— Мы в самом деле собираемся этим заняться?

Лоб Купера прочертили морщины.

— Похоже на то.

Ей тоже так показалось.

— Что насчет твоей щепетильности? Я все еще твой сотрудник.

Он наклонился вперед и прикусил ей нижнюю губу.

— Ты не сотрудник. Ты помеха.

Пайпер ткнулась носом в ямочку на его подбородке.

— Чему?

— Моему умственному спокойствию.

Вот это она прекрасно понимала.

Купер потерся губами о ее.

— А как с твоей щепетильностью?

— Временно отсутствует, — пробормотала Пайпер.

Он отыскал уголок ее рта.

— Ни одну женщину не шлепал в жизни. Даже в голову не приходило. Черт, как здорово.

Пайпер подавила желание потереть саднившую задницу.

— Один удар не повредит.

Купер отстранился так, что она уставилась прямо в затуманенные золотисто — карие глаза.

— Я все еще зол на тебя как черт, — предупредил он.

— Я поняла. — Она встретила прямо его взгляд. — Если тебя утешит, я на себя зла больше.

Может быть, это Купера удовлетворило, потому что он дотронулся губами до ее шеи.

— Обещаешь, что больше не будешь драться с моими ребятами?

Пайпер наклонила голову, чтобы дать ему побольше места.

— Обещаю.

«Только если они будут присматривать за тобой».

Он снял ее с колен.

— Ладно. Тогда давай закончим с этим.

Пайпер пропала. Отчаянно и опрометчиво. Она потянула за подол футболку и стащила через голову.

Не успели они оглянуться, как оба очутились обнаженными на диване. Даже короткая передышка, пока Купер натягивал презерватив, не погасила ее желание. Ей хотелось одного — грязного, преступающего все запреты секса с этим парнем. И может, может быть, заставить его потерять голову, как случилось с ним последний раз.

Впрочем, Купер не стал играть в ее игру.

— Держите при себе ручонки, леди, — предупредил он, когда Пайпер потянулась к нему.

— Ты тоже, — ответила она. — Нет. Погоди. Можешь тянуть свои руки ко всему, что нравится.

И он последовал совету.

Пайпер оседлала его, в такой позиции пальцам Купера ничего не мешало, лаская, разгуляться. Глаза у него потемнели, блестя от желания, однако взгляды больше не пересекались. Ни Пайпер, ни Купер не хотели большей близости.

Пайпер склонилась к его губам, даря глубокий поцелуй, поцелуй, в котором чувствовалось нечто более для нее значимое. Купер зарылся рукой ей в волосы, удерживая на месте. Губы, языки, зубы сталкивались и вели битву. Пайпер было хотела схватить Купера, однако он не позволил. Толкнул на мягкий диван и, нажав, развел ей бедра. Осмотрел и предъявил права на то, что Пайпер с такой готовностью предлагала.

Большими пальцами нажал ей на бедра, сладко терзая ртом, дразня, мучая… И уклонился. Жестокий безжалостный уход… пока Купер перемещал свое тело.

На сей раз твердый толчок вышел безошибочным и сладко болезненным. Пальцами Пайпер впились в скользкую от пота спину Купера. Приятное бремя его тела давило на нее. В нее. Глубоко и еще глубже, это напряженное мощное крушение.

Безумные сцены разражались под ее веками. Чернильные спирали скручивались во вращающиеся вихри все быстрее и быстрее, пока не взрывались сверхновой звездой.

Купер содрогнулся, вжавшись в Пайпер со всей силы. Она замотала головой. Потом закричала. Он толкнул бедрами глубже. Застыл.

Вот оно, наконец — то… Молчаливый рык из запрокинутого горла. Конвульсии мышц. Долгий трепет тела.

А потом тишина.

Они замерли. Когда Пайпер смогла дышать, то попыталась принять более удобное положение, чем только свалила их обоих на пол.

Они полежали несколько мгновений, вклинившись между диваном и кофейным столиком — НЛО. Пальцем Купер обвел грудь Пайпер, которой пренебрег ранее в угоду другим частям тела.

— Ты похожа на девственницу.

— Более — менее. — Она устроила голову на изгибе его локтя и выдала, что напрашивалось: — Это не может мешать работе.

— Абсолютно, — согласился Купер более горячо, чем она.

— Потому что если будет иначе…

— Не будет. Мы же не идиоты. И оба знаем, это должно было случиться. И теперь вот довели до конца.

— Любовники, когда голышом, — сказала Пайпер. — Коллеги в иное время.

— Лучше не скажешь. — Купер оперся на локоть. — Я говорил, как сильно ты мне нравишься? Когда мне не хочется тебя прибить.

Она улыбнулась.

— Ты мне тоже нравишься. Большую часть времени, и для меня это редкость. Я слишком критично отношусь к вашему полу.

Купер лизнул ей сосок.

— По тому, как ты вопила, я решил, что мой пол дьявольски хорош сам по себе.

— Определенно лучше, чем последний раз.

— Ты мне так и будешь припоминать?

— Я не настолько порядочна. — Пайпер сильно потянула за прядь его волос. — И больше не пытайся еще раз меня отшлепать, второй раз номер не пройдет.

— Сохраню эти драгоценные воспоминания.

Она пробежалась пальцами по мускулистой руке.

— Тебе следует знать, что обычно я не такая эгоистка. Считаю, что давать нужно в той же мере, как и брать.

— Придется тебе доказать. — Купер ткнулся носом ей в шею. — Давай запрыгнем в душ и выясним, пустая ли это болтовня.

— Так скоро?

— Я же хорошо натренированный спортсмен. У меня мощи куда больше этих простых смертных.

Уж с этим Пайпер не могла поспорить. Купер помог ей подняться с пола, но не успели дойти до верха лестницы, Пайпер приспичило удостовериться, что между ними все ясно.

— Мы договорились? Никаких игр. Мы этим занимаемся, пока не наскучим друг другу или какая очередная восхитительно прекрасная кинозвезда не решит, что ей нужна куортербек— конфетка для антуража.

Купер ухмыльнулся и ущипнул ее за ягодицы.

— Заметано. И никаких шашней с твоим дружком — копом.

— Пока я не покончу с тобой.

Его душ равнялся четырем ее ванным комнатам. Облицованные мраморной плиткой стены, многочисленные краны, душевые насадки могли стать сексуальной игровой площадкой для находчивой пары. Коей они себя и показали.

— Ты точно не эгоистка, — пробормотал Купер позже, прислонившись к стене и пытаясь отдышаться.

«Не эгоистка, а скорее дура», — подумала Пайпер.

И загнала мысль подальше. В конце концов, она знала, что делает: установила границы и не скрывала свои запросы. Самое главное, что знала свои пределы, когда дошло до отношений с богатым и знаменитым сексуальным богом, мужчиной, так далеко выходящим за границы ее опыта, что они вдвоем вряд ли жили на одной планете. В Пайпер — ни красоты, ни искушенности. Ей наплевать на одежду или макияж, и она не знала бы, как зачесать волосы, даже будь они на фут длиннее. Купер привлекал ее новизной. А новизна, по определению, явление временное.

Пайпер давала им максимум две недели, прежде чем разбежаться. И ее это устраивало. Две недели крышесносного секса — самое идеальное. Однако когда она заворачивалась в огромное банное полотенце, в глубине души закралась тень, предчувствие, что с концом их отношений она потеряет друга. Лучшего друга, которого когда — либо ей довелось встретить.

В понедельник утром позвонил владелец соседнего магазина. Он прочитал ее рекламный листок и хотел, чтобы Пайпер взялась расследовать заявление его бывшего работника по имени Уайли Хилл о травме, что, по мнению хозяина, было мошенничеством. Пайпер поехала на юг проверить.

Пильсен, преимущественно мексикано — американский район, славился своими «изобразительными» и иммигрантскими традициями. Два типа подпирали фреску Пресвятой Девы Гваделупы и глазели на проходящую мимо парочку хипстеров. Старуха в домашних шлепанцах взбиралась по ступеням из подвальной квартиры, чтобы подмести тротуар.

Уайли наконец появился и уселся покурить на крыльце дома, где снимал комнату. Хорошо заполучить нового клиента, но сидеть в засаде, прямо скажем, самая нелюбимая часть работы. Во — первых, потому что скучно, а во — вторых, слишком много времени на размышление, особенно сегодня.