали нужный ангар.
- А где же самолет? - недоуменно спросил К. - Они что, катапульту в помещении испытывают?
Иванько пожал плечами и откатил перед генералом незапертую воротину. В полумраке капонира под низким сводчатым потолком из толстого, на случай бомбежки, ноздреватого бетона стоял новенький 'хейнкель' цвета молодой травы. Фонарь был откинут. В кабине никого не было.
Генерал, сопровождаемый ординарцем, обошел самолет и обнаружил сидящих на корточках спецов. Стена перед ними до самого пола была испещрена начертанными мелом математическими символами. Один из них - худой очкастый блондин - развивал выкладки, перейдя со стены на бетонный пол. Второй - волосатый и кряжистый - невнятно, но с заметной иронией комментировал написанное первым витиеватым матерком. На вошедших они не обратили никакого внимания.
- Мужики, вы чем тут занимаетесь? - негромко спросил генерал.
Ответа не последовало. Иванько приблизился к волосатому и рявкнул ему прямо в мохнатое ухо:
