Укрыли древнюю тайгу.

На них следы: здесь кралась белка,

Спеша наверх в тепло к дуплу.

Мороз сковал снега все коркой,

Лежащей твёрдой простынёй.

След был оставлен быстрой норкой,

Спешащей в нору под землёй.

Речушка встала недалече,

Укрывшись зимнею бронёй.

У переката, где помельче,

Она разверзлась полыньёй.

Между стволов петляют тропы

От разнородного зверья.

На насте отпечаток лапы

Блестит, как рыбья чешуя.

В глубокой спячке лес таёжный

До пробуждения весной,

Но снег лежащий белоснежный

Всю живность выдаёт зимой.

Кавказ многоглавый меж южных морей

Простёрся границей Евразийских частей.

Раскинулись горы горбатым хребтом,

Здесь крайность Европы и свой Рубикон.

Воткнулись вершины стрелой в небеса,

Трезубцем врезаясь сквозь толщи дождя.

Вверх тянется круто гранитом скала,

Там туча повисла на ней морося.

Туманом косматым объята гора,

Стелящимся тихо под звук от ручья,

В ложбину простёрлась его борода,

И дальше в долину он сполз, как змея.

Шумит сквозь туман водопад ледниковый,

Сняв бремя с себя многолетней неволи.

Вода в нём прозрачна, а вкус в ней – медовый,

Собою излечит от страждущей боли.

Вершины у гор заковало бронёй,

Трещащей от льда и пурги снеговой.

И склоны крутые под той простынёй,

Готовой сползти вниз колючей бедой.

Кавказ многолик в течение дня:

То солнце, то дождь, а дальше пурга.

Кавказский хребет меж морей – западня,

Он манит к себе, красотой ворожа.

Мороз – художник первоклассный,

Рисует гжелью на стекле

Узор январский витиеватый

В блестящем тонком серебре.

И дальше на лесной опушке

За деревянною избой

Сверстал он иней на берёзке

Своей холодною рукой.

Застыла русая отрада

В венчальном платье от Зимы,

Заснув, как в сказке Белоснежка,

До поцелуя от Весны.

Провёл морозец кистью белой

По запорошенным жердям.

Колючей настрочил иголкой

Шипы по одиноким пням.

Рябина– красная девица

Реснички правит белизной,

И будет в них она кружиться

До воскрешения весной.

Творил художник-воевода

Картину стойким серебром,

В ней иней блещет от мороза

И веет лёгким холодком.

Горит костёр осенний

В задворках сентября,

Сжигая лист последний

В преддверие дождя.

Шуршит ковёр кленовый

В порывах ветерка.

Узор наивно милый

В нём осень соткала.

Наброски липы старой

Бросаются в глаза,

А дальше под берёзкой

Почила хохлома.

Дуб старый в три обхвата

Внёс шарм листвой своей,

Добавив для сюжета

Вкрапления желудей.

Рассыпались штрихами

Иголки вечных швей —

Орнамент лёг рядками

С серебряных елей.

Всё сыплют, сыплют листья,

Кружась на гладь ковра,

И краски из подлесья

Роняют тень мазка.

Лежит ковёр осенний

В преддверие октября,

Но лист ещё зелёный

Таит в себе ольха.

Ковёр осенних листьев

От позднего тепла

Горит среди деревьев

Без влаги от дождя.

Мерзопакостный ноябрь

Сыплет с неба вперемешку

Капли влажную печаль,

А порою белоснежку.

Заморозит ночью иней

Ветви белой сединой,

Потечёт затем обедней

Вниз прохладною слезой.

Укрывает ночью лужи

Затвердевшая броня,

Но растает под лучами

Восходящего огня.

Но спешит уже на смену

Промерзающий декабрь,

Отдаётся он бурану,

Снегом сыплющем в январь.

В лесу весеннем млеет солнце,

Хвоя в объятьях ветерка,

И падшее с зимы игольце

Уже шуршит без влаги и дождя.

Осенний лист лежащий тёмный

Подсох, свернувшись на тропе,

Соткав ковёр весенний бурый

На просыхающей траве.

Шаги по лесу громом с неба

Покой вспугнули меж стволов.

Эффект сравним со звуком эха

В сезон осенний грибников.

На продолжительном пригорке

Средь сосен тонких и берёз

Кипит работа, как на стройке,

Без перерывов, сладких грёз.

Трудяги вечные в движении

Снуют по лесу взад, вперёд,

Порядок чтя в своём строении,

В нём каждый знает свой черёд.

Дворец-жилище муравьиный

Холмом вознёсся из листвы,

Стоит от снега он просевший,

В минувших днях былой зимы.

Здесь каждый соблюдает место

Согласно выпавших ролей.

Строитель тащит щепу ловко,

Там воин с нянькой для детей.

Утихли ветерка порывы,

Сменившись громкой тишиной,

Открыв для слуха шорох прорвы

Над муравьиною тропой.

В приокском сказочном лесу

Ландшафт террасный над рекою

Хранит нездешнюю красу

Левобережной стороною.

Здесь устремились в небо сосны,

Собой цепляя облака.

Стоят они, как великаны,

Над руслом, где спешит Ока.

А далее – низменность в уступах,

Поросших флорой вековой,

Наводит мысль о динозаврах,

Когда-то правящих Землёй.

Разросся папоротник дивный,

Внеся свой шарм в краю лесном.

Сей вид собой тысячелетний

Распространён был ледником.

Прошёлся он твердыней камня,

Оставив тут свои следы,

Распространив сползаньем семя

Растений дивной красоты.

На почве мхи различных видов

Периной стелятся своей.

Посредством форм цветных реликтов

Ландшафт глядится всё чудней.

Дубы могучие в три обхвата

Твердыней выглядят в лесу,

В котором зубры и зубрята

Сдирают сочную кору.

Свирепый вид у великана,

Копытом бьющего оземь,—

Невдалеке его телята

Вес прибавляют каждый день.

Мусолит бык тут жвачку с пеной,

Смотря вокруг из-подо лба.

Гора из мышц со страшной силой

Была почти истреблена.

Бродили предки сего вида

С лохматым мамонтом в веках.

Давно ушедшая эпоха

Видна в раскопках на костях.

Тут заповедник – рай копытным,

Здесь флора, фауна наших дней

Живёт инстинктом первобытным,